Критическая Масса, 2006, № 2 - Журнал Критическая Масса (лучшие книги читать онлайн TXT) 📗

Академики целиком и полностью игнорировали модернистскую литературу (и соответственно, в списке лауреатов отсутствуют Бальмонт, З. Гиппиус, Федор Сологуб, Брюсов, Андрей Белый, Блок, Кузмин, Ахматова и т. д.), социально-критический реализм (Л. Андреев, Максим Горький, Короленко и др.) и нашумевшие книги по «горячим проблемам» — от «проблемы пола» до терроризма (Вербицкая, Нагродская, Б. В. Савинков и т. п.), то есть все живое и вызывавшее читательский интерес в современной им литературе.

Таким образом, основной целью Пушкинской премии было культивирование литературы в духе «искусства для искусства», что на деле сводилось к эпигонскому консервированию и воспроизведению так называемый «пушкинской традиции» — использованию языка и формы пушкинской поэзии при выхолащивании ее актуального социального и политического посыла, внутрилитературной полемичности и т. д. Приведем два примера. На первом присуждении премии проф. О. Ф. Миллер в отзыве отмечал как достоинство Я. П. Полонского, что он «является одним из немногих в наши дни служителей чистого искусства, т. е. того, которое само по себе цель», а в 1894 году Н. Н. Страхов, рецензируя для очередного присуждения премии книгу А. А. Голенищева-Кутузова, писал, что автор — «истинный питомец русской школы. Он может быть даже прямо назван подражателем Пушкина», поскольку «подражает Пушкину в стихосложении, в языке, во вкусе, простоте…»  [10].

Соответственно, значимость Пушкинской премии для коммерческого успеха награжденных ею книг, как и для читательского успеха была почти равна нулю. Выбор академиков почти не комментировался и не обсуждался в прессе, не становился фактом литературной жизни. Но симптоматично, что другие литературные институты — Литфонд и прочие литературные общества и объединения, журналы и издательства [а в ХХ веке возникли и кооперативные писательские издательства — Издательское товарищество писателей (в Петербурге), Книгоиздательство писателей в Москве, «Збдруга» и др.] не предпринимали попыток создать свои премии — в силу, как уже указывалось, существования иных институтов структурирования литературы. Исключение составляла драматургия. Тут число премий постоянно росло.

В 1900 году Литературно-художественное общество в Петербурге, имевшее свой театр (в быту его называли Суворинским), учредило премию за лучшую пьесу (трагедию, драму или комедию). Первая премия составляла 1000 руб., вторая — 500 руб., третья — 300 руб. Деньги выплачивались из фонда театра. На конкурс представлялись оригинальные пьесы (переводы и переделки не рассматривались), нигде не игранные, не менее чем в 4-х актах. Литературно-художественное общество по условиям конкурса имело преимущественное право постановки награжденных пьес в своем театре. Присуждалась премия четырежды, в 1900—1904 годах.

Просуществовала она недолго, но ее можно считать успешной. Суворинский театр с ее помощью обогатил свой репертуар, получив эксклюзивное право на постановку премированных пьес (подавляющее число их шло потом на сцене Театра Литературно-художественного общества). Более того, театр смог завязать тесные связи с молодыми премированными драматургами, которые и в дальнейшем давали ему свои пьесы. В конечном же счете конкурс дал «путевку в жизнь» ряду начинающих драматургов.

Организованный в Петербурге в 1903 году Союз драматических и музыкальных писателей в 1904 году тоже создал свою премию (имени А. Н. Островского; 600 руб.) В жюри премии входили известные драматурги, критики, театральные деятели, а их авторами были, как правило, начинающие, малоизвестные драматурги. С 1906-го по 1917 год было проведено двенадцать конкурсов, но присуждена премия была всего пять раз, в остальных случаях пьесу, достойную премии, найти не удавалось. При этом пьесы, получившие награду, тоже были вполне рядовыми произведениями. Сами члены Союза отмечали в 1908 году на общем собрании, «что конкурс имени А. Н. Островского не стоит на должной высоте, что члены жюри иногда венчают лаврами малоинтересные пьесы; раздавались голоса об уничтожении конкурса и о его несомненном вреде, так как он порождает бездарности»  [11]. Можно сказать, что эта премия серьезной роли в выдвижении новых драматургов не сыграла.

При Академии наук была учреждена премия Андрея Киреева, поручика Войска Донского, умершего в 1886 году и завещавшего премировать лучшие пьесы на проценты с оставленного им капитала в 7400 руб. Премия должна была присуждаться Отделением русского языка и словесности Академии наук лишь тогда, когда появится замечательное драматическое произведение. Хотя таких пьес, как известно, в эти годы создавалось немало, но Отделение русского языка и словесности, руководимое великим князем Константином Константиновичем, чьи литературные вкусы были весьма консервативны, их замечать не хотело. Поэтому состоялось только одно присуждение премии — в 1915 году. Награждены были (по 1 тыс. руб.) П. Д. Боборыкин, П. М. Невежин и И. В. Шпажинский за драматургическую деятельность в целом.

Помимо названных премий, имевших более или менее постоянный характер, время от времени проходили одноразовые конкурсы. В 1900 году журнал «Театр и искусство» провел конкурс пьес для солдатского театра. В 1908 году Театр Литературно-художественного общества организовал конкурс пьес из русской истории XVIII века (премия не была присуждена). В 1911 году Дирекция Императорских театров провела конкурс на лучшую историческую пьесу, по случаю исполняющегося в 1913 году 300-летия царствования Дома Романовых  [12].

* * *

Таким образом, можно сказать, что к концу имперского периода истории России и русской культуры институт литературных премий в России существовал, но роль его была невелика. Его использовали, как правило, для противостояния институту, который доминировал в литературе и претендовал на единоличное право задавать безальтернативную иерархию. Поскольку в собственно литературной области все определяли журналы (сила общественная), то государство в лице Академии наук пыталось противостоять им с помощью премий (без успеха). В драматургии же, напротив, все определяли государственные структуры (театрально-литературные комитеты императорских театров в Петербурге и Москве), тогда как общественные организации стремились противостоять им с помощью премий (и не без некоторого успеха).

По сути дела, институт премий в России оказывал влияние (важное, но и тут далеко не решающее) только в рамках одного жанра словесности — драматического, который, в силу специфически полуфабрикатной и потому маргинальной природы функционировал по несколько иным законам, чем другие жанры художественной литературы. Соответственно, в начале XX века в России сложилась целая система театральных премий, разных по своим задачам и по престижу в театральной среде. И если одни из них (премия им. Вучины; премия им. Островского, Премия Андрея Киреева) практически не оказывали воздействия на репертуар и роль их оказалась невелика, то другие (Грибоедовская премия; Премия Литературно-художественного общества) были весьма авторитетны. Так, известный в то время драматург В. А. Рышков в цикле статей «Драмы театра», посвященном положению драматурга, со знанием дела описывая те трудности, с которыми сталкивается начинающие драматурги, стремящиеся добиться постановки своей пьесы на сцене (в театрах читать новые пьесы не хотят, да и времени свободного на чтение большого числа пьес у режиссеров, антрепренеров и актеров нет; опубликовать пьесу трудно и т. д.), приходил к выводу, что «единственный выход — конкурс», и говорил о том, что благодаря конкурсам Литературно-художественного общества «выдвинулось пять-шесть начинавших тогда драматургов. Теперь все они уже драматурги с именем, опытные или модные…»  [13]. Если Премия Литературно-художественного общества помогала выдвинуться талантливым молодым драматургам, то Грибоедовская премия способствовала упрочению известности именитых драматургов и дальнейшей «раскрутке» их пьес.