Китай, Россия и Всечеловек - Григорьева Татьяна Петровна (читать книги бесплатно полностью без регистрации .TXT) 📗
Поиски Целого
Что уж говорить о духовной философии России? Путь обозначен в учении Вл. Соловьева о положительном Всеединстве или Бердяева о Свободе, доступной лишь целому человеку. Обожение человека, по Соловьеву, может произойти в его «безусловной целостности, то есть в совокупности со всем» («Учение о богочеловечестве»). (По сути тот же взгляд: «Одно во всем и все в Одном».) «Воспринять божество человек может только в своей истинной целости, во внутреннем единстве со всем» («Духовные основы жизни»). И Вл. Эрн в книге «Борьба за Логос» видит цель духовной Эволюции в «полном совпадении субъективно-переживаемого с объективным порядком и строем Вселенной». И дальше – Целое «не механическая сумма отдельных частей, отдельных жизней, а живой организм, обладающий своим особым центром жизни». [89] И Николаю Бердяеву явлен образ Целого человека: «Судьба микрокосма и макрокосма нераздельны, вместе они падают и подымаются… взаимно они проникают друг в друга… И только человек, занявший место в космосе, уготованное ему Творцом, в силах преобразить космос в новое небо и новую землю». [90]
Известно о близости мироощущению Л. Толстого китайских учений: «Только держитесь свободы, состоящей в следовании разумному пути жизни, то есть Тао, и сами собой уничтожатся все действия, причиняемые вам вашими чиновниками, и станут невозможны угнетения и грабежи европейцев». Выходят его статьи: «Книги Конфуция», «Великое учение» и «Книга пути и истины» Лао-цзы под общим заголовком «Китайская мудрость».
Сама наступившая фаза Эволюции настраивала на целостное видение, завершение, свертывание отдельного в самостоятельную сущность. Если таково направление Пути, то его обойти невозможно, но можно не осознавать ход событий и двигаться не в том направлении.
Однако неслучайно в преддверии XX века возросло число тех, кто предчувствовал грядущее, – чуткие души, вестники нового порядка, пришедшие пробудить спящих. Их голоса раздавались одновременно с разных сторон планеты и находили если не осознание, то отклик в сердцах тех, кто хотел выйти из мутного потока, увлекающего в противоположную от спасения сторону. В то же время неслучайно на Западе заговорили о тирании целого, что свидетельствовало о том, насколько трудно менялось сознание, направляемое психологией части. «Принцип исследования – искать целое через составные части – превратился в террористическую практику ликвидации особенного», – признает Жан-Поль Сартр. То же тревожило Хайдеггера: собственное существование растворяется в способе бытия; при неразличимости отдельного разворачивает Man свою подлинную диктатуру. Усредненность, власть обыденного ума не могла не смущать тех, кто знал, к чему этот мутный поток приведет человечество. Потому И. Бердяев восстал против невиданной формы порабощения человека: «Личность в человеке не может быть социализирована. Социализация человека лишь частична и не распространяется на глубину личности, на ее совесть… Социализация, распространенная на глубину существования, на духовную жизнь, есть торжество das Man, социальной обыденности, тирания средне-общего над лично-индивидуальным». [91]
Не это ли заставило Ницше разувериться во всем и уповать на сверхчеловека? «Проблема: как истощенные достигли того, чтобы стать законодателями ценностей? Или иначе: как достигли власти те, которые последние? Как инстинкт зверя-человека стал вверх ногами?» [92] А Заратустра вещал: <Я учу вас о сверхчеловеке. Человек есть нечто, что должно превзойти… Все существа до сих пор создавали что-нибудь выше себя; а вы хотите быть отливом этой великой волны и скорее вернуться к состоянию зверя, чем превзойти человека?» [93] Но прилив вынес бы такого человека на тот же берег, как щепку. Шеллинг предвидел, какую угрозу несет с собой сверхчеловек: кто вымолил «существование в сверхчувственном мире, превратится в этом мире в мучителя человечества, неистовствующего против себя и других. За унижение в мире ином он хочет быть вознагражден господством над этим миром. Пробуждаясь от блаженства потустороннего мира, он возвращается в этот мир, чтобы превратить его в ад». [94]
В ложном сплочении частиц человеческой массы Л. Толстой видел корень мирового зла. Корпоративный человек не может быть свободен, несвободный не может быть подлинным человеком; зло мира, таким образом, в несвободе, в уподоблении человека безликой части безликой системы. [95] Отсюда и «тирания целого» или части, занявшей место целого; отсюда страх перед этой стихией и стыд за обесчеловеченность, осознание того, что не наладится жизнь, пока человек не обретет свое достоинство.
Собственно, несоответствием человеческого существования сущности человека объясняются не всегда осознанные протесты против насилия, «репрессивного начала» – как движение контр-культуры 60-х годов или антиглобализма наших дней (также нередко на подсознании, в аномальных формах: легче увидеть изъяны системы, чем собственные, бороться с видимыми следствиями, чем с невидимой причиной). И все же можно говорить о первом шаге к самоосознанию. По крайней мере, всякое насильственное вторжение в жизнь, в человеческую душу стало вызывать сопротивление, что само по себе символично, знаменует смену мирового порядка по закону онтологической Справедливости, назови это Дао или Логосом.
Причина несоответствия сущности и существования – в неизжитом одномерном мышлении. Из поля зрения выпадает высший план Бытия, то Единое, которое всему дает жизнь, без которого все превращается в мертвую схему, о чем неустанно напоминали китайские мудрецы. Все имеет две природы – единую, небесную, вечную и земную, разрозненную, временную, и беда, если человек принимает преходящее за вечное. Земля без Неба обречена на гибель, напоминает И цзин. Лишившись духовной опоры («Бог умер» – Ницше, но сказано: «Бог есть Дух»), западная мысль вошла в штопор («и отпала от ума душа»). Кризис духа не мог обойти и науку. Односторонность (то или это, третьего не дано) привела к признанию абсолютной относительности: все неопределенно, исчезает сама материя, которую во все времена считали незыблемой основой сущего (в отличие от китайцев, для которых материя есть временное уплотнение вездесущей энергии ци). (Исключение составляли великие умы, мало зависимые от времени, такие как И. Бор, Эйнштейн, Вернадский; они не сводили сущее к явленному, познание к эксперименту, истину к логике, ощущая единый Закон Бытия.)
Физическая картина мира не могла не сказаться на психической, на ощущении краха всех ценностей, распада Гармонии, разрушения Красоты – самого поля Культуры. Поиск альтернативного Пути был неизбежен.
И цзин посылает помощь
Как же эту ситуацию можно соотнести с «Книгой Перемен»? Напомним: более всего диктатуре массового сознания соответствует предпоследняя, 63-я гексаграмма И цзина «Уже конец» (Цзи-цзи). В тексте сказано:
Что это значит? «Малый» порядок, надо думать, создан «мелкими» людьми во имя свое (тот же иероглиф «сяо», что в «сяо-жэнь» – мелкий, ничтожный человек). И в 62-й гексаграмме «Переразвитие малого» (Сяо-го) сказано: «Возможны дела малых; невозможны дела великих». С виду все упорядочено – «малое», как все конечное, достигает завершенности, но человек исчезает, ему нет места в этой упорядоченной беспорядочности. Если в основе стабильности лежит малая величина – скажем, частный или групповой интерес, что отличает сяожэня, – то стабильность превращается в стагнацию, на примере нашей действительности – в «застой».
