Мазепа - Костомаров Николай Иванович (читать онлайн полную книгу TXT) 📗

Между тем последующая история показала, что русская власть еще менее, чем русские историки, оценила в этом деле здравый смысл малороссийского народа и заслугу, оказанную им Русскому государству. Измена Мазепы ни в каком случае не могла падать на малороссийский народ, который в продолжение двадцати лет так не любил этого гетмана, что последний должен был охранять свою особу великороссийскими стрельцами и солдатами, присылаемыми ему по царской милости. Малороссийскому народу следовало быть совершенно изъятым от пятна, павшего на Мазепу: народ за Мазепой не пошел. Память о Мазепе не испарилась совершенно в народе, но осталась никак не в привлекательном виде. В народных песнях и преданиях — это какое-то злое и враждебное существо, это даже не человек, а какая-то лихая, проклятая сила: «Проклята Мазепа!» Более всего сохранилась в народной памяти его борьба с Палеем: Мазепа хочет сам свергнуть царя с престола и клевещет на Палея. Палея ссылают или засаживают в тюрьму, но скоро открывается злоба «проклятой Мазепы». Палей, хотя уже дряхлый старик, получает свободу и побеждает Мазепу. Самая Полтавская победа, по народному мировоззрению, приписывается Палею. Однако измена Мазепы оставила надолго, если не навеки, подозрение русских властей на малороссийскую народность. Во все остальное царствование Петра в отношении к Малороссии замечалась осторожность, переходившая неоднократно в насилие. Преемник Мазепы, Скоропадский был до того стеснен недоверчивостью верховной власти, что должен был терпеть нарушение своих прав, предоставленных ему законом. После кончины его одно только вполне справедливое и законное ходатайство о выборе нового гетмана повергло Полуботка с его товарищами в заточение и повело к устройству фальшивого отзыва будто бы от всего народа о нежелании иметь гетмана. Потом в продолжение многих лет заставляли Малороссию управляться без выборных властей при посредстве особо учрежденной Малороссийской коллегии, состоявшей главным образом из великороссиян, мало знакомых с малороссийским бытом и языком. Появление избранного гетмана в особе Апостола было только коротким промежутком. Так было до избрания в гетманы Разумовского при императрице Елисавете, которая, однако, только по особому расположению к семейству Разумовских, по-видимому, оказала уважение к старинным формам. Со вступлением на престол Екатерины II русская государственная политика нашла окончательно несообразным с своими видами удерживать отдельное гетманское устройство. Оно действительно имело рядом с хорошими сторонами и некоторые отжившие, требовавшие коренных изменений. Но предприняты ли были такие изменения в пользу народа? Если и были, то мало, напротив, из видов политики принято было известное правило: divide et impera [332]. Опасались, чтоб уничтожение порядка, к которому страна привыкла уже веками, не возбудило в ней смут, и вот создали небывалое в Малороссии дворянство, которое, как показывает история, всегда бывает язвою там, где не вырабатывается само собою из исторической жизни, а навязывается по теории. Поспольство закрепощается во власти этого новоизмышленного дворянства, и таким образом народ разбивается на два сословия, противоположные по своим интересам. Правда, зародыши такого строя существовали уже прежде в отношениях между богатыми землевладельцами и селившимися у них бедняками. Но то бывали злоупотребления, всегда сознаваемые как таковые, а с нового порядка вещей они узаконились, и Малороссия, наравне со всею остальною Россией, подверглась надолго всей мерзости крепостничества, от которого облегчилась только в недавнее время. Кроме того, в великорусском народе измена Мазепы, несмотря даже на царские указы, объяснявшие непричастность малороссийского народа к поступку бывшего когда-то гетмана, не забывалась, и память о ней набрасывала всячески тень на все грядущие поколения. Великороссиянин, рассердившись на малороссиянина, первым делом считает помянуть Мазепу, и выражение «хохол-Мазепа» остается во всей силе до нашего времени. Даже в последнее, близкое к нам время, чему, как не памяти о Мазепе и его измене, можно приписать гонение на «украинофилов» — подозрение, что в намерениях дать малороссийскому народу воспитание с сохранением своей речи и своей индивидуальности, в стремлении поднять путем литературной обработки родное наречие малороссийского края кроется какое-то тайное политическое измышление, вредное для государственной цельности Русской империи? Все это — прямое последствие не вполне понятого администрацией и литературой отношения малороссийского народа к самому себе и к своим соседям в эпоху Мазепы. Если в те времена, когда действительно поступки московских властей возбуждали в народе возможность стать враждебно к Русской державе, народ этот из инстинктивного чувства остался верен этой державе, то невозможно подозревать что-нибудь подобное теперь, когда эти два народа настолько сблизились и соединились, что их расторжение уже немыслимо в силу освященного опытом сознания обоюдной пользы их соединения.

Источники

При составлении настоящей монографии служили мне материалами следующие источники:

1. Современные обрабатываемой эпохе письменные памятники, хранящиеся в Московском главном архиве иностранных дел: главным образом дела бывшего Малороссийского приказа, соединенного с приказом польским. Это: а) приезды в Москву гетманских и запорожских посланцев, их расспросные речи о текущих событиях, происходивших в малороссийском крае, подведомственном гетманскому управлению, официальные донесения, привозимые ими от гетмана, а также письма гетмана к государственным особам, прилагаемые при официальных донесениях, копии с писем иноземных, которые присылались к гетману, донесения, поданные гетману от лиц, посланных им с поручениями, расспросные речи и сказки [333], отобранные от разных лиц в малороссийском крае, и всякого рода извещения, которые гетман считал нужным сообщать верховному правительству; б) приезды в Москву из малороссийского края лиц духовного звания и мещан из малороссийских городов, обыкновенно являвшихся за получением жалованных грамот и разных царских милостей; в) отписки великороссийских воевод, находившихся на царской службе в малороссийском крае; г) приезды из Москвы в Малороссию к гетману и в Запорожскую Сечу царских послов и гонцов с царскими грамотами, даваемые им из Посольского приказа наказы, и статейные списки, представляемые в тот же приказ ими по окончании поручения, с разными сведениями, полученными во время пребывания в Малороссии. Все подлинные письма и документы, принадлежавшие к этим делам, извлечены оттуда и составляют особый отдел, носящий название «Подлинники». Эти подлинники — самые драгоценные и любопытные бумаги в Главном архиве иностранных дел. Кроме собственно малороссийских дел, то есть дел бывшего Малороссийского приказа, служили мне источниками при надобности и другие дела Посольского приказа, хранящиеся в том же Московском главном архиве иностранных дел, преимущественно польские и крымские в тех случаях, когда сношения с Польшей и Крымом касались Малороссии.

2. Дела Московского архива Министерства юстиции. Они сохраняются в свитках, но значительная часть их переписана и внесена в особые рукописные книги по годам. Те, которые служили мне источниками, принадлежали также бывшему Малороссийскому приказу, а потому иные из них по своему содержанию совершенно одинаковы с теми, которые хранятся в Главном архиве иностранных дел; но зато есть громадная масса таких дел, которые сохранились исключительно в Архиве Министерства юстиции, с той разницей, что подлинников здесь несравненно меньше.

3. Дела Государственного архива, хранящиеся в Санкт-Петербурге под главным ведением канцлера. Дела, относящиеся к царствованию Петра Великого, а следовательно, к описываемой мною эпохе, составляют особое собрание под названием «Кабинета». Они внесены в особо переплетенные книги. Здесь помещены черновые отпуски исходящих бумаг, царских указов, царских писем, писем приближенных к царю особ и всяких правительственных распоряжений; здесь же помещены и входящие бумаги: донесения и извещения, посылаемые верховному правительству. Кроме занесенных в «Кабинет», письма некоторых современников Петра Великого и его сподвижников, как, например, Меншикова, Мазепы, Головина, Гольца и других, сохраняются в подлинниках в особых собраниях.