Средневековая Англия. Путеводитель путешественника во времени - Захаров А. И. (читать книги без TXT) 📗
Насилие идет рука об руку с еще одной неприятной чертой средневекового характера. Люди бывают невероятно жестоки друг с другом. Когда вы увидите, каким наказаниям подвергают преступников, то начнете понимать кое-что о работе средневекового ума – преступления здесь искупаются самыми ужасными способами, в том числе повешением, потрошением и четвертованием. В современном мире мы понимаем, что чем страшнее совершенное преступление, тем дольше должно быть наказание. В Средневековье же чем тяжелее преступление, тем более жестока природа наказания. Впрочем, жестокостью полна и повседневная жизнь. Люди без особых угрызений совести причиняют боль животным и детям. Абсолютно все считают, что бить собак – лучший способ с ними обращаться, только так их можно воспитать. Петушиные бои – едва ли не детская забава. Даже женщины, не говоря уж о мужчинах, любят смотреть на травлю быков и медведей. Это не интересы меньшинства, а невероятно популярный жанр развлечений. Любое кровопролитие немедленно привлекает большую толпу.
От домашнего насилия жестоких мужей страдают не только женщины, но и дети и слуги. Причем дети чаще всего страдают от рук и отца, и матери. В образовательном трактате под названием «Как добрая жена дочь учила» говорится: «Если ваши дети непочтительны и не кланяются или кто-то из них плохо себя ведет, не ругайте их, а возьмите прочную розгу и стегайте их до тех пор, пока они не заплачут, прося пощады и признавая свою вину». Про «добрую женщину» в чосеровском «Рассказе Шкипера» тоже говорится, что вместе с ней была «маленькая девочка-воспитанница, еще в том возрасте, в котором бьют розгами». Разговорник того периода утверждает, что «если у вас есть дети, секите их розгой и учите хорошим манерам [всё] то время, пока они малы». Некоторые мужчины настаивают, что хороший отец бьет детей при любой возможности, внушая им страх нарушить закон, а снисходительные отцы не выполняют родительского долга. Детей уже с семи лет могут повесить за воровство – возможно, это отчасти объясняет экстремальные меры в воспитании (в том смысле, что жестокая дисциплина – это часть жесткого обучения нравственности). Но тем не менее мальчики вырастают, считая, что мужчине абсолютно не зазорно быть жестоким к детям, слугам, животным и женщинам. Дайте банде таких семнадцати – восемнадцатилетних юношей мечи, выпивку и командира вроде сэра Джона Арундела, и это приведет к трагедии.
В атмосфере насилия важно знать, кто твой настоящий друг, так что верности придают огромное значение. Когда ссорятся лорды, то все их слуги тоже ссорятся друг с другом. В 1385 году два человека, состоявших на службе единоутробного брата короля, сэра Джона Холланда, поспорили с двумя эсквайрами на службе у графа Стаффорда. Эсквайры Стаффорда убили людей Холланда. Сам Холланд после этого заявляет об убийстве слуг сэру Ральфу Стаффорду, старшему сыну графа. К несчастью, сэр Ральф всячески отстаивает невиновность своих людей. В пылу спора Холланд достает меч и убивает молодого Стаффорда, и между двумя аристократическими домами вспыхивает война.
Подобная неистовая верность характерна не только для светских лордов. В 1384 году, когда епископ Эксетера запретил архиепископу Кентерберийскому посещать свою епархию, трое подчиненных ему эсквайров заставили архиепископского гонца съесть восковую печать с письма. Несколько слуг архиепископа мстят – хватают одного из людей епископа и заставляют его съесть свою обувь. Не слишком-то подобающее поведение для слуг самых высокопоставленных священников в королевстве?
В любом обществе, которое настолько жестоко, жизненно важно принадлежать. Жители города принадлежат этому городу в обмен на защиту во время путешествий в другой город. Жители поместья принадлежат поместью – ради безопасности и пропитания. Многие люди считают свою принадлежность к городскому сообществу едва ли не важнее национальности. Когда недобросовестного ремесленника или торговца (например, жулика-трактирщика) заставляют отречься от ремесла и покинуть город, он лишается не только средств к существованию, но и общества людей, которые могли встать на его защиту.
Чувство юмора
Страсть жестокого общества проявляется и в чувстве юмора. Да, даже среди насилия и сексизма юмора немало. Но покажется ли он смешным лично вам – уже вопрос другой. Вот вам, к примеру, средневековый анекдот. Один купец спрашивает другого: «Ты женат?» – «Было у меня три жены, – отвечает другой, – да все три повесились на дереве в моем саду». «Прошу, дай мне хоть один побег этого чудесного дерева!» – говорит первый.
В наше время сарказм считается едва ли не низшей формой остроумия, но вот в XIV веке это практически вершина юмора. Пожалуй, это единственная форма остроумия, не требующая унижения жертвы. Одно из самых знаменитых юмористических писем столетия было написано молодым Эдуардом II Людовику д’Эврё; в нем он обещает прислать в подарок «нескольких уродливых борзых из Уэльса, которые могут даже поймать зайца, если застанут его спящим, и гончих, которые будут ходить за тобой вразвалочку, ибо мы хорошо знаем, как вы любите ленивых собак». Если вы окажетесь при дворе в конце 1328 года, то вас, несомненно, позабавит саркастический ответ Роджера Мортимера на письмо его заклятого врага графа Ланкастера. Мортимер, обвиненный в разорении казны, пылко отрицает все выпады в свой адрес, а затем добавляет: «Но если кто-либо знает, как сделать короля богаче, его с удовольствием примут при дворе».
Пожалуй, самая распространенная форма юмора – розыгрыши. И мужчины, и женщины веселятся, видя чужие увечья. Возьмем, например, связывание: на Радоницу в Англии есть традиция брать в «заложники» мужчин и женщин и выпускать их только за выкуп – так собирали средства на нужды прихода. В понедельник женщины связывали мужчин, а во вторник – мужчины женщин. Но временами эти забавы выходят из-под контроля. Группа ребят кладет на землю петлю и ждет, пока какой-нибудь ни в чем не повинный прохожий туда наступит. После этого они резко затягивают петлю и подвешивают беднягу за ногу – в падении он еще и часто ударяется головой. Будьте осторожны в сумерках, когда веревку трудно разглядеть в уличной грязи. Иначе будете висеть на одной ноге, пока не заплатите выкуп. Зеваки при этом будут смеяться над вашими злоключениями.
В жестоком обществе жесток даже юмор. Однажды король Эдуард II ехал по дороге позади одного из поваров по имени Моррис, и тот упал с лошади. С Моррисом явно что-то не так – он не смог удержать равновесия и снова упал. Подъехал ли король, чтобы помочь несчастному подняться? Послал ли слугу, чтобы справиться о его здоровье? Нет, конечно. Вместо этого он хохотал, хохотал и хохотал. Утерев слезы, он наградил Морриса годовым жалованием – не для того, чтобы тот поправил здоровье, а только из-за того, что ему удалось так рассмешить короля. Иногда жестокая грубость даже прославляется в ежегодных играх; например, в игре «Гекси-Гуд» мужчине, исполняющего роль Дурака, разрешается целовать любую девушку или замужнюю женщину, которая ему встретится. Но в конце празднества его подвесят на суку над костром, а потом перережут веревку, и он расплатится за свою вседозволенность сильными ожогами.
Между жестоким чувством юмора и обманом, который вовсе не так забавен, – очень тонкая грань. Вы удивитесь, сколь многие смеются над тем, как мужчине удалось уговорить женщину с ним переспать, пообещав после этого жениться, – а в качестве «гарантии» выдать обручальное кольцо из плетеных камышей, которое быстро развалилось вместе с брачными перспективами. Молодая женщина, наставляющая рога старику-мужу с привлекательным юношей, – тоже повод для веселья. Чосер великолепно использует эту идею, обсуждая отношения между мужчинами и женщинами в «Кентерберийских рассказах». Естественно, в устах Чосера даже самый банальный обман выглядит невероятно смешным. Концовка «Рассказа Мельника», где плотник перерубил веревку, державшую его корыто под крышей, и рухнул вниз, – это великолепный образец дешевого фарса. Но на одного Чосера приходятся десятки тысяч менее остроумных шутников. В 1351 году мэр Лондона даже вынужден был принять подзаконный акт, запрещающий мальчикам устраивать розыгрыши над членами парламента. Помимо всего прочего, они подбегают к ним со спины и воруют капюшоны.
