«Тихий Дон»: судьба и правда великого романа - Кузнецов Феликс Феодосьевич (бесплатные книги онлайн без регистрации .TXT) 📗

— Пожалуй, что и секрет, но все-таки скажу его вам при условии молчания. Ее писал генерал Петр Николаевич Краснов.

Теперь я думаю, что могу говорить об этом, так как нет уже в живых ни генерала П. Н. Краснова, ни Е. Тарусского.

Но тогда, в Берлине, в силу данного обещания, я не смог лично глубже поговорить с генералом П. Н. Красновым и, по правде сказать, считал эти написанные им строки за жест писательской скромности. Поговорить с генералом П. Н. Красновым о М. Шолохове мне удалось несколько позже, уже в Северной Италии.

— Это исключительно огромный по размерам своего таланта писатель, — говорил мне генерал П. Н. Краснов, и вы увидите, как он развернется еще в дальнейшем.

— Вы, может быть, переоцениваете его, — ответил я, — потому что и Вас, Ваше Высокопревосходительство, и коммуниста Шолохова объединяет одна и та же глубокая, искренняя любовь к родному Дону.

— Не только это и даже это не главное. Я столь высоко ценю Михаила Шолохова потому, что он написал правду.

— Мне казалось тогда, что ген. П. Н. Краснов ошибался и в этом. Ведь я знал, что после второго тома, действительно до глубины души взволновавшего подсоветского русского читателя, к Шолохову будет приставлен партийный дядька, и это, несомненно, должно было отразиться и на самом его творчестве. Я сказал об этом генералу и закончил шутливым вопросом: значит и то, что написано им о Вас, Ваше Высокопревосходительство, тоже глубоко правдиво?

— Безусловно. Факты верны, — ответил ген. П. Н. Краснов, — освещение этих фактов?.. Должно быть, и оно соответствует истине... Ведь у меня тогда не было перед собой зеркала! — закончил такой шуткой и генерал»¹³⁹.

Таким было мнение казачьего зарубежья о Шолохове и о «Тихом Доне». При этом не будем забывать, что в эмиграцию ушла политически наиболее активная и к тому же наиболее образованная часть казаков, боровшихся с советской властью. Среди них было немало участников Гражданской войны непосредственно на Дону. Уж они-то, как никто другой, знали правду и были способны отличить любую фальшь.

Казалось бы, в эмиграции обязательно должны были объявиться претенденты на авторство «Тихого Дона» из казачьей среды. Ан, нет!.. Известен единственный случай, когда в Париже в 1932 году малограмотный казачий офицер попытался объявить себя «“настоящим” Михаилом Шолоховым и автором “Тихого Дона”», но сразу же сошел со сцены¹⁴⁰.

Это не значит, что в казачьей эмигрантской среде не было споров вокруг «Тихого Дона». Спорили и по идеологическим позициям, и по поводу исторической правды тех или иных эпизодов, изображенных в романе, — тем более что иные из его героев, изображенные в «Тихом Доне» под собственными фамилиями, как, например, П. Кудинов, не были в полном восторге от того, что они о себе прочитали. Они не понимали той простой истины, что и в тех случаях, когда люди фигурировали в романе под собственными фамилиями и именами, они оставались только прототипами романных персонажей.

К примеру, серьезные, хотя и несколько комичные претензии к автору «Тихого Дона» высказало такое значительное лицо в казачьем движении, как донской походный атаман, уроженец станицы Мигулинской, генерал П. Х. Попов, также ставший персонажем романа. Эти претензии подробно проанализировал Ермолаев и показал, что по части «исторической правды» они носили абсолютно буквалистский характер и выявляли «недовольство атамана Попова тем, как изображен в “Тихом Доне” лично он»¹⁴¹.

Однако при этом казачий атаман Попов, так же как и атаман Краснов, не питал и тени сомнения, кто был автором «Тихого Дона». Генерал Попов рассказывает, что он познакомился с этим романом в начале 30-х годов, когда жил в Болгарии: «...Первое издание выходило тетрадками и было набрано на машинке. На Дону оно произвело впечатление сильное. Грамотные люди даже заподозрили, что не Ф. Д. ли Крюков автор романа? И сейчас же прислали мне несколько тетрадок с запросом, какое мое мнение?

Я прочитал и сейчас же ответил: “Нет, автор не Ф. Д. К., язык не его, и, хотя автор бойкий, но, видимо, начинающий... судя по началу, видно, что автор не казак, — живет он на Дону, казачий быт изучает”»¹⁴².

Мнение генерала П. Х. Попова, которого в 1938 году зарубежные донцы избрали своим Донским атаманом (этот пост он сохранял пожизненно), немаловажно для прояснения вопроса об авторстве «Тихого Дона».

Слухи, упорно распространявшиеся в московских окололитературных кругах после выхода первых двух книг «Тихого Дона», не поддержала не только казачья, но и русская белогвардейская эмиграция в целом. Да и в московских кругах эти слухи прекратились сразу же после публикации третьей (1932 г.) и уж тем более — четвертой книги романа (1940 г.).

Не только и, пожалуй, даже не столько работа и выводы писательской комиссии, сколько сама публикация третьей, а потом и четвертой книг романа самим фактом своего появления опровергла эти слухи. Весь смысл интриги, затеянной в ту пору недругами Шолохова, заключался именно в этом: появится или нет продолжение «Тихого Дона», написанное на том же художественном уровне, что и две первые его книги.

Однако третья, а потом и четвертая книги «Тихого Дона» по своему уровню не только не уступали первой и второй книгам, но в чем-то и превосходили их и при этом продемонстрировали удивительное художественное единство этого огромного и мощного эпического полотна. После завершения Шолоховым «Тихого Дона» стала очевидной вся несостоятельность домыслов о некоем «белом офицере» как создателе «Тихого Дона».

И тем не менее, пятьдесят с лишним лет спустя литературоведом Д* вновь был гальванизирован этот отвергнутый еще в конце двадцатых годов слух о том, что «Тихий Дон» написал не Шолохов, а Крюков. И сделано это было человеком, к казачеству и его истории не имевшим никакого отношения, специалистом по поэзии Баратынского.

Если в 20-е годы такое предположение высказывалось лишь в отношении якобы «потерянного» Крюковым «начала «Тихого Дона», то по «гипотезе» литературоведа Д* получалось, что не только первые две книги, но и завершающие — третью и четвертую — написал, в основном, Крюков, а Шолохов был у него самозванным «соавтором». «Антишолоховедение» механически «разрубило» «Тихий Дон»: «белые», по политической окраске, главы были отданы Крюкову, а «красные», соответственно, Шолохову.

«Расчленив» таким образом роман, поделив его между «белогвардейцем» Крюковым и «красным комиссаром» Шолоховым, «антишолоховеды» надеялись столь простым и наивным путем решить не только проблему авторства «Тихого Дона», но и загадку, состоящую в том, что эта великая книга соединяла в себе, казалось бы, непримиримые начала, явившись одновременно и трагическим, и героическим эпосом о революции и Гражданской войне.

Шолохов за чтением газет в рабочем кабинете. 1930-е гг.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ ОР ИМЛИ. Ф. 143. Оп. 1.

² Шолохов М. М. Об отце. Очерки-воспоминания разных лет. С. 98.

³ ОР ИМЛИ. Ф. 143. Оп. 1.

⁴ Шолохов М. М. Указ. соч. С. 110.

⁵ Шолохов М. А. Письма. М.: ИМЛИ РАН, 2003. С. 19.

⁶ Тришин Н. У истоков. К 55-летию М. А. Шолохова // Комсомольская правда. 1960. 22 мая (Воскресное приложение).

⁷ Величко М. Чекан его души. С. 301.

⁸ Стальский Н. Друзья-писатели. Воспоминания. М., 1970. С. 143.

⁹ Тришин Н. Указ. соч.

¹⁰ Шолохов М. А. Письма. С. 19—20.

¹¹ Стальский Н. Друзья-писатели. С. 144.

¹² Шолохов М. М. Указ. соч. С. 114.

¹³ Там же. С. 116—117.

¹⁴ Стасевич А. Так это было... // Комсомольская правда. 1980. 24 мая.