История тела сквозь века - Жаринов Евгений Викторович (читать книги без сокращений txt, fb2) 📗
Колонны дорийского, ионического и коринфского стилей
А какие еще аспекты материальной культуры будут затронуты в нашей книге, в которой речь пойдет о такой константе нашего бытия, как человеческое тело? Конечно же, мода и одежда, скрывающая тело.
Близость к телу предметов, которые настолько плотно, повсеместно и всегда нас окружают, что, по сути, являются нашими оболочками, представляется нам самоочевидной. К ним можно отнести костюм (одежду). Но сюда же можно отнести и посуду.
Сосуд мог быть вместилищем тела в ритуальных случаях. Размещение праха в сосуде или вложение сосуда в погребение обозначало физические границы тела, придавало форму бесформенному – сыпучему пеплу. Сосуд выполнялся в виде мифического существа или человека с росписью, имитирующей одежду, а также в виде здания или повозки. Глина (любой материал, найденный в грунте) становилась субстанцией телесности, «мясом», из которого строили здание и делали колеса для колесницы.
Высшим сакральным проявлением связи между сосудом и телом является св. Грааль (если таковой был чашей) или, в литургическом варианте, потир (в православии дискос) для Св. Даров, т. е. крови и плоти Иисуса Христа. В краснофигурной греческой вазописи цвет обнаженного тела являлся цветом обожженной глины, не закрытой черным лаком фона, и, таким образом, тело сосуда становилось телом изображенного на его поверхности персонажа.
Но сосуд служил для того, чтобы из него пили, а посуда – чтобы из нее ели. Говоря о теле, мы не сможем избежать разговора и о еде, о национальной кухне, которая могла повлиять на культуру целого народа. Еда в мировом фольклоре воспринималась как нечто священное, сакральное. Традиции национальной кухни основаны на тех или иных верованиях.
Мы поговорим также о языке жестов, о телесной выразительности, которая нашла свое отражение в живописи и скульптуре.
А вслед за Мишелем Фуко мы поговорим о том, как это тело мучили, как над ним издевались, дабы установить государственный порядок. Мы поговорим о «рождении тюрьмы» и пенитенциарной системе. Тело в этой системе стало основным объектом государственного насилия.
Явление Грааля Артуру и рыцарям Круглого стола на праздник Пятидесятницы. Миниатюра рукописи «Ланселот и св. Грааль». 1407
В разговоре о теле нельзя не учитывать и религиозные факторы: актуальную иерархию «благородных» и «срамных» частей тела, стыдливость, определяемую тем, что якобы угодно Господу. Мы никак не сможем обойтись без разговора о вере и религиозных взглядах на тело человека.
Антон Павлович Чехов. 1904
Так что же такое тело? Давайте воспринимать его как футляр, в котором скрывается куда более значимая субстанция. Ее еще называют сознанием или душой и без разговора о ней разговор о теле теряет всякий смысл.
Известный со школьной скамьи рассказ А. П. Чехова «Человек в футляре» может многое проиллюстрировать в истории тела. Напомним, речь в рассказе идет об учителе греческого языка из классической гимназии – неком господине Беликове. Это маленький человек с лицом, похожим на морду хорька, боязливый, мнительный зануда. Он постоянно носил темные очки, фуфайку, теплое пальто, зонт и галоши даже в теплую погоду. Все его вещи помещались в чехле: перочинный ножик, зонтик и прочее, а когда этот господин садился в фиакр, то обязательно просил кучера поднять верх, руководствуясь простым правилом: «Как бы чего не вышло».
«Одним словом, – поясняет рассказчик, – у этого человека наблюдалось постоянное и непреодолимое стремление окружить себя оболочкой, создать себе, так сказать, футляр, который уединил бы его, защитил бы от внешних влияний».
Дома у него также были сплошные ограждения: халат, колпак, замки, задвижки. Кровать Беликова была словно ящик, а спал он, укрывшись с головой. И вот Беликов неожиданно умирает. Не будем вдаваться в подробности этой странной смерти, процитируем лишь самого Чехова: «Теперь, когда он лежал в гробу, выражение у него было кроткое, приятное, даже веселое, точно он был рад, что наконец его положили в футляр, из которого он уже никогда не выйдет».
Парадокс заключается в том, что в течение тысячелетий, словно следуя логике рассказа Чехова, человек только и стремился, что создать для своего тела самый лучший, самый удобный, самый комфортабельный футляр.
Физиологически тело не приспособлено к существованию в широтах, в которых плюсовые значения температуры могут опускаться немногим ниже +20 °C. Климатический пояс, в котором отсутствуют температуры ниже +20 °C с учетом суточных и годовых перепадов, сравнительно невелик.
Этим погодным условиям соответствует Восточная Африка: в Сомали в районе Бербера даже в феврале средняя температура составляет +26 °C. Здесь, согласно современным научным данным, предковая популяция нашего вида обитала более 160 тыс. лет назад. Как только человек научился «оболачивать» тело, он смог пересечь границы этого пояса, отойдя от них на тысячи километров. Это обстоятельство косвенно подтверждает тот факт, что первый выход за пределы Черного континента в Азию 135–115 тыс. лет назад оказался неудачным – азиатская группа переселенцев исчезла. Возможно, тогда вид хомо сапиенс еще не имел одежды и жилища. Их изобретение позволило биологическому виду стать повсеместным, порвав с важнейшим качеством животных – географической ограниченностью ареала.
Благодаря созданию «оболочек» для тела произошел прорыв. Появилась культура как важнейшее отличие человека от зверя. Тело стало объектом, а человек стал человеком.
Глава I
Религиозно-философские концепции тела в разные исторические эпохи. Вопрос о душе и теле
Первобытный человек
Русский философ А. Ф. Лосев в своем труде «Мифология греков и римлян» писал: «Начальный период первобытного мышления весьма интересен. Человек здесь еще не выделился из природы, в нем еще очень плохо отчленяется “я” и “не-я”. Человек здесь еще не осознает себя более или менее самостоятельной субстанцией, но скорее только атрибутом, или, попросту говоря, одним из внешних признаков природы».
Речь идет о мистической логике. Как понимать «мистическое»? Как единство видимого и невидимого мира, когда события видимого мира в каждый момент зависят от сил невидимого. «Пралогическое» мышление, согласно французскому антропологу Леви-Брюлю, предполагает, что первобытные общества имеют свой, присущий им, тип причинности, отличающийся от европейских принципов абстрактного мышления.
Люсьен Леви-Брюль. 1920-е
«Мы приходим к заключению, что это мышление не повинуется исключительно законам нашей логики, <…> что оно, быть может, подчинено законам, которые не целиком имеют логическую природу», – пишет Леви-Брюль в книге «Сверхъестественное в первобытном мышлении». Антрополог дал определение и еще одному понятию первобытного мышления. Это «закон сопричастия»: «То, что мы называем опытом и последовательностью явлений, отнюдь не находит у первобытных людей сознания, – готового просто их воспринять и склонного пассивно подчиниться полученному впечатлению. Напротив, сознание первобытного человека наперед заполнено огромным числом коллективных представлений, под влиянием которых все предметы, живые существа, неодушевленные вещи или орудия, приготовленные рукой человека, мыслятся всегда обладающими множеством мистических свойств. Следовательно, первобытное сознание, чаще всего совершенно безразлично относящееся к объективной связи явлений, обнаруживает особую внимательность к очевидным или скрытым мистическим связям между этими явлениями. Источником этих ассоциаций, предопределяющих восприятие первобытного человека, служит отнюдь не опыт, и против них последний совершенно бессилен».
