Призванные исцелять. Африканские шаманы-целители - Кемпбелл Сьюзен (читать книги полностью txt) 📗
Он попробовал мой чай и почувствовал себя лучше. Вернувшись, он сказал: «Вы — целитель».
«Нет, нет, — возразил я, — я не целитель».
Я не хотел быть целителем. Несколько дней спустя тот же мужчина пришел снова; он хвалил меня и просил дать ему еще лекарств. Он приводил с собой других, до двадцати человек сразу. Люди начали говорить, что я целитель, что я могу помочь при разных недугах. Все это время я продолжал оставаться сотрудником министерства сельского хозяйства. Целительство меня нисколько не интересовало. Сама мысль о том, чтобы быть целителем, вызывала у меня раздражение.
Гого продолжала приходить ко мне в сновидениях. Я начал думать, что мне следует это принять. Гого была целителем — быть может, теперь я должен взять это на себя. Казалось, у меня нет иного выбора. Это очень огорчало меня. Так продолжалось годами. Люди стали приезжать ко мне из других мест, среди них были даже учителя. Затем приехал один мужчина из Занзибара. Он был чернокожий араб, а не чернокожий африканец, как я. Он поселился по соседству. Бывало, когда у него кончался чай, он заходил ко мне попросить немного в долг. Этот мужчина из Занзибара видел, как люди приходили ко мне за лечением. Он сказал: «Вы мой друг, и я хочу вам кое-что дать. Вы готовы защищать людей и общины. Теперь вы будете брать коз в оплату за свои услуги». Я подумал: теперь это становится постоянной работой. Но я не могу этого делать. Гого мне этого не показывала. Мне это не нравилось, но я все же пошел на это. Он сказал, что я буду совершенно прав, поступая таким образом. И так продолжается вот уже 20 лет.
В течение всех этих лет Гого оставалась моим единственным другом в ночных снах. Мужчина из Занзибара изготовил мне кости, с помощью которых я консультирую и ставлю диагноз. Он сделал их для меня между 1956 и 1957 годами. Эти кости стали рассказывать мне разные вещи. Когда он сказал, что собирается сделать нечто такое, что будет рассказывать мне, кого можно вылечить, а кто умрет, я спросил: «Как же эти вещи могут о чем-то рассказывать?» Я сомневался и оказался не прав. Эти кости стали для меня большим подспорьем. Они похожи на старинные костяшки домино или маленькие деревянные пластинки. Одна из них — это пациент-мужчина, другая — больной в постели, третья — предок дома, четвертая — иньянга, пятая показывает мне решение. Она говорит мне, что я могу вылечить этого пациента. Другие показывают, где находится болезнь — в груди, в животе или еще где-то. Если определенная кость выпадает вместе с другой, это означает домашнюю ссору, раздоры из-за денег. Еще одна означает, что предки заботятся о вашем доме, но они хотят чего-то — какой-то пищи, какого-то почитания. Поэтому я спрашиваю пациента — как давно он отдавал дань почитания своим предкам. Если это было слишком давно, то пациент должен засвидетельствовать свое уважение, должен вспомнить предков, должен почтить их. Вот так работают для меня эти кости.
Не всякий может быть целителем или правильно бросать кости. Такое бывает только когда предок готов работать с тобой и помогать тебе. Я занимался целительской практикой с 1954 года, восемнадцать лет, с одним своим предком, Гого. В 1972 году появились еще шесть предков. Они не приходили ко мне в сновидениях. Это случилось, когда я отправился в центр подготовки традиционных целителей здесь, в Свазиленде. Я уже был старым, мои волосы совсем поседели — это было приблизительно в 1970 году. Я отправился туда лишь потому, что двое моих детей были на грани смерти. Я не хотел проходить подготовку, я лишь отчаянно пытался спасти своих детей.
Иньянга в центре подготовки сказал мне: «Эти дети страдают из-за твоих собственных поступков. Теперь ты должен жить по-другому. Ты должен оставить свою работу в министерстве, чтобы пройти подготовку целителя. Теперь хотят прийти другие твои предки. Они устали тебя ждать. Все эти годы с тобой работает лишь один-единственный предок». Я знал только одного моего ночного друга — Гого. Целитель сказал: «Да, но есть и другие, они хотят явиться. Они тронули детей только затем, чтобы разбудить тебя. Они хотят добиться твоего внимания». Мои дети всегда были здоровыми. Я растил их, используя методы иньянга и растительные лекарства. Я сам лечил их, они даже ни разу не были в больнице. Понимаете, я был современным человеком. У меня была машина, у меня был большой сад. В мою усадьбу вода подавалась насосом. Я не хотел становиться целителем и отказываться от всего этого, но я решил, что мои дети не должны умереть. Я должен принять этот совет.
Я приехал в это место. Я сидел в хижине, накрытый белой тканью. Нас было много, сидящих там под покрывалами. Барабаны производили удивительный шум, и мы были очень счастливы. Это было приятно. Все целители относились к этому серьезно, но с радостью. В первый день я был так взволнован, что начал терять рассудок. Я поднял голову и огляделся, я сказал: «Что же это такое?» Они не давали мне никаких лекарств, никаких травяных настоев, ничем меня не умащивали — один лишь непрерывный барабанный бой. Я вскочил и сбросил с себя покрывало. Я подумал, что от него нет никакого толку. Я был сердит на учителя. Я ощущал, что с моим телом и моим умом что-то происходит. Я чувствовал, что не владею собой. Старший целитель мягко взял меня за руки, заставил снова сесть и накрыл покрывалом. Барабаны наконец умолкли, и я заснул.
На следующий день, рано утром, около 4 часов, мы проснулись, и все повторилось снова. Я слышал, что громко кричу, но не узнавал своего голоса. Кто-то вышел из меня и назвал свое имя. Я знал это имя. Он быстро и свободно говорил на зулу. Я не знал, что он говорит, он просто говорил через меня. Я мог слышать, что говорю, но у меня не было никаких мыслей. Понимаете, это чей-то голос, не ваш — вы просто говорящие уста. Вы просто инструмент. Знаете, как только предки уходят, вы чувствуете себя совершенно обессиленным. Вы ничего не можете вспомнить. Во время такого обучения старшие целители, учителя, должны в точности рассказывать вам, что сказали предки. Это их работа — правильно все запоминать и точно передавать.
Очерк 8. Кхумбулиле Мдлули — от школьницы до целительницы
Во время своей целительской подготовки Кхумбулиле познакомилась с сыном своей наставницы, и через несколько лет они решили пожениться. Перед свадьбой она начала ощущать беспокойство по поводу этого брака, но решила пойти наперекор этому чувству и все же выйти замуж. Со временем растущие мастерство и репутация Кхумбулиле начали затмевать деятельность ее мужа. Когда у нее умер отец, один из мужчин семьи должен был вернуться в усадьбу родителей, чтобы помогать матери. Но никто не захотел этого сделать. И, вопреки традиции, Кхумбулиле вернулась домой, чтобы поддерживать мать, сестру и десятерых детей, пять из которых были ее собственными. Ее муж отправился в ЮАР в поисках лучшей жизни. Кхумбулиле видится с мужем раз в году и не получает от него никакой помощи в воспитании их пятерых детей. Однако она не винит его в своих невзгодах. Она говорит, что они оба пошли наперекор своему интуитивному чувству и поплатились за это. Мечтая дать своим детям систематическое образование, Кхумбулиле делает все, чтобы они посещали начальную и среднюю школу. Хотя плата за обучение оставляет ее почти совсем без средств, она как-то выкручивается. Все в ее усадьбе выглядят счастливыми. Кажется, что они все с легкостью преодолевают эти трудности.
Кхумбулиле участвует в просветительских программах в области здравоохранения для частных и государственных организаций. Она выступала с лекциями во всех странах южноафриканского региона и в США. Врачи и целители из других стран находят Кхумбулиле через свои сновидения. Зачастую неожиданно для себя они отыскивают путь в ее скромную сельскую усадьбу и приезжают с визитами, чтобы обмениваться целительскими методами и учиться. Кхумбулиле получила свое призвание к целительству в ранней юности. Это было началом ее жизни в двух мирах — в современном мире и в мире древних традиций. Она твердо верила в необходимость систематического образования, и ей было нелегко следовать призванию предков.
