Бои на Карельском перешейке - Гурвич М. "Составитель" (читать книги онлайн без регистрации TXT) 📗
К самолету протоптана дорожка. Черным, желтеющим по краям штрихом пролегла она по девственной белизне снега. Но люди, пробирающиеся к самолету, почему-то предпочитают целину. Высоко поднимая ноги, проваливаясь по пояс в снег, они идут туда, делая смешные движения неловкого пловца, собирающегося плыть, и… не дойдя, поворачивают обратно, к дороге.
Начало марта, мороз, а под снегом — вода, которая пропитывает и съедает его толщу. Сверху — безбрежная снеговая поверхность, а внизу — жидкая желтоватая каша. Снег не держит, и люди проваливаются по пояс в ледяную воду. Только дорога, идущая по окраине ската, еще суха.
Финны открыли шлюзы Саймаанского канала, чтобы широким водным поясом охватить Выборг и этим остановить безудержный порыв бойцов Красной Армии.
Части героической 123-й дивизии сосредоточиваются для перехода в наступление. После короткого отдыха на станции Сяйние дивизия получила новый боевой приказ: обойти Выборг с правого фланга, перерезать все железнодорожные магистрали, связывающие Выборг с Кексгольмом, Антреа, Сердоболем, пересечь Саймаанский канал, прижать остервенелого врага к Финскому заливу. Задача ответственная, нелегкая, но воодушевление бойцов и командиров было исключительным. Прорыв укрепленного района, близость Выборга, уверенность в близком полном разгроме финской армии толкали людей на новые отважные дела. Движение происходило быстро и планомерно. Далеко позади остались станции Сяйние, Сурперо, еще переход — и дивизия прорвется к Тали — большой железнодорожной станции, связывавшей центральную Финляндию с ее северо-восточным фронтом. И вот — вода…
Ночь. В небольшом домике на скате холма расположился штаб полка. Тщательно завешаны окна. У стола, при свете двух фонарей, склонился над картой майор Рослый — командир полка.
Двадцать дней непрерывного движения вперед! Двадцать дней напряженнейших боев, когда, казалось, вот-вот захлебнется наступление. Белофинны прилагали все усилия, чтобы остановить полк, вырвавшийся клином вперед, смять его. В один из этих дней они бросили против полка свои отборные части с танками в яростные контратаки. Но все вражеские попытки задержать продвижение полка разбились о стойкость его славных воинов. Полк с честью несет свое знамя вперед. Неужели силы природы заставят полк остановиться? Неужели вода остановит наступление, даст время белофиннам укрепиться на новых рубежах?
Этого не может быть! Приказ выйти к Саймаанскому каналу должен быть выполнен во что бы то ни стало.
Тов. Рослый внимательно изучает карту. Первый помощник начальника штаба докладывает ему обстановку.
Впереди, у станции Тали — межозерное дефиле. Река. Два моста— железнодорожный и на шоссе. Финны, по всей вероятности, их взорвали или взорвут. Лед на озерах взорван. Справа соседняя дивизия, натолкнувшись на сильное сопротивление, не может продвинуться. Слева соседний полк задержался перед широкой лощиной, залитой водой. Впереди высота «Подошва», ее штурмует с правого фланга полк нашей дивизии. Полк тоже задержался. Водное поле. Командир дивизии приказал нам утром форсировать переправу…
Непрестанно стучат телефоны:
— Вода подходит к укрытиям танков…
— Вода подходит к полковой артиллерии…
— Дорога в низинах перед 3-м батальоном заливается водой.
Вода прибывает…
Тов. Рослый хмурится, приказывает собрать комбатов. Развернуты карты. Лица у командиров суровы, брови сдвинуты. Рослый объясняет боевую задачу: 3-му батальону с утра выйти на высоту «Подошва», 1-му развернуться влево и занять исходное положение западнее школы, близ станции. 2-й батальон пойдет во втором эшелоне за 3-м. Начальнику инженерной службы произвести разведку дороги. Выставить посты наблюдения за прибывающей водой.
— В этой низине и здесь, — карандаш Рослого отчеркивает на карте участки дороги, — устроить из ельника гати. Взять для этого два взвода приданной саперной роты…
Командиры поднимаются.
— И самое важное, товарищи командиры, — заключает Рослый, — обогреть бойцов. Использовать для этого сараи и дома, а если надо, — построить шалаши из ельника. В домах у печей просушить валенки, портянки…
Забота о бойцах не дает Рослому спать. Через час он идет проверять размещение батальонов. Разместились в общем удачно.
Огни тщательно замаскированы. Красноармейцы сушатся. От шинелей, ватников, валенок идет густой пар. Обсушившийся уступает место товарищу. Несколько красноармейцев, должно быть, из архангельских, спустились к водному полю, окунули в воду валенки. На валенках тотчас образовывается ледяная корка. Над архангельскими смеются:
— Вы бы, браточки-зимогоры, и носы заодно ледком подковали.
— Так-то лучше! Вода через корку не пойдет! Всем советуем!.. — отвечают деловито архангельские.
Заметив командира полка, красноармейцы приглашают его к огню. Рослый говорит:
— Новая преграда, товарищи. Вода.
Красноармейцы перебивают:
— Сквозь огонь, товарищ майор, прошли, а воду-то уж как-нибудь одолеем… Этим, подлюга, не возьмет…
— Весенняя вода — не осенняя… Старая пословица, — настороженно замечает кто-то.
— Пословица-то старая, — отвечают ему, — да не про нас она… Кровь разгорячена. А разгорячи ты у человека кровь — ничто ему нипочем…
Многие из бойцов уже спят.
Потолковав с людьми во всех батальонах, командир полка подходит к наблюдательным постам. Ночь ясная, морозная; над полем клубятся испарения. Хорошо бы наступать сейчас, когда уровень воды еще не так высок, но это невозможно. Подробности обороны противника не выявлены. Высота «Подошва», хотя и вовсе рядом, но кто знает, как укрепился там коварный враг. В дымке испарений темнеют высокие гранитные скалы, расселины между ними, лес. И тут, конечно, не без надолб и проволоки. Действует разведка— к утру все станет ясно…
Утро. Положение действительно прояснилось: «Подошва» оплетена несколькими рядами колючей проволоки, опоясана надолбами; в расселинах между гранитными скалами — артиллерия, минометы, пулеметы; за отдельными камнями и на деревьях — «кукушки»-автоматчики. Не суйся, как говорят, в воду, не узнав броду.
Отлично. Значит, разговор будет несколько иной… Вал смертоносного огня. На каждую клетку высоты «Подошва» — снаряд, мина, авиабомба.
А белофинны кричат в рупоры:
— Москали! Не суйтесь! Перетопим!
— Спета ваша песенка, — спокойно замечают красноармейцы.
Вчера еще белый искрившийся снег превратился за ночь в кашицу, местами вода выступила высоко поверх дороги; саперы подвезли гати, начали крепить переправу.
Одна за другой открывают огонь финские пушки. Сыплют очередями минометы. Разрывы снарядов и мин высоко взметывают пропитанный водой снег.
Вот дружно заговорили и наши батареи. Мины летят на высоту «Подошва», в расселину. Высота обволакивается черным дымом. Глыбы гранита откалываются, оползают в воду; падают деревья, срезанные минами и снарядами. По воде гулко разносится скрежет металла, взрывы потрясают окрестность. Огонь с нашей стороны так силен, что заметно, как у «Подошвы» покачивается волнами снежная кашица.
А молодцы-саперы все гатят и гатят дорогу. Враг уже не решается беспокоить их. Вот саперы у надолб. Артиллерийский огонь прекращается, над высотой «Подошва» хозяйничают «ястребки». Они расстреливают уцелевших на высоте белофиннов.
Проходит еще полчаса. Саперы дают сигнал: переправа готова. Первыми переправляются танки, за ними — цепочкой бойцы. Артиллеристы, обеспечивая переправу, снова бьют по высотке. Все дальше и дальше углубляются танки, бойцы, минометчики. Проходит еще полчаса, и «Подошва» — наша! Слева ее охватил один полк, а справа — другой.
Первая водная преграда преодолена с честью.
В штаб дивизии сообщили, что с наступлением темноты 6 марта занята станция Тали. Перед полком майора Рослого командование дивизии поставило в эту ночь такую задачу: наступать на Портинхойкка — Юливеси, что в 8—10 километрах от станции Тали. Исходное положение — железнодорожное полотно станции.
