Веселие Руси. XX век - Коллектив авторов (книга читать онлайн бесплатно без регистрации txt) 📗

В свое время Александр III предлагал министру финансов Н.Х. Бунге идею винной монополии, но последний счел это дело неисполнимым и даже безрезультатным. Император обращался и к предшественнику Витте на посту министра финансов И. А. Вышнеградскому, но тот также уклонился от изучения этого вопроса. Видимо, винная монополия задевала интересы слишком большого и влиятельного (в том числе, при дворе) круга людей. К 1894 году в России было 2097 винокуренных, 1080 пивоваренных и 381 ректификационный завод, 3960 оптовых складов и 12 961 заведение для «раздробительной торговли» спиртом. Всего в этот бизнес было вовлечено до 140 000 семейств. Неслучайно главное затруднение при введении питейной монополии встретилось тогда, когда пришлось вводить ее в Петербурге, где поднялись все акулы питейного дела. Заинтересованные в питейных доходах оказывали давление на великого князя Владимира Александровича, не стесняясь пугать его возможным восстанием. Была и еще одна, весьма обширная, группа «лоббирования» существующей системы: сельские общества и некоторые землевладельцы получали от виноторговцев плату за разрешение питейной торговли на их земле. Хотя до издания закона от 5 мая 1892 года сельские общества не имели официального права на получение этой платы, они тайно получали деньги, которые частью пропивались, а частью шли в руки сельским старостам и волостному старшине [51].

Александр III рассчитывал на молодость, решительный характер и личную преданность Витте, поручая ему проведение столь непопулярной меры. После принципиального одобрения императором 19 февраля 1893 года учреждения винной монополии в мае этот вопрос был вынесен на рассмотрение Государственного Совета. Обсудив все вопросы, связанные с питейной реформой, Госсовет признал необходимым ее проведение в жизнь, поскольку «только государством… может быть выдвинут на первый план вопрос о народной нравственности и народном здравии» [52]. Главными целями реформы были: 1) устранение вредного влияния употребления вина на нравственность народа путем изменения формы торговли вином (продажа вина из казенных лавок исключительно навынос и сокращение числа заведений трактирного типа); 2) обращение в казну прибыли виноторговцев в результате сосредоточения торговли спиртом и вином в руках правительства; 3) укрепление здоровья народа путем предоставления ему доброкачественных напитков, полученных очисткой вина химическим способом; 4) уменьшение пьянства посредством предоставления народу облагораживающих развлечений специально создаваемыми попечительствами о народной трезвости [53].

Другими словами, вводя винную монополию, исходили из того, что пьянство не находится в прямой зависимости от потребления алкоголя и может существовать и при малом его потреблении. Поэтому было принято решение взять в руки Казны ректификацию спирта (частью на казенных заводах, а частью на частных, но под надзором государства), а очистку вина производить только в казенных складах. Преследовалась цель по возможности полностью уничтожить места распивочной торговли и сделать потребление алкоголя домашним, чтобы поставить его под контроль семьи. С другой стороны, в качестве замены кабака как места общения предполагалось устраивать чайные, столовые и читальни, где простой народ мог бы свободно общаться.

Существование питейной монополии с 1895 по 1914 год можно условно разделить на три периода. Если в 1895–1898 годы система устанавливалась, то в период до 1904 года происходило утверждение питейной монополии по всей стране. Уход Витте с поста министра финансов открыл третий период функционирования винной монополии, который, как и сама монополия, закончился 2 августа 1914 года, когда правительство России издало указ о приостановлении продажи вина на период войны и о сосредоточении всего производства этилового спирта для технических нужд фронта и медицинских целей.

Проведение питейной реформы решили начать в виде эксперимента с 1 января 1895 года на территории четырех достаточно обособленных заволжских губерний (Пермской, Уфимской, Оренбургской и Самарской), где влияние частных виноторговцев было наибольшим. «Положение о казенной продаже питей» от 6 июня 1894 года устанавливало исключительное право казны на продажу спирта, вина и водочных изделий (на казенных складах и в винных лавках), тогда как производство крепких спиртных напитков разрешалось и частным лицам. Однако частные заводы обязывались приобретать спирт только от казны. Ввоз алкоголя в районы его казенной продажи разрешался частным лицам в объеме не свыше 1/10 ведра. «Положение…» ограничивало также места продажи спиртного, содержавшиеся частными лицами: оптовые склады пива, меда и русского виноградного вина; заведения трактирного типа; пивные лавки; погреба для продажи русских виноградных вин; ренские погреба; временные выставки для продажи пива, меда и русского виноградного вина. При этом питейные заведения могли открываться не ближе 100 саженей от усадебной оседлости сельских обществ и владельцев, которые будут ходатайствовать о недопущении питейной продажи на их землях [54].

Следует заметить, что противоречивость оценок питейной реформы С.Ю. Витте во многом вызвана непониманием целей и динамики последней. В большинстве публикаций о реформе и деятельности Витте главной и определяющей задачей введения винной монополии всегда выдвигалась и выдвигается до сих пор задача фискальная. Конечно, при этом признается существование и других соображений, но все они рассматриваются как незначительные и несерьезные по сравнению с целями фискала. Например, Г.М. Клейнов, издавший в 1906 году брошюру о Витте, считал, что министр финансов совершенно извратил идею введения винной монополии, принадлежавшую бывшему Екатеринославскому губернатору В.К. Шлиппе: «Шлиппе, однако, имел в виду этим поднять сельское винокурение и, кроме того, преследовал филантропические цели. Витте же узрел в этой идее лишь новый источник доходов; он стал проводить ее в исполнение исключительно лишь с этой точки зрения, совершенно пренебрегая жизненными интересами сельского населения» [55]. Другой оппонент министра финансов, И.Ф. Цион, в статье с весьма характерным названием «Куда временщик Витте ведет Россию?» так оценивает реформу: «Давать мужику и рабочему лучшую водку? Зачем? Достаточно откупить у кабачников их провизии, да и наскоро поручить новым чиновным продавцам при помощи нескольких старых реторт приготовить новый яд» [56]. Спустя почти столетие им вторит Л.М. -Кокин: «Что ни говорилось бы об этом впоследствии (Сергеем Юльевичем в том числе), дескать, мера была введена ради уменьшения народного пьянства, – перво-наперво она приносила доход. Спору нет, открыли столько-то чайных взамен кабаков, и комитеты народной трезвости зашевелились, и улучшилась пригодность питья, только в море водки, залившей Россию, было все это каплей. Не больше. А главное, если не лицемерить, заключалось в выручке для казны, в пьяном бюджете…» [57].

Вызывали вопросы и темпы проведения реформы. Если для К.С. Добровольского «мудрое правило, примененное графом Витте о постепенности проведения реформы», было неоспоримым [58], то у многих современников вызывала сомнения целесообразность быстрого расширения географии винной монополии [59]. Анализ документов Государственного Совета показывает, что уже с 1 июля 1896 года, не дожидаясь результатов опыта заволжских губерний, винная монополия была распространена на девять юго-западных губерний: Бессарабскую, Волынскую, Екатеринославскую, Киевскую, Подольскую, Полтавскую, Таврическую, Херсонскую и Черниговскую.