Шаманизм. Архаические техники экстаза - Элиаде Мирча (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации txt) 📗
Древняя Греция
Мы не будем заниматься здесь подробным анализом различных экстатических традиций Древней Греции. [1191] Рассмотрим лишь материалы, морфология которых приближается к шаманизму в строгом смысле. Нет нужды здесь вспоминать дионисийские вакханалии уже по той причине, что классические авторы говорят о нечувствительности вакханок; [1192] нет нужды говорить об энтузиасмос, различных гадательных техниках, [1193] некромантии или концепции Ада. Вне всяких сомнений, мы найдем там мотивы и техники, аналогичные тем, которыми пользуется шаман, но эти совпадения объясняются сохранением в Древней Греции магических концепций и архаических техник экстаза, имеющих почти универсальное распространение. Не будем также говорить о мифах и легендах, связанных с кентаврами [1194] и первыми божественными целителями и врачами, хотя эти традиции временами обнаруживают отдельные слабые следы некоего первичного «шаманизма». Но все эти традиции уже были интерпретированы, обработаны, переоценены; они составляют неотъемлемую часть сложных мифологий и теологий, обусловлены контактами, смешениями, синтезом с эгейским и даже восточным духовным миром, поэтому их исследование потребовало бы намного больше места, чем эти несколько страниц настоящего очерка.
Обратим внимание на то, что целители или экстатики, которых можно было бы сравнить с шаманами, не связаны с Дионисом. Дионисийское мистическое течение имеет, как нам кажется, совершенно другую структуру: вакхический энтузиазм вовсе не похож на шаманский экстаз. Совсем наоборот, те несколько легендарных греческих персонажей, которые выдерживают сравнение с шаманами, относятся к Аполлону. Считается, что именно с Севера, из страны Гипербореев, родины Аполлона, они прибыли в Грецию. [1195] Как, к примеру, в случае с Абарисом: "Неся в руках золотую стрелу, знак своей природы и аполлонической миссии, он носился по всему миру, устраняя болезни при помощи жертвоприношений, предсказывая землетрясения и другие несчастья". [1196] Более поздняя легенда представляет его летящим в пространстве на своей стреле, как Музай. [1197] Стрела, играющая определенную роль в мифологии и религии скифов, [1198] является символом "магического полета". [1199] В этой связи вспомним участие стрелы во многих шаманских церемониях в Сибири.
Аристей из Проконнеза также связан с Аполлоном: он входит в экстаз, а бог «завладевает» его душой. Он может появляться одновременно в удаленных друг от друга местах; [1200] сопровождает Аполлона в образе ворона, [1201] что наводит нас на мысль о шаманских трансформациях. Гермотим из Клазомена умел покидать свое тело "на много лет"; во время этого долгого экстаза он путешествовал далеко и "приносил пророческое знание будущего. В конце концов враги сожгли его тело, лежавшее без движения, и его душа никогда больше не вернулась". [1202] Этот экстаз обнаруживает все признаки шаманского транса.
Вспомним также легенду об Эпимениде Критском. Долгое время он «спал» в пещере Зевса на горе Иде; там он постился и изучал искусство длительного экстаза. Он покинул пещеру мастером "энтузиастической мудрости", то есть техники экстаза. Затем он "начал путешествовать по миру, занимаясь искусством исцеления, предсказывая будущее как экстатический визионер, выясняя скрытый смысл прошлого и в качестве жреца-очистителя устраняя зло, насланное демонами для особо тяжких преступлений". [1203] Отшельничество в пещере (= путешествие в Ад) является классическим инициационным испытанием, но не обязательно «шаманским». Эпименида сближают с шаманом именно его экстазы, магические исцеления, гадательные и пророческие способности.
Прежде чем говорить об Орфее, бросим взгляд на фракийцев и на гетов — "самых храбрых среди фракийцев и самых справедливых", по словам Геродота (IV, 93). Хотя несколько авторов видят в Зальмоксисе "шамана", [1204] мы не видим ни малейшего повода для принятия этой интерпретации. "Отправка посланника" к Зальмоксису, которая повторялась все четыре года (Геродот, IV, 94), как и "подземные владения", где он скрылся и жил в течение трех лет, чтобы затем снова появиться и доказать гетам бессмертие человека, не содержат в себе ничего шаманского. Только один элемент, похоже, указывает на существование греческого шаманизма: это информация Страбона (VII, 3, 3; C, 296) о мизийских капнобатай, что переведено [1205] как "те, кто ходит в облаках", по аналогии с аэробатес Аристофана, [1206] но что следовало перевести как "те, кто ходит в дыму". [1207] Вероятно, речь идет о дыме от конопли, главном средстве экстаза, известном как фракийцам, [1208] так и скифам. Капнобатай были, должно быть, гетскими танцорами и колдунами, использовавшими дым конопли для вхождения в экстатический транс.
Несомненно, в религии фракийцев сохранились и другие «шаманские» элементы, однако, не всегда легко их выявить. Тем не менее мы приведем еще один пример, доказывающий существование идеологии и ритуала восхождения на Небо по ступенькам. Согласно Полиену, [1209] Косингас, жрец-царь кебренов и сикаибов (фракийские племена), угрожал своим подданным, что взойдет к богине Гере по деревянной лестнице, чтобы пожаловаться на их поведение. Как мы уже неоднократно видели, символическое восхождение на Небо по ступенькам является типично шаманским. Символика ступенек, как мы покажем позже, зафиксирована и в других древних религиях Ближнего Востока и бассейна Средиземного моря.
Что касается Орфея, то в мифе о нем есть несколько элементов, которые можно сравнить с шаманской идеологией и техникой. Самым существенным является, конечно, его спуск в Ад с целью возвращения души его супруги Эвридики. По крайней мере, одна версия мифа не упоминает об окончательной неудаче. [1210] Возможность вырвать кого-либо из Ада подтверждается также легендой об Альцесте. Но Орфей представляет и другие черты "Великого Шамана" — его искусство исцеления, "колдовские чары", любовь к музыке и животным, гадательные способности. Даже его характер "героя-цивилизатора" [1211] не противоречит лучшей шаманской традиции: разве "первый шаман" не был посланцем, направленным Богом для того, чтобы защитить человечество от болезней и цивилизовать его? Наконец, последняя деталь мифа об Орфее является отчетливо шаманской: отсеченная вакханками и брошенная в Хеврон голова Орфея плыла и пела до самого Лесбоса. Впоследствии она служила оракулом, [1212] подобно голове Мимира. Известно, что черепа юкагирских шаманов также играют свою роль в гадании (см. выше).
Зато собственно орфизм ничто не сближает с шаманизмом, [1213] за исключением золотых табличек, обнаруженных в могилах и долгое время считавшихся орфическими. Однако они скорее являются орфико-пифагорейскими. [1214] Во всяком случае, эти таблички содержали тексты, указывающие умершему дорогу в потусторонний мир; [1215] они в некотором смысле представляли конденсированную "книгу мертвых" и сходны по своему значению с подобными текстами, использовавшимися в Тибете и у мо-со (см. ниже). В последних случаях чтение у изголовья умершего погребальных текстов было равнозначно мистическому сопровождению души шаманом-проводником. Я не хочу навязывать это сравнение, однако в погребальной географии орфико-пифагорейских табличек можно увидеть некий суррогат идеи сопровождения душ шаманского характера.
