Великие химики. В 2-х томах. Т. 1. - Манолов Калоян (лучшие книги TXT) 📗
Вскоре стало ясно, что взаимодействие с натрием протекает спокойнее и без опасности взрыва, если вместо хлорида алюминия брать его смесь с хлоридом натрия; даже когда металлический натрий плавился вместе с солями, опасности взрыва почти не было. По этому способу реакцию можно было проводить в значительно больших масштабах, а заметное увеличение производительности сразу снижало стоимость металла.
Процесс стал еще выгоднее, когда вместо смеси хлоридов натрия и алюминия стали применять фторид натрия — алюминия. Это вещество (криолит) встречается в природе, образуя кристаллы, похожие на лед. Криолит плавится при сравнительно низкой температуре, легко соединяется с натрием, а образовавшийся алюминий удобно отливать в слитки.
18 июля 1855 года на заводах Жавеля получили первый слиток алюминия, произведенный в промышленном масштабе по усовершенствованному методу. За один производственный цикл получали слитки весом до 6–8 кг.
Когда была готова алюминиевая медаль, Академия наук устроила специальное торжество и вручила ее Фридриху Вёлеру. Девилль сидел в первом ряду и искренне радовался. Он всегда был далек от мыслей о славе и богатстве. Несмотря на то что его вклад в производство алюминия был исключительным, он великодушно настоял на том, чтобы на медали было выгравировано имя Вёлера и год, когда великий немецкий ученый впервые получил крохотные зерна металла, — 1827.
— Не нахожу слов, чтобы выразить благодарность французским ученым, — сказал Вёлер. — Но, по-моему, заслуга в разработке процессов получения алюминия профессора Анрп Сент-Клер Девилля исключительно велика. Только благодаря его трудам мы имеем возможность производить такие большие количества металла.
Вёлер подошел к Девиллю и сердечно пожал ему руку.
— В сущности начало всему положили исследования Эрстеда, — продолжал Вёлер. — Еще в 1824 году он, восстановив хлорид алюминия амальгамой калия, после отгонки ртути получил серый металлический порошок. И лишь позже, по его просьбе,я принялся за усовершенствование этого метода.
— И все-таки современный метод получения алюминия своим появлением обязан вам, — настаивал Девилль.
— Без вашей упорной работы он остался бы только научным фактом, коллега. Впрочем, оставим это, лучше покажите мне свою лабораторию.
Лаборатория Девилля слыла одной из самых современных не только в Париже, но и во всей Европе. Все выдающиеся химики того времени поддерживали тесные контакты с Анри Сент-Клер Девпллем. В его лаборатории часто делались открытия. Поскольку публикация научных статей требовала довольно длительного времени, Девилль каждую неделю докладывал о своих достижениях научной общественности. По воскресеньям, рано утром, все сотрудники приходили в лабораторию, чтобы привести ее в порядок. Они мыли пол, загрязненный шлаком и золой, чистили рабочие столы, расставляли на них полученные в течение недели вещества. Когда к десяти часам утра двери лаборатории открывались, она становилась похожей скорее на учебную аудиторию. Студенты, бывшие ученики Девилля, профессора, академики — химики, математики, философы, просто любители науки — все торопились занять в ней места, чтобы услышать сообщения о последних достижениях Девилля.
Вёлер знал об этих интересных заседаниях по своим прежним посещениям Парижа, но теперь он имел возможность посетить лабораторию внеочередно и подробно побеседовать об исследовательской работе Девилля.
Они вошли в лабораторию, когда в ней, как всегда, кипела работа. Сотрудники Девилля трудились буквально в поте лица. Шум насосов, подающих кислород, и грохот печей создавали впечатление, будто это кратер вулкана, где вот-вот начнется извержение.
Девилль подвел Вёлера к высокому молодому человеку, укреплявшему графитовое блюдо над раскаленной печью. По его лицу текли крупные капли пота.
— Хочу представить вам одного из моих сотрудников. Это Анри Жюль Дебре.
Дебре выпрямился, вытер замасленные руки тряпкой и поздоровался.
— Мне известно, что вы работаете над методом очистки платины, — сказал Вёлер. — Вы разрешите присутствовать мне при разливке металла?
— Если бы вы смогли задержаться еще на полчаса, то я был бы искренне рад показать вам эту операцию, — ответил Дебре.
— Ну конечно! Вы же знаете, что, кроме вас, никто еще не смог добиться таких высоких температур! Мне это очень интересно.
— Здесь температура около 1800°, — сказал Девилль. — Пройдем теперь к другой печи. Имею честь представить вам Анри Луи Мориса Карона. Надеюсь, что эта наша работа также привлечет ваше внимание. Ведь вы занимались минералообразованием, не так ли? Высокая температура благоприятствует кристаллизационным процессам. Нам с Кароном до известной степени удалось добиться контроля над ними. Расплавить окись алюминия невозможно; это вы знаете из вашей практики. Но при известных условиях и в присутствии разнообразных примесей она плавится и потом выкристаллизовывается, образуя прекрасные рубины и сапфиры.
Девилль попросил сотрудника принести ящичек с драгоценными камнями. На стол высыпалась разноцветная груда самых разнообразных камней — красных рубинов, синих сапфиров, темно-коричневых полупрозрачных цирконов… Вёлер долго любовался ими.
— Вы в самом деле соперничаете с природой! — сказал он с восхищением.
— Мы скорее пытаемся подражать ей, — шутливо ответил; Девилль. — Теперь мы уже знаем условия, при которых образуются эти красивые камни.
— И многие другие минералы, — добавил Карон. — Вот, в этой коробочке хранится полученный нами апатит. Он очень похож на природный.
— Если мы расплавляем смесь аморфного фосфата кальция, и фторида кальция, образуется фторапатит, — сказал Девилль. — Если вместо фторида к фосфату добавить хлорид кальция, получается хлорапатит. Мы получили и другие фосфатные минералы, которые очень редко встречаются в природе.
— Вот это фосфат магния, а это фосфат железа, — сказал Карон, подавая два блюда с мелкими блестящими образцами полученных минералов.
— Удивительно! — воскликнул Вёлер. — Ваши высокотемпературные печи дают вам поистине неограниченные возможности для синтеза минералов. А что за синтез вы проводите теперь?
— В настоящее время мы несколько отошли от проблемы получения минералов, — сказал Девилль. — Успехи в производстве алюминия заставили нас искать пути для получения других металлов в чистом виде. Вы знаете, что еще в 1829 году Бусси получил металлический магний, применив ваш метод восстановления хлорида магния калием. Мы заменили калий натрием, поскольку с натрием реакция протекает более спокойно, и теперь предприятия производят значительные количества этого легкого металла.
— Мы пытаемся усовершенствовать метод, — вмешался Карон. — Присутствие фторида кальция благоприятствует реакции, так как реакционная смесь плавится при более низкой температуре.
— Полагаю, что вы уже занимались изучением свойств магния? — спросил Вёлер. — Ведь мы до сих пор почти ничего не знаем о нем.
— Отчасти, — ответил Девилль. — Самое интересное то, что и магний, подобно калию и натрию, горит на воздухе. Впрочем, вы можете в этом сами убедиться.
Девилль взял железной ложкой небольшой кусочек сероватого металла и внес в открытую печь. Магний воспламенился, и ослепительно белый свет залил всю лабораторию. Вёлер прикрыл глаза рукой.
— Будто в лаборатории вспыхнуло солнце!
— Да, действительно, свет очень сильный, — сказал Девилль. — Многие свойства элемента все еще не установлены: ведь он не получен в абсолютно чистом виде. Для этого требуются новые исследования.
— Как раз об этом думал и я, — сказал Вёлер. — Возьмите, например, такой элемент, как бор. Сколько лет прошло с того времени, когда Гей-Люссак и Тенар получили его впервые. Мне кажется, что в условиях, в которых им приходилось работать, бор получался загрязненным и многие его свойства все еще точно не определены. Теперь, при наличии дешевого натрия, пришло, наконец, время вернуться к этим исследованиям и путем восстановления окиси бора получить более чистый бор.
