В. Маяковский в воспоминаниях современников - Коллектив авторов (книги TXT) 📗
7 Известно три лубка Маяковского, вышедших весной 1917 г. в издательстве "Парус": "Царствование Николая последнего", "Забывчивый Николай", "Вот кого солдат защищал раньше!"
8 На сцене Народного дома (Петроград) в 1916 г. опера М. П. Мусоргского "Борис Годунов" с участием Ф. И. Шаляпина шла дважды – 9 марта и 14 декабря. На каком из этих спектаклей был Маяковский – неизвестно.
9 О Маяковском в первые дни февральской революции рассказывает искусствовед М. В. Бабенчиков, случайно встретивший его в мастерской художника–сатириконовца А. Радакова, вместе с которым Маяковский отбывал в 1915–1917 гг. воинскую повинность в автомобильной роте.
"Кроме меня, у Радакова находилось тогда еще несколько; художников – одни сатириконец и два театральных живописца. Время было тревожное, но, несмотря на то, что повсюду слышалась трескотня пулеметов, люди были настолько взбудоражены происходящим, что никому не хотелось сидеть дома.
Едва я вошел в радаковскую мастерскую, как раздался нетерпеливый, заставивший невольно насторожиться стук. "Это я, отворите",– послышался за дверью зычный голос Маяковского.
Не здороваясь ни с кем, когда ему открыли, он одним махом перешагнул порог и, не снимая кожанки и головного убора, возбужденно спросил: "Слышите? Шарик-то вертится? Да еще как, в ту сторону, куда надо". Было ясно, что он говорит о событиях последних дней, да и самый вид его подтверждал это.
Лицо Маяковского выглядело помятым и донельзя утомленным.
Он был небрит. Но карие его глаза весело улыбались, а сам он буквально ликовал. "Зашел мимоходом. Забыл записную книжку, а в ней адреса. Да вот она! Закурить есть? Два дня не курил. А курить хочется до одури. Даже не думал, что так бывает", – скороговоркой сказал он, обращаясь к Радакову. Говорил Маяковский осипшим голосом человека, которому пришлось много выступать на воздухе, а в тоне его речи и порывистости движений чувствовалось, что нервы его напряжены до последнего предела.
Походив беспокойно по комнате, Маяковский на минуту присел на край стола, устало вытянув длинные ноги. И, жадно вдыхая папиросный дым, не без некоторого, как мне показалось, задора добавил: "У нас в автошколе основное ядро большевиков. Н–да. А вы думали..."
При последних словах он со всей силой своих тяжелых ладоней озорно нажал на мои плечи, шумно спрыгнул со стола и, не прощаясь, быстро исчез, уже в дверях весело крикнув: "Буржуям крышка!"
Это внезапное, всполошившее всех вторжение Маяковского произвело на нас впечатление буйного ветра, ворвавшегося в комнату.
Было ясно, что Владимир Владимирович не только захвачен происходящими событиями, но что он сам "сеет бурю" (М. В. Бабенчиков, В. В. Маяковский. Рукопись, 1955, БММ).
10 Вечер Маяковского в Кисловодске "Всем – всё" состоялся 13 сентября 1927 г.
11 Имеется в виду рапповский лозунг борьбы за показ "живого человека", выдвинутый во второй половине двадцатых годов и предъявлявший в качестве некого нормативного требования раскрытие сложнейших внутренних противоречий в личности современного человека, поисков всяческих "червоточин" в его психике и сознании и т. п. Подходя с этими требованиями к последним пьесам Маяковского, рапповцы обвиняли их в схематичности и антипсихологизме.
Ближайшим основанием для полемической реплики Маяковского по поводу "живого человека" могла послужить резко отрицательная оценка его пьесы "Баня", которую дал один из создателей этой теории – В. Ермилов в статье "О настроениях мелкобуржуазной "левизны" в художественной литературе". Критик увидел эти настроения в созданном Маяковским образе главначпупса Победоносикова, в его реплике о своих заслугах ("Я... не пью, не курю, не даю на чай, не загибаю влево, не опаздываю"), услышал, как "звучит у Маяковского очень фальшивая "левая" нота", и нашел, что "вся фигура Победоносикова вообще является нестерпимо фальшивой. Такой чистый, гладкий, совершенно "безукоризненный" бюрократ... вообще невероятно схематичен и неправдоподобен, а тем более в навязанном ему Маяковским обличий перерожденца с боевым большевистским прошлым,– а ведь пьеса Маяковского претендует к тому же и на зарисовку типичных, общих явлений" (журн. "На литературном посту", М, 1930, No 4, февраль).
12 "Все сочиненное Владимиром Маяковским", П. 1919. В предисловии к этой книге поэт писал: "Оставляя написанное школам, ухожу от сделанного и, только перешагнув через себя, выпущу новую книгу" (Маяковский, XII, 16),
13 Намерение написать роман возникло у Маяковского еще в 1923 году. 5 декабря 1925 года Маяковский заключил договор на роман с Госиздатом, о чем сообщалось в журнальной заметке: "В. Маяковский пишет роман по договору с Гиз. Место действия романа – Петербург и Москва, время с 1914 года по наши дни. В центре романа изображение литературной жизни и быта, борьбы школ и т. д." (журн. "Книгоноша", М. 1926, No 10). Сроки договора много раз отодвигались, однако роман остался ненаписанным.
П. Антокольский
Две встречи
Антокольский Павел Григорьевич (род. в 1896 г.) – поэт. Воспоминания печатаются впервые, по рукописи.
1 Чествование К. Д. Бальмонта по случаю его возвращения в Россию было организовано Литературно–художественным кружком и Обществом свободной эстетики 7 мая 1913 г. Председательствовал В. Я. Брюсов. Бальмонт находился за границей на положении эмигранта. Это было вызвано тем, что в 1907 г. в Париже он выпустил сборник стихов "Песни мстителя", в котором прозвучали недолговременные в его творчестве ноты сочувствия революции.
2 Из стихотворения Бальмонта "Тише, тише..." Маяковский продекламировал то самое стихотворение, которое он услышал впервые еще в тюрьме в 1909 г, (см. воспоминания В. Вегера, стр. 586).
3 Из стихотворения Бальмонта "Я мечтою ловил уходящие тени..."
4 Об этом сонете Бальмонта упоминает Маяковский в очерке о своей поездке в Польшу и Чехословакию весной 1927 г. "Ездил я так" (см. Маяковский, VIII, 331).
В. Ф. Малкин
Воспоминания
Малкин Борис Федорович – партийный работник; в 1918–1922 гг. заведовал агентством Центропечать и активно содействовал публикации произведений Маяковского.
Воспоминания печатаются по тексту газеты "Известия", М, 1937, No 88, 12 апреля.
1 Об этом совещании вспоминал Б. Малкин на вечере памяти Маяковского 14 апреля 1935 г.:
"Через неделю после Октябрьского переворота мы в Смольном от имени Всероссийского ЦИК пытались собрать всю тогдашнюю интеллигенцию Петрограда. Перед этим было много объявлений в газетах, масса было расклеено в городе афиш, и наше обращение в популярной информации дошло до всех кругов Петроградской интеллигенции. Обращение было о том, что Советская власть призывает людей культуры и искусства прибыть в Смольный, предложить и провести ряд мероприятий, необходимых для молодой, только что возникшей власти...
И вот в семь часов вечера всё, что представляло интеллигенцию Петрограда, состояло из пяти – семи человек, которые все уместились на одном диване. Помню, там были Ал. Блок, Маяковский, Всеволод Эмильевич Мейерхольд, Лариса Рейснер... Вся ночь прошла в разговорах, как нужно организовать интеллигенцию, что нужно сделать для этого, и Маяковский все это воспринимает как-то пламенно, радостно. Вспомнили мы тогда его прошлое подполье, тюремные дни в Бутырках. Перед нами был преданный политический деятель" (из стенограммы выступления Б. Малкина на вечере памяти Маяковского 14 апреля 1935 г., хранящейся в ЦГАЛИ).
2 В речи на заседании коммунистической фракции Всероссийского съезда металлистов 6 марта 1922 г. В. И. Ленин говорил о стихотворении Маяковского "Прозаседавшиеся": "Вчера я случайно прочитал в "Известиях" стихотворение Маяковского на политическую тему. Я не принадлежу к поклонникам его поэтического таланта, хотя вполне признаю свою некомпетентность в этой области. Но давно я не испытывал такого удовольствия, с точки зрения политической и административной. В своем стихотворении он вдрызг высмеивает заседания и издевается над коммунистами, что они все заседают и перезаседают. Не знаю, как насчет поэзии, а насчет политики ручаюсь, что это совершенно правильно... Практическое исполнение декретов, которых у нас больше чем достаточно и которые мы печем с той торопливостью, которую изобразил Маяковский, не находит себе проверки" (В. И. Ленин, Сочинения, т. 33, стр. 197–198).
