Культура растафари - Сосновский Николай (книги онлайн читать бесплатно .TXT) 📗
Осквернившийся «эстрадной тематикой» исполнитель мог навсегда вылететь из «саунд системз» в «шибины» (забегаловки, не имеющие лицензии) или на коммерческую эстраду, но субкультурой раста-рэггей уже всерьёз не воспринимался, утрачивал имидж «человека корней» («rootsman»). Интересно, что Джимми Клиф, первым ставший мировой звездой рэггей, братией не воспринимался вовсе, так как вместо растафари примкнул к Чёрным мусульманам и сменил имя на Наим Башир. Это было концом его популярности среди поклонников «настоящего» рэггей. Как считает лидер группы «Расы», если бы Боб Марли был певцом в стиле «lover's», он бы не стал суперзвездой: «Он стал ею потому, что музыка его была основана на морали и жизни». [226] Лидер группы «Чёрная независимость» («Black Uhuru») говорит: «Я не хочу иметь ничего общего со всей этой дрянью в стиле „lover's“. Чтобы воспитывать молодёжь, мы должны обратиться к тематике, основанной на реальности. Надо своим посланием преобразовать общество. Потому что мы — сугубо революционная группа. Мы делаем неотшлифованную (rude) музыку». [227]
Отсюда и дидактичность рэггей, и исполненность сознанием высокого служения. Музыкант рэггей презирает эстраду, где зарабатывают деньги, развлекают и т. д. Он же — проповедует, «исполняет миссию», «открывает истину». Как пел Боб Марли, «всю жизнь я наставлял людей, открывая глаза тем, кто не видел истины». Типичная характеристика певца рэггей им самим и близкими по духу критиками — «rootsman» и «message man». Джуди Моуотт свой долг видит в том, чтобы «странствовать. распространяя благую весть, пока не придёт для нас время осесть на обетованном континенте, обещанном Отцом Нашим». В том же интервью она характеризует Боба Марли так: «Боб был музыкальным посланником Бога. Он был посредником между Богом и людьми… Его трудами многие из тех, кто вёл бессмысленную жизнь, устремляясь к сиюминутному более, чем к духовному, нашли себя: песни Боба принесли им просветление и духовное возвышение». [228] Питер Тош считает, что его музыка необходима для духовного исцеления угнетённых наций, передавая им божественное послание свободы — не больше, не меньше. [229] Комментируя интервью с Дэннисом Брауном, Крис Мэй пишет: «Как хитроумная уловка, приманка расты помогла продать в конце 70-х не одну тысячу музыкальных записей. Большое число чёрных слушателей стало настолько отождествлять себя с движением, что любой певец, не исповедовавший эту веру, даже не принимался в расчет. [230] Сам же Браун считает, что пришедшее на смену фундаменталистскому рэггей увлечение „лаверз“ не может поколебать настоящего „человека корней“, распространяющего растафари не только на творчество, но и на образ жизни: „Коли уж быть искренним, то я люблю всякую музыку, но больше всего мне по сердцу петь песни растафари — хотя это и не всем нравится. Но эти песни пробуждают в людях сознательность, самосознание, понимание того, что они делают, всей жизни вообще, образа жизни. Они о том, что каждый должен знать своё предназначение в жизни, ваши возможности и смысл вашего бытия на земле“. [231]
Стиль песен рэггей — это стиль проповеди: особый, доверительный, обличающий или призывный тон, множество риторических вопросов и ответов на них, прямые обращения к слушателям — это монолог, подразумевающий паству, о чём певец постоянно напоминает. Вот образцы текстов Боба Марли: „Это тебе, Это тебе, Это тебе я всё это говорю!“; „Так что же, братья, так что же, сестры, Какой же путь изберем мы с вами?“; „Позволишь ли ты Системе // Заставить тебя убивать своих собратьев? // — Нет, дрэд, нет./// Дашь ли ты Системе сесть тебе на голову?// — Нет, Джа. нет!“; „Так скажите же детям правду!“; „Так восхвалим же вместе Джа, братья и сестры мои!“; „Слышишь ли ты меня?“ и т. д.
И даже хозяин пивнушки в Кингстоне считает, что выполняет важную духовную миссию: „Музыкальный автомат [232] — это не для развлечения. Это вроде плаката Черной власти, постоянное напоминание о том, что необходимо сбросить бремя угнетения. Вот почему в моём музыкальном автомате — пластинки Боба Марли, „Хэптоунз“ и других“. [233]
Аудитория же действительно видит в рэггей духовную пищу. Как показал Саймон Джонс, речь подростков насыщена клише из песен рэггей, подчас она едва ли не наполовину состоит из цитат, взятых из рэггей: в спорах довод весит больше, если он взят из строки Боба Марли. Приводимые социологами монологи подростков из семей африканской диаспоры набиты цитатами из Марли и Тоша. Рэггей становится духовными прописями, учебником риторики и жизни, то есть в ней как бы кодируется и семантика, и прагматика, и даже синтаксис субкультуры. Это — матрица культуры, её функции далеко выходят за рамки чисто эстетических.
По замечанию Дж. Рекса, „одно и то же слово „Вавилон“, вновь и вновь повторяющееся в текстах песен рэггей, передаёт им [234] всё содержание послания насчёт „четырехсот лет рабства“, а также всех несправедливостей, которым их подвергала дискриминационная система., [235] видимо, выполняет ту функцию, которую лозунг „Чёрная власть'“ исполнял для чёрных американцев в 60-e“. [236]
Чёрный британец рассказывает: „Рэггей помогла мне разобраться в истории, если бы не подобные записи, черные люди были бы в неведении, что же на самом деле происходило в Африке“. [237] Другой юноша считает, что рэггей „помогает Я и Я возродить нашу истинную самость и познать нашу историю, а познавая нашу историю, мы узнаём, на что мы были способны в прошлом“. [238]
Итак, мы можем теперь предположить, чем же объясняется массовый характер творчества в рэггей и его стандартизация, единообразие. Очевидно, рэггей выполняет в субкультуре роль ядра культуры, культурной матрицы, кодирующей в себе обязательный минимум культурной информации. Социализация происходит через слушание текстов рэггей — и вступая в товарищество приятелей-растаманов, подросток уже прошёл благодаря музыке „научение культуре“ — он знает язык, поведенческий код, нормы и ценности этой субкультуры. При отсутствии такого ядра, оформленного на профессиональном уровне, а чаще всего необходимая для него информация кодируется именно в художественной культуре, — субкультура вынужденно создаёт „самодельную“ художественную культуру, играющую важнейшую, незаменимую роль в поддержании и воспроизводстве субкультуры. Именно такова функциональная роль музыки рэггей. Эстетическая же сторона как бы отступает на второй план. В рэггей ценится не мастерство исполнения, виртуозность или мелодическое совершенство, а „послание“.
В рэггей мы одновременно наблюдаем два явления: использование её как канала для наставления, научения, проповеди — и здесь граница между поучающими и внимающими сохраняется, а содержание послания может варьироваться, выходя за узкие рамки шаблона (это рэггей высшего уровня, исходящая из уст пророков-суперзвёзд, вроде Альфа Блонди, „Пророка“ из Кот д'Ивуар, изображающегося на альбомах с простёртой вдаль рукой и прижатой к груди Библией) и строго стандартизированная, каноническая, экономная в выборе — и в наборе — образов и тем рэггей массового уровня, которую должны практиковать для усвоения и освоения информационного арсенала молодёжной субкультуры все, в неё входящие, как верующий воспроизводит азы и основы своей культуры, творя молитву — стандартный текст с небольшими отклонениями, допускаемыми для каждого индивида, но в определённых пределах, за которыми она перестаёт быть молитвой. Подобный текст, освоив правила образования (образный материал и грамматику) которого и самостоятельно создав по этим правилам новый текст, человек осваивает основы разделяемой им культуры, так или иначе представлен в любой культуре.
