Культура, стремящаяся в никуда: критический анализ потребительских тенденций - Ильин Алексей Николаевич (книги бесплатно без .txt) 📗
Если бы та огромная масса долларов, которую напечатала Федеральная резервная система для других стран, вернулась обратно в Штаты, экономика США рухнула бы подобно карточному домику. В 1960-е годы генерал де Голль потребовал от Федеральной резервной системы США обменять имеющиеся во Франции доллары на золото, и американский истеблишмент схватился за голову. 1,5 миллиарда долларов, которые предъявил де Голль, соответствовало трем четвертям золотого запаса США. Золота было мало, а долларов — много, так как Федеральной резервной системы, забыв о золотом покрытии, постоянно вбрасывала на рынок все новые и новые партии зеленых бумажек и тем самым «расплачивалась» за выкачку мировых ресурсов. За 1960–1971 годы кредитная эмиссия доллара превысила реально заработанные США деньги на 468 952 000 кг золота. Американцы совершать обмен не хотели, и Франция в знак протеста вышла из НАТО и ликвидировала на своей территории заморские военные базы. Другие страны тоже стремились запастись золотом вместо долларов. Над США нависла угроза дефолта и демонополизации. В результате французам вернули всего половину из всей предъявленной суммы, и золотой запас штатов существенно снизился. Началась девальвация доллара; цена за унцию неуклонно росла и больше не снизилась до уровня 1960-х годов. Де Голль в разы обесценил доллар. Затем американцы провозгласили независимость курса доллара от золотого запаса. От нефти, кстати, он тоже независим, поскольку в штатах ее добывается очень мало[89].
Количество американских долларов абсолютно не соответствует количеству ресурсов, которые должны эти доллары обеспечивать, но пока находятся рынки сбыта долларов, экономика США расцветает. Чем больше Федеральная резервная система США выпускает долларов, тем богаче Америка становится; чем больше Центробанк РФ выпускает рублей, тем выше уровень инфляции в России, которая не вздувает, подобно США, финансовый пузырь мирового масштаба и не вбрасывает необеспеченные потоки рублей в другие страны. Ввоз долларов в Штаты извне ограничен специальными мерами, а вывоз ничем не ограничен. США как никто другой заинтересованы в ослаблении национальных денежных единиц и в усилении доллара на мировой арене. Природные ресурсы невозобновимы, их трудно добывать, и они стоят достаточно дорого. Доллар же вполне возобновим, а себестоимость стодолларовой банкноты составляет 3 цента. Так за сколько же на самом деле покупают американцы природные ресурсы у других стран? Не дешевят ли последние? За фиктивные бумажки, за симулякр они отдают реальные продукты. Интересно то, что США берут в долг у других стран свои же доллары. Выпускаемая долларовая масса должна быть обеззаражена, чтобы она не стала огромной и в силу своего разрастания не обесценилась. Поэтому США «покупают» ресурсы на свои деньги и обратно берут доллары в долг.
Однако не все так хорошо для Америки, поскольку ее общий долг перевалил за 16 триллионов (!) долларов. США выписывали долговые расписки на эту сумму, которые у них покупали другие страны. Путем обмена долларов на эти долговые расписки американцы получали доллары обратно, которые уже представлялись как излишняя долларовая масса (то есть США покупали собственные долги). Интересно то, что долг США составляет сумму, которую Штаты реально не заработали. Даже если США откажутся от высокого уровня потребления и станут тратить меньше, чем зарабатывают, на погашение этого огромного долга уйдет сотня лет. Поэтому США выбрали другой способ защиты своей экономики — экспорт нестабильности в другие страны, приведение в реальность проекта управляемого хаоса, который способен вылиться в новую мировую войну. Как говорится, война спишет долги. Этим объясняется появление мирового кризиса, экономическая лихорадка многих стран и внезапные одновременные попытки оранжевых революций. Нестабильность в других странах создает прецедент перевода денежных ресурсов в американские долговые обязательства, она увеличивает спрос на доллар.
Нестабильность американской экономики создает необходимость дестабилизации экономик других стран в соответствии с принципом возвышения себя путем понижения других. И они настоятельно требуют сегодня от других стран покупать их облигации. А к тем, кто отказывается это делать, летят «демократизаторы».
Сама так называемая неолиберально-монетарная доктрина, проповедующая абсолютную ценность денег, создает плацдарм для общего культурного спада в целом и деморализации управленческой деятельности в частности; такие потребительские доктрины формируют маниакальную устремленность к повышению прибыли любой ценой, минуя этику. Хоть и говорят в средствах массовой информации, что кризис, возникший первоначально в Америке, является естественным явлением, с которым необходимо смириться, едва ли стоит верить таким россказням. Также под сомнение целесообразно поставить заверения Путина о том, что Россия легче пережила кризис, чем Америка. Почему-то ни один человек не сбежал из «охваченных кризисом» США и Европы в «процветающую» Россию. Хоть люди в Испании, Италии и Греции выходят на улицу с целью выразить свой протест, искать прибежище в нашей стране они не спешат. А вот случаи навеянных безработицей и безысходностью самоубийств в России, в том числе групповых (семейных), в последние годы участились[90]. Когда грянул кризис, олигархи начали просить у Кремля финансовой помощи для бизнеса, а умерить свои личные аппетиты не поторопились. Они как были держателями сверхдорогих игрушек в виде самолетов, яхт, старинных замков и поместий, так и остаются. То же самое следует сказать и о чиновниках, которых кризис не сделал более аскетичными.
Вероятно, кризис — это проявление целенаправленной политики обнищания огромных масс людей (в планетарном масштабе), инициируемой сверхэлитой, состоящей преимущественно из руководителей крупнейших транснациональных корпораций и банков. Недаром ведь, как замечает Р.И. Хасбулатов[91], кризис привел к укреплению монополистического капитала путем поглощения крупными компаниями мелких (например, банк «JP Morgan Chase» поглотил банковскую сеть «Washington Mutual»), к альянсу государства с крупными частными корпорациями. Об этом же пишет Н. Стариков: кризис инициировали владельцы Федеральной резервной системы — частной (!) и неподконтрольной правительству США структуры, которая печатает не обеспеченные доллары и заваливает ими весь мир, скупая путем грандиозной аферы мировые богатства. В результате кризиса акции многих банков упали в цене, а руководители тех банков, которые были в курсе намечавшегося обвала, спокойно выкупили эти акции, устранив конкурентов и прибрав к рукам за бесценок их собственность. Причем государственная помощь многим потерпевшим крах банкам (например, Lehman Brothers) не оказывалась[92]. Это и есть то, что называется сегодня неолиберализмом. Когда происходит монополизация, рынок в традиционном понимании, предполагающий конкуренцию, становится иллюзорным. Помимо монополизации банков и централизации денег, кризис выгоден мировому истеблишменту тем, что способен привести к смещению неугодных ему правительств разных стран; возмущенные своим обнищанием люди выйдут на улицы и потребуют отставки правительства, которое ничего не делает или не может сделать в борьбе с кризисом. Сейчас США не могут развязать войну всех против всех таким образом, чтобы самим в ней не участвовать. Поэтому возникла необходимость в использовании иной методологии, которой стал кризис как способ невоенной мировой дестабилизации.
Сейчас особенно прославляют в деле инициирования кризиса председателя Федеральной резервной системы (1987–2006 гг.) Алана Гринспена, структура которого раздула ипотечные и деривативные пузыри. Дериватив (фьючерс) — это вторичная ценная бумага, акция акции. Он берется в долг не под реальный залог, а под то, что должно появиться; например, какое-нибудь месторождение, которое вы планируете разрабатывать. Гринспена можно назвать последователем Джона Ло, который еще в начале XVIII века во Франции создал грандиозную финансовую пирамиду, в конце концов обрушившуюся. Ло умер в нищете и безвестности, но его дело продолжает жить. Перед Великой депрессией, в 1929 г., был создан так называемый моржевой займ, который сводился к следующему: для покупки акции нужно было заплатить вместо 100 % ее стоимости всего 10 %. Количество игроков на бирже начало увеличиваться, некоторые брали кредиты для покупки акций за 10 %. Мало кто обратил внимание на то, что биржевому брокеру было позволительно потребовать от владельца акции внести незамедлительно оставшиеся 90 %. И внезапно брокеры разом потребовали эти деньги. Владельцы сразу стали продавать акции. Курс акций упал, банки и предприятия стали банкротиться. Нечто подобное было спроектировано перед современным кризисом.
