Шок будущего - Тоффлер Элвин (электронная книга .txt) 📗
Чувствительная система индикаторов, направленная к оценке достижения социальных и культурных целей и интегрированная с экономическими индикаторами, является частью технического оборудования, в котором нуждается каждое общество, прежде чем оно сможет успешно выйти на следующий этап экономотехнологического развития. Это абсолютное предварительное условие посттехнократического планирования и управления переменами. Более того, гуманизация планирования должна также отразиться на наших политических структурах. Чтобы связать сверхиндустриальную систему социальной разведки с центрами принятия решений в обществе, мы должны институциализировать озабоченность качеством жизни. Так, Бертрам Гросс и другие представители движения за социальные индикаторы предлагают создать Совет социальных консультантов при президенте. Такой Совет, как им представляется, был бы устроен по образцу уже существующего Совета экономических консультантов (СЕА) и выполнял бы параллельные функции в социальной области. Новая служба отслеживала бы ключевые социальные индикаторы точно так же, как СЕА держит под наблюдением экономические показатели и истолковывает президенту изменения. Она выпускала бы ежегодный отчет о качестве жизни, ясно объясняя наш социальный прогресс (или его отсутствие) в отношении определенных целей. Таким образом, этот отчет дополнял бы и уравновешивал ежегодный отчет СЕА. Предоставляя достоверные, полезные данные о нашем социальном состоянии, Совет социальных консультантов начал бы оказывать влияние на планирование в целом, делая его более чутким к социальным издержкам и выгодам, не таким холодно технократическим и экономоцентричным.
Создание подобных советов не только на федеральном уровне, но также на муниципальном и уровне штатов не решило бы все наши проблемы; оно не уничтожило бы конфликт; оно не гарантировало бы, что социальные индикаторы используются надлежащим образом. Короче говоря, оно не удалило бы политику из политической жизни. Но оно дало бы признание — и политическую силу — идее, что цели прогресса выходят за пределы экономики. Создание служб, призванных наблюдать за индикаторами перемен в качестве жизни, поведет нас в длинный путь к гуманизации планировщика, что, по существу, и есть первая стадия стратегии социального футуризма.
ВРЕМЕННЫЕ ГОРИЗОНТЫ
Технократы страдают близорукостью. Они инстинктивно думают о ближайших прибылях, ближайших последствиях. Они незрелые представители теперешнего поколения. Сторонники расходятся во мнениях относительно того, следует ли Совету социальных консультантов быть организационно независимым или стать частью большего Совета экономических и социальных консультантов. Однако все стороны согласны в том, что необходима интегрирующая экономическая и социальная разведка.
Если региону нужно электричество, они додумываются до силовой установки. Тот факт, что подобная установка может резко изменить трудовые паттерны, что в пределах одного десятилетия она может оставить людей без работы, вызвать широкомасштабную переквалификацию работников и поглотить расходы ближайшего города на социальные пособия, — такие соображения слишком отдалены по времени, чтобы беспокоить их. Тот факт, что установка может повлечь спустя поколение опустошительные экологические последствия, в их временной структуре просто не регистрируется.
В мире растущих перемен следующий год ближе к нам, чем в более спокойную эпоху был следующий месяц. Этот радикально измененный факт жизни должен быть осознан теми, кто принимает решения в промышленности, правительстве и других местах. Их временные горизонты должны быть расширены.
Планировать на более отдаленное будущее — не значит привязывать себя к догматическим программам. Планы могут быть экспериментальными, текучими, подлежать постоянному пересмотру. Однако гибкость не обязательно означает недальновидность. Чтобы перешагнуть через технократию, наши социальные временные горизонты должны простираться в будущее на десятилетия и даже на поколения. Это требует большего, чем удлинение наших формальных планов. Это означает осознание всем обществом, сверху донизу, нового, социально понимаемого будущего.
Один из самых здоровых феноменов последних лет — внезапное разрастание организаций, занимающихся изучением будущего. По сути — это гомеостатическая реакция общества на ускорение перемен. В пределах нескольких лет созданы ориентированные на будущее центры, подобные Институту будущего; образованы академические исследовательские группы, подобные Комиссии 2000 года и Гарвардской программе технологии и общества; возникли футурологические журналы в Англии, Франции, Италии, Германии и Соединенных Штатах; в университетах введены курсы по прогнозированию и сопутствующим дисциплинам; состоялись международные встречи футурологов в Огайо, Берлине и Киото; появились такие группы, как Futuribles, «Европа 2000», «Человечество 2000», «Всемирное общество будущего».
Футурологические центры предполагается основать в Западном Берлине, Праге, Лондоне, Москве, Риме и Вашингтоне, в Каракасе и даже в далеких джунглях Бразилии в Белеме и Бело Хоризонте. В отличие от традиционных технократических планировщиков, чьи горизонты простираются не больше чем на несколько лет, эти группы озабочены переменами в следующие 15, 25 и даже 50 лет.
Каждое общество сталкивается не просто с последовательностью вероятных будущих, но с множеством возможных будущих и конфликтом по поводу предпочтительных будущих. Управление переменами — это попытка превратить определенные вероятности в возможности, следуя предпочтениям, по которым достигнуто согласие. Определение вероятности требуется от науки футурологии. Описание возможности требуется от искусства футурологии. Выяснение предпочтения требуется от политики футурологии.
Всемирное футурологическое движение сегодня еще не проводит четких различий между этими функциями. Оно уделяет особое внимание оценке вероятностей. Во многих этих центрах экономисты, социологи, математики, биологи, физики, исследователи — экспериментаторы и другие придумывают и применяют методы прогнозирования будущих вероятностей. В какой день аквакультура сможет кормить половину населения мира? Каковы шансы на то, что электрические автомобили в ближайшие 15 лет вытеснят машины, работающие на газовом топливе? Насколько вероятна разрядка международных отношений между Китаем и Советским Союзом к 1980 г.? Какие изменения наиболее вероятны в досуге, городском управлении, расовых отношениях? Подчеркивая взаимосвязанность в корне отличных друг от друга событий и тенденций, ученые — футурологи также уделяют все больше внимания социальным последствиям технологии. Институт будущего, помимо прочего, исследует социальные и культурные эффекты передовой коммуникационной технологии. Группа в Гарварде озабочена социальными проблемами, которые, вполне вероятно, возникнут в результате биомедицинских достижений. Футурологи в Бразилии изучают вероятные результаты различных политик экономического развития.
Основной причиной изучения вероятных будущих является вынужденность. Для индивидуума невозможно прожить даже один рабочий день, не делая тысяч предположений относительно вероятного будущего. Пассажир, пользующийся сезонным билетом, который звонит, чтобы сказать: «Я буду дома в шесть», допускает, что поезд пойдет вовремя. Когда мать отправляет Джонни в школу, она мысленно предполагает, что, когда он придет, школа будет на месте. Точно так же, как летчик не может вести самолет, не зная курса, мы не можем вести свою личную жизнь, не делая постоянно подобных предположений, сознательно или нет.
Общества тоже выстраивают архитектуру предпосылок, касающихся завтрашнего дня. Те, кто принимает решения в промышленности, правительстве, политике и других секторах общества, без них не могли бы функционировать. Однако в периоды бурных перемен эти социально сформированные образы вероятного будущего становятся менее точными. Разрушение контроля в сегодняшнем обществе напрямую связано с нашими неадекватными образами вероятных будущих.
