Повседневная жизнь Букингемского дворца при Елизавете II - Мейер-Стабли Бертран (читать книги онлайн регистрации txt) 📗
«Наследниками» Битона стали лорд Сноудон, лорд Личфилд и Норман Паркинсон. Лорд Сноудон, вероятно, более всех приблизился к Битону.
Энтони Армстронг-Джоунз родился 7 марта 1930 года в Лондоне. Он был вторым ребенком в семье Рональда Армстронга-Джоунса, адвоката, и Энн Мессел; посещал начальную школу в Сэндройде, в Суррее, затем в 1943 году поступил в Итон, где был далеко не самым хорошим учеником. Три года спустя ему предстояло пройти через жесточайшее испытание: он заболел полиомиелитом. Лечение сэра Генри Коэна дало хорошие результаты, болезнь отступила, но Тони вышел из нее с легкой хромотой.
На шестнадцатилетие мать подарила Энтони новейший фотоаппарат, и очень быстро подросток понял, что нашел свой жизненный путь. Даже в Кембридже, где он учился в Джизус-коллежде (в колледже Иисуса), он не мог подавить свою страсть к фотографии и заявил отцу: «Я не хочу изучать то, что меня не интересует… Я знаю, что для вас это будет ударом, но я хочу стать профессиональным фотографом». Он приобщился к искусству портрета вместе с Генри Нейхамом и создал свою собственную студию на Пимлико-роуд, в доме номер 20. Стал специализироваться на фотографировании великосветских свадеб, театральных спектаклей и актеров (театр «Ройял корт» находился на Слоун-сквер, всего в двух шагах).
В 1956 году молодой фотограф с многообещающим будущим сделал серию фотопортретов близких друзей королевы и впервые встретился с членом королевской семьи, будущим герцогом Кентским. Его фотографии понравились, и вскоре пресс-атташе королевы пригласил его в Букингемский дворец, чтобы он снял Чарльза и Анну, бывших еще детьми. После сеанса позирования его даже представили Елизавете, которая сделала комплимент его таланту. Фотографии были опубликованы в журнале «Вог», и Тони Армстронг-Джоунз обрел известность.
Его полная тайн идиллия с Маргарет долгое время оставалась большим секретом для всех. Им удавалось тайком встречаться в доме, снятом Тони в Лондоне, в одном из кварталов Ист-Энда — районе, малопригодном для любовных отношений с принцессой. Ни один из журналистов не обнаружил этого «гнездышка», не раскрыл этой тайны; правда, фотограф, к тому же не относящийся к титулованной знати, вовсе не выглядел претендентом на руку принцессы… Никто ничего не подозревал, даже когда Тони сделал серию портретов к 29-летию принцессы. В декабре 1959 года, вскоре после объявления о втором браке Питера Таунсенда, бывшего возлюбленного принцессы (он собирался жениться на Мари-Люс Жамань), Маргарет и Тони тайно обручились, о чем двор королевы-матери официально объявил 26 февраля, а Букингемский дворец подтвердил эту новость только 16 марта.
Если королева-мать не скрывала симпатии к будущему зятю, чей шарм, обаяние, привлекательность, откровенность, умение радоваться жизни и небольшие недостатки, присущие представителям богемы, ей нравились, и если королева демонстрировала в данной ситуации полное понимание, то некоторые члены королевского семейства не отказывали себе в удовольствии выражать сомнение по поводу «планов», которые они считали слишком уж смелыми или, как они говорили, «антиконформистскими». Этот брак может выглядеть и как счастливый конец истории большой любви, и как некий вызов, брошенный истеблишменту. Ведь жених, буйный, неудержимый, оригинальный, вращался в совершенно других кругах, чем Маргарет, потому что он — художник.
Церемония бракосочетания с большой помпой прошла 6 мая I960 года. У пары родилось двое детей.
Тони стал лордом Сноудоном и получил право стать членом палаты лордов. Но его новое положение было двойственным. Он отказался пользоваться средствами, выделяемыми его супруге по цивильному листу — гордость и финансовая реальность обязывают… — и полагал, что сможет достойно зарабатывать на жизнь искусством фотографии. Однако это не помешало некоторым газетам обвинить его в том, что он пытается извлечь выгоду из своего положения шурина королевы, как только он был назначен членом совета по промышленному дизайну. Когда же стал рассматриваться вопрос о возможности заключения с ним контракта на должность художественного советника «Санди тайме», тут всеобщее возмущение достигло наивысшей точки: как это член королевской семьи сможет работать в прессе? А почему бы тогда королеве-матери не вести рубрику «Кухня и кулинария»?
Критические замечания, предостережения и упреки, омрачавшие первые годы совместной жизни молодой четы, множились и усиливались по мере того, как супруги отдалялись друг от друга. Все чаще и чаще принцесса в одиночестве выполняла свои официальные обязанности. На гала-концертах и спектаклях, где все ждали ее появления в сопровождении супруга, всегда неизменно объявляли, что необходимость сделать какой-то репортаж задерживает лорда Сноудона за границей. Наконец, 27 февраля 1967 года «Дейли экспресс» разжалобилась чуть ли не до слез, выражая сочувствие по поводу «одиночества Маргарет». Правда, иногда совместные появления, такие как на Всемирной выставке в Монреале в 1967 году и визиты в страны, лежащие по другую сторону Атлантики, на какое-то время останавливали слухи о разногласиях в семье, но лишь на время. Но Маргарет не желала развода; принцесса, обуреваемая чувствами собственницы, была в данном случае последовательна и логична. Это Тони считал совершенно нетерпимым для себя постоянно находиться рядом с ней, как постоянно находился рядом с Елизаветой верный и преданный Филипп. Он был слишком честолюбив, чтобы чувствовать себя в подобном положении хорошо, как о том свидетельствуют некоторые его высказывания: «Для человека независимого, такого как я, свободного времени, предоставляемого протоколом, слишком мало. Мне нужен простор, мне нужен более открытый горизонт».
Работы Сноудона постоянно появлялись в знаменитых иллюстрированных журналах, таких как «Вог», «Харпере Базар», «Санди тайме». Он конечно же воспользовался преимуществами своего положения, но и его талант, несомненно, сыграл в его успехах огромную роль; он часто удачно сочетал естественное и искусственное освещение, чтобы получить эффект, который фотографы именуют контражуром, что означает «против света», потому что при этом «модель» как бы оказывается окружена светящимся ореолом. Он продолжил традицию неоромантизма, применял искусственно созданные задние планы (где чаще всего доминировали синий и голубой цвета), заимствовал некоторые позы из живописи.
Несмотря на то что его брак с Маргарет распался (они расстались 19 марта 1976 года и официально оформили развод 24 мая 1978 года), Тони продолжал сотрудничать с Букингемским дворцом. Так, именно ему доверили сделать первые портреты при крестинах потомков Чарльза и Дианы.
В Букингемском дворце бывший шурин королевы, похоже, в большем фаворе, чем его соперник лорд Личфилд, двоюродный брат королевы и тоже очень одаренный фотограф. Предметом спора, а то и ссоры стали фотографии, которые в июле 1981 года лорд Личфилд имел честь сделать на свадьбе Чарльза и Дианы. Молодая чета сначала вроде бы была просто в восторге, но потом отношения принца и принцессы с их родственником разладились. В действительности принц Уэльский упрекал лорда Личфилда в том, что он при публикации присоединил к фотографиям, сделанным в день свадьбы, некоторые весьма интимные фото, которых широкая публика не должна была лицезреть. На одной из таких фотографий, к примеру, заснята королева Елизавета в тот момент, когда она наклонилась, чтобы поправить платье подружки невесты, мисс Клементины Хамбро. Патрик Личфилд же утверждает, что все эти «спорные» фотографии были представлены на одобрение представителям Букингемского дворца и все они это одобрение получили, за исключением одной, которую королева выразила желание сохранить лично для себя. После этого инцидента лорд Сноудон стал любимцем принца Уэльского.
Широкая публика не имеет представления о том, какую войну, разумеется дружескую, ведут между собой фотографы, чтобы добиться привилегии фотографировать членов королевской семьи. Одна фотография, приобретенная с правом публикации, может запросто принести около 107 тысяч евро прибыли. Понятно, почему принц Эндрю по совету лорда Сноудона стал заниматься фотографией! Кстати, на свое 60-летие королева Елизавета повелела в качестве официальной фотографии использовать ту, что сделал герцог Йоркский.
