Очерк общей истории химии. От древнейших времен до начала XIX в. - Фигуровский Николай Александрович (бесплатные серии книг .TXT) 📗
Вероятно, здесь речь идет о доморощенном малограмотном алхимике, работавшем на основе случайно полученных сведений о возможности изготовления золота из некоторых минеральных смесей (руды).
О наличии у царя Федора и его двора интереса к алхимии свидетельствует также попытка пригласить в Москву в 1586 г. известного английского математика астролога и алхимика Джона Ди, сын которого Артур Ди впоследствии был архиатром у царя Михаила Романова. Джон Ди в это время занимался в Богемии поисками философского камня (61). Известно также, что и Борис Годунов проявлял большой интерес к западноевропейской науке (в том числе и алхимии). Лжедмитрий I также окружил себя «специалистами» — поляками.
Одним из виднейших иностранных врачей первой половины XVII в. был Артур Ди (Дий), который занимался алхимией как в Москве, так и по возвращении на родину. Артур Ди (Arthur Dee) (62) (1579–1651) в молодости сопровождал своего отца Джона Ди в его путешествиях по Германии, Польше и Богемии и с ранних лет был посвящен в "премудрости" оккультных наук. По возвращении в Англию он учился, по-видимому, в Оксфорде и Кэмбридже, а затем был практикующим врачом в Лондоне и Манчестере. В июне 1621 г. был послан королем Джемсом I в Москву к царю Михаилу Романову по просьбе последнего. В Москве он был хорошо принят. Артур Ди (в Москве его звали Артемий Иванович) пробыл в России до 1634 г., получая высокое вознаграждение за труды. Он был отпущен на родину с хорошей рекомендацией и стал одним из придворных врачей Карла I. После казни Карла I Артур Ди уехал в Нарвич и здесь занимался астрологией, алхимией и изобретением perpetuum mobile. В этих занятиях он растратил свое состояние, приобретенное в Москве.
Свидетельством занятий Артура Ди алхимией в Москве служит написанная им здесь в 1629 г. книга «Химический сборник» («Fasciculus Chemicus»), изданная на латинском языке в Париже в 1631 г. (63) Эта небольшая книга представляет собой свод воззрений на материю и ее превращения, в ней обсуждаются различные алхимические операции. Автор ссылается на многие сочинения виднейших западноевропейских алхимиков, в частности Альберта Великого, Луллия, Арнольда Вилланованского, Гебера, Василия Валентина, Петра Бонуса, Риплея и других, и на анонимные алхимические сочинения. Очевидно, в Москве в его распоряжении имелась целая алхимическая библиотека. Впоследствии книга Ди была переведена на английский язык (64).
В. Рихтер приводит сведения и о предложениях услуг царю Михаилу со стороны других иностранных алхимиков. В 1626 г. некто Герард фон дер Гейден подал царю записку «Изъяснение о алхимической мудрости, или о философском камне, врачующем все болезни» (65). В этом «изъяснении» весьма путано описываются способы получения «хрусталей» (кристаллов), будто бы вылечивающих все болезни. Речь идет, по-видимому, о кристаллах ляписа. В специальном «расспросе», проведенном по указанию царя, бояре поставили перед Гейденом вопрос: «как философскую мудрость сделать из свинца и олова, железа и из меди и ртути серебро и золото; и что к тому делу пристойно?» Ответ Гейдена оказался весьма простым: нужно взять золото, извлечь из него семя, положить это семя в соответствующие металлы и тогда произойдет желаемое превращение.
В XVII в. подобные предложения царям были нередки. Однако ни цари, ни бояре не проявляли легковерия и желания воспользоваться предложениями алхимиков. Петр I в конце XVII в. говорил, что он принимал все представляемые ему проекты «кроме проектов алхимических, поелику он уверен был, что тот, кто выдает себя делателем золота, должен быть или обманщиком, или невеждой в химии». Очевидно, этой же точки зрения придерживались и его предшественники (66).
Таким образом, в развитии химии в России алхимический период фактически отсутствовал. Это дало повод П. Вальдену утверждать, что «в России химия появляется сразу, без предварительных эпох естественного развития» (67). При этом он намекал на «неполноценность» исторического развития химии в России, так как химия будто бы была лишена «научной атмосферы, т. е… влияния физических наук и техники» (68). Такое утверждение совершенно не соответствует действительности. Как будет видно далее, техническая база развития химии (технической химии) в допетровской Руси была в общем на том же уровне, что и в западноевропейских странах. Дальнейшие успехи химии в России в XVIII в., кроме того, показывают, что отсутствие в России глубоко укоренившихся на Западе алхимических традиций скорее благотворно сказалось на дальнейшей деятельности русских химиков, характеризующейся тесной связью с производством.
Что касается технической химии в допетровское время, то следует указать на некоторые своеобразные черты организации производства в России по сравнению с Западной Европой. Русские мануфактуры развивались в условиях феодально-крепостнического строя в виде «крепостных мануфактур». Кроме того, большую роль даже в XVII в. продолжали играть и ремесленные производства, в том числе и химические.
Металлургическая промышленность России получила широкое развитие уже в XVI в. В центре России, в районе Тулы, Каширы и других городов, а также в Поволжье, на Урале и в Сибири появились «домницы» — небольшие доменные печи, производившие значительные количества чугуна. В этот же период возникла и промышленность цветных металлов, особенно меди и серебра.
С древнейших временна Руси были широко развиты ремесла по обработке металлов. В Москве и других городах работало много ремесленников — «серебренников», «медников», «котельников», «секирников» и т. п. Во второй половине XVI в. в Новгороде работало около 5500 металлообработчиков. Уже в XV в. процветало литейное дело. Русские мастера умели делать отливки огромных размеров. В 1554 г. в Москве, например, была отлита чугунная пушка весом около 20 т, а в следующем году — еще одна, несколько меньшая по весу (69). В 1586 г. известный русский мастер Андрей Чохов отлил «царь-пушку» весом в 40 т, сохранившуюся до наших дней. В 1653 г. в Москве же был отлит колокол весом в 8000 пудов (около 130 т) (70).
В начале XVII в. в Москве была организована система «приказов», своего рода министерств, ведавших различными областями административной и хозяйственной жизни страны. В 1613 г., в частности, был учрежден приказ, ведавший горнозаводскими промыслами и переработкой металлов. Отливкой пушек ведал Оружейный приказ, а в дальнейшем — Пушечный приказ, в ведении которого находились Оружейная палата и Пушечный двор (на берегу р. Неглинной). В 1662 г. был учрежден Гранатный приказ с большим штатом специалистов по обработке металлов. В их числе имелся и «алхимист» — пиротехник. Производством золотых и серебряных предметов занимался с 1613 г. Серебряный приказ, в ведении которого находились Серебряная, Золотая и Рудознатная (пробирная) палаты (71).
Из собственно химических производств, получивших развитие в конце XVI и начале XVII в., следует упомянуть прежде всего производство селитры и порохов. С XIV в. селитра в России добывалась кустарным способом. «Соль» (смесь нитратов аммония и кальция), образующуюся на сырых стенах каменных зданий, в начале лета соскребали и «варили», т. е. выкристаллизовывали из нее селитру после предварительного добавления в раствор извести и поташа. Для получения «литрованной» (особо очищенной) селитры перекристаллизацию проводили несколько раз с добавками золы или поташа. С XV в. для добычи селитры стали устраивать особые «селитряницы» — ямы или канавы, заполнявшиеся органическими отбросами. После перегнаивания полученная таким путем аммиачная селитра подвергалась «варке» с добавками золы (72). Пороха и различные пиротехнические составы производились в России в XVI и XVII вв. в больших количествах (73). Пушкарский приказ имел в своем распоряжении пороховые, или «зеленые», мельницы и склады селитры и пороха (74). В XVII в. московское правительство сдавало и частные подряды на поставку селитры и пороха. Так, в 1651 г. группе иностранцев был сдан подряд на поставку 10 000 пудов пороха.
