Мифы финно-угров - Петрухин Владимир Яковлевич (читаем книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
На земле же солнце стало светить и греть в семь раз меньше, зима стала в семь раз суровее, земля перестала родить, скот стал пропадать. Чам-паз попустительствовал тому, что Шайтан создал злых духов, хоть и посадил их в болота и омуты. Он дозволяет Шайтану делать зло людям, которые прогневали бога, но человеку, обратившемуся к нему с мольбой, Чам-паз помогает, и не дает Шайтану покинуть преисподнюю (или воду). Чам-паз послал на землю царей и князей, чтобы они наказывали непослушный народ.
Громовержец Пурьгине-паз
Среди прочих богов особой силой у эрзи наделяется громовник Пурьгине-паз (другие имена — Мельказ, Мельседэй), приемный сын или зять Нишке (муж Вецорго). Имя и образ Пурьгине-паза возникли под влиянием балтийского громовника Перкунаса (под воздействием христианства он приобрел некоторые атрибуты Ильи-пророка). Громовержец разъезжает по небу на колеснице, запряженной тремя огненными конями, колеса колесницы высекают молнии (иногда молнию представляли в виде самостоятельного божества — Ендол-паза). В левой руке Пурьгине-паза — гром, в правой — дождь. Громом и молнией он поражает змей, чертей и прочую нечисть, гнездящуюся на земле.
По одной из легенд, Пурьгине-паз обитает в дупле тысячелетнего дуба в образе молодого человека и соглашается стать вождем мордвы. Его белые кони превращаются в вихри и ливневые грозы, громят врагов мордвы.
Вера в то, что громовник покровительствует мордве, была сильна еще во время восстания во главе с Кузьмой Алексеевым («Кузькой — мордовским богом») в 1808–1809 гг. Объявивший себя пророком (наподобие волхвов, поднявших восстание в XI в.) недавно крещеный Кузьма устраивал моления у большого многовекового дуба, обращаясь к пророку Давиду и громовнику Мельказу с призывом спуститься с небес огненным столбом и враз поразить всех врагов мордвы и мордовской веры.
В мордовской сказке говорится, как Пурьгине-паз опьянел на свадьбе собственной дочери (финские и прочие громовники обычно бесчинствуют в семейной жизни) и поразил молниями некие клади из сырого дуба. Под ними оказался семижильный дракон Сисемкаряз, которого громовник спалил вместе с дровами.
Вспомним, что имя Пурьгине напоминает имя балтийского громовника Перкунаса. Символом Перкунаса был дуб — Мировое древо, в корнях которого притаился змей — главный противник небесного бога.
У мордвы-мокши громовник — Атям, Атямшкай («Старик» — часто встречающееся наименование громовника; вспомним эстонского Эйке и др.). Вооруженный луком-радугой (по другим мифам радуга — его дорога) и каменными стрелами, он преследует шайтанов, которые его передразнивают. В одном из мифов злой дух подражал грому, спрятавшись в дупле дерева; проходивший мимо охотник заметил змея и убил его: после этого разразилась гроза, а охотник добыл много дичи.
Небесные боги и их земные невесты
В одном из мордовских мифов Пурьгине-паз оказывается сыном бога Чам-паза и богини Анге-патяй. Он рождается хромым на правую ногу; когда он спотыкается о тучи — гремит гром. Боги сбрасывают его (подобно греческому Гефесту) на землю. Как молния, он падает в Волгу и остается на земле. Здесь ему приглянулась земная девушка Сыржа (чье имя означает Заря), и он приехал к ней свататься. Родители отдали девушку за незнакомца, глаза которого горели как огонь. Веселясь на свадьбе, тот принялся плясать прямо по чашкам и ложкам, скача по лавкам и столу, крики его все более напоминали гром. Наконец он сверкнул глазами так, что вспыхнула молния, гости попадали замертво, изба загорелась, а молодые исчезли. Пурьгине-паз вместе с невестой вернулся на небо. Когда начинается гроза, Пурьгине-паз «играет», т. е. вступает в брачную связь со своей женой — так считает мордва (вспомним о громких ссорах финского Укко с его женой Рауни). Если громовник слишком расходится, люди выходят на улицу и напоминают ему о свойстве, прося его греметь потише.
По-иному складывается судьба героини со сходным именем — Сырява — в историческом предании. Эту девушку-мокшанку хватают в городе Сызрань и ведут в дом русского воеводы. Там «главный поп» хочет окрестить язычницу, но та отказывается принять христианство. Тогда девушку везут подальше, велят закопать в землю по плечи, а сверху прогнать табун коней. Сырява же обращается с мольбой к своему возлюбленному Пургасу, чтобы он поднялся с востока, разрушил дом воеводы, а попа закопал по плечи в снег. И происходит чудо: табун лошадей останавливается перед девушкой, с востока же подул буран, занесший снегом попа. Испуганный воевода вынужден был отпустить девушку.
Имя Пургас напоминает имя Пурьгине-паса (любопытно, что так звался мордовский князь XIII в., который сопротивлялся русскому завоеванию и христианизации). Небесное имя его невесты, означающее зарю, возможно, свидетельствует о том, что изначально этот сюжет передавал знакомый нам миф о небесной свадьбе.
В другом мифе людям пришлось отдать в жены громовнику девушку-жницу, чтобы он не посылал гроз и позволил завершить уборку урожая. Бог поднимает понравившуюся ему девушку Литову на небо в серебряной люльке на цепи (так поднимают к себе земных девушек Солнце, Луна и все остальные небожители).
Сохранился и такой сюжет: Литову полюбил другой небесный бог — сам Нишке-пас или Вере-пас, также наделенные функциями громовника. Родители держали девушку в горнице, не выпуская ее даже гулять с подругами, но от божественной любви не скроешься. Однажды девушка все-таки вышла к подругам, стала качаться на качелях, и тут поднялась «страшная буря, тронулась страшная туча, прогремел страшный гром, сверкнула страшная молния». Когда гроза миновала, девушка исчезла. Ее взял на небо «вышний бог», свекровью стал страшный ветер, свекром — страшный гром, мужем — страшная молния. Но скоро Литова стала тосковать, и муж смилостивился над ней — отпустил на два часа к родителям. На небесной тройке (или в птичьем оперенье, как шаманский дух) плачущая Литова отправляется на землю (при этом на расстоянии семи дней пути слышен грохот громовой колесницы). Вся деревня на коленях с плачем встречала небесную вестницу, но она ждала встречи с родителями. Старики же не успели на короткое свидание — вновь поднялась буря, и Литова исчезла…
Существует и другое объяснение несостоявшегося свидания — нелюбовь земных родителей к Литове (или другой дочери). Понять, чем девушка вызвала такое отношение, помогает эрзянская песня, повествующая о том, что родители хотели отдать дочь… за ее брата. Этот мотив нам уже знаком: в удмуртской сказке сестра приводит братьям невест из потустороннего мира, чтобы не нарушать запрета на брачные связи с кровными родичами. Мордовская невеста нашла другой выход: она умолила небесного бога — Нишке, Шкабаваза, Вере-паса — спустить к ней серебряную люльку и поднять на небо. Бог берет ее в невесты своему сыну. Эрзянская песня сохранила древний миф о первой семье, которой негде было взять жениха для дочери, и о происхождении экзогамии. Замечательно, что само похищение невесты небесным богом воспроизводит древний обычай умыкания — похищения невесты из чужого рода.
Мокшанская песня о девушке Васальге рассказывает о том, как престарелые родители молят высшего бога Шкабаваза, чтобы у них, наконец, родилась дочь — к тому времени у них было семеро сыновей (опять это знакомое священное число!). Родившаяся девочка оказалась беспокойной и капризной (как подменыши, принесенные нечистой силой), ей не нравились даже серебряные серьги, купленные родителями. В сердцах мать призывает бога успокоить ребенка и обещает отдать ее тому, кому это удастся сделать, хоть собаке, хоть свинье… Тогда сам Шкабаваз является к ребенку в образе собаки и успокаивает девочку. Опомнившиеся родители надеются, что взрослые сыновья защитят сестру, но когда приходит время и девочка становится невестой, Шкабаваз в грозовой туче похищает ее — берет в невесты своему сыну.
В мордовском песенном фольклоре сохранился фрагмент странного мифа. В одной из песен Литова обнаруживает, что беременна. Подозрительные женщины настаивают, что ее беременность — «от колдовства-порчи» земного парня, но девушка рассказывает им удивительную историю о том, что ее «болезнь — от бога». У ее отца были гуси, которых Литова зачем-то поместила в сундук для белья, отнесла на реку и пустила плавать. Сама же девушка уснула. Тут над ней пролетел рой пчел, и старая пчела ужалила спящую: девушка «распухла» от укуса пчелы. В мордовской мифологии известен пчелиный бог Нешке-пас — его имя может быть добавлено в список небесных мужей земных девушек. Однако сам миф обнаруживает, вероятно, более древние индоевропейские истоки: в болгарской сказке волшебник прячет невесту героя среди множества похожих на нее девушек, и герой узнает ее благодаря тому, что его помощница пчела указывает на настоящую невесту. Наконец, в мифе хеттов, древнего индоевропейского народа, проживавшего в Малой Азии во II тыс. до н. э., рассказывается, как бог плодородия Телепинус, первенец громовержца, разгневался на прочих богов, удалился в дикие места, где уснул на краю водоема, опутанный водяными лилиями. На земле началась засуха, люди и боги стали умирать от голода. Бог солнца послал орла на поиски Телепинуса, но птица не отыскала бога; безуспешными оказались поиски и самого громовержца. Наконец, мать-богиня посылает на поиски пчелу: та находит и жалит уснувшего бога. Поначалу укушенный Телепинус приходит в еще большее неистовство и гремит, как гром, но богиня Камрусепа, чье имя означает «Дух пчелиного роя», успокаивает грозного бога, принимая на себя всю его ярость. Вспомним карело-финского героя Лемминкяйнена, которого пчела, принесшая волшебное медовое зелье, пробудила от смертного сна. В карельском любовном заговоре («присушке») девушка отправляет пчелу за девять морей, чтобы та принесла ей любовный напиток — приворожить парня.
