Знаменитые писатели - Скляренко Валентина Марковна (книги онлайн читать бесплатно txt) 📗
Такого свободомыслия власти уже простить не могли. Понимая всю опасность своего положения, Шиллер принял решение бежать из Вюртемберга. Он как бы предвидел свою участь изгнанника, сказав однажды: «Разбойники» стоили мне семьи и отчизны».
С этого бегства начались долгие скитания поэта, скрывавшегося под вымышленным именем в различных городах Германии. Приходилось и унижаться. Директору Мангеймского театра барону Дальбергу Шиллер с отчаянием писал: «У меня нет средств, необходимых для противоборства моей злополучной судьбе… Я покинул Штутгарт с опустошенным сердцем и пустым кошельком. Мне бы следовало краснеть от стыда, делая такие признания, но я знаю – они меня не унижают». Письмо было напрасным, Дальберг отказал и в деньгах, и в постановке пьесы «Заговор Фиеско».
Скрываясь в тюрингской горной деревне Бауэрбах у матери одного из своих товарищей Генриетты Вольцоген, Шиллер познакомился с ее дочерью Шарлоттой. Одинокий, оторванный от семьи, он особенно нуждался в тепле, понимании и дружеском слове. Но Шарлотта была не из тех девушек, которые способны на романтическую любовь: бедняк, к тому же не дворянин, не представлялся ей солидной партией. Поэтому предложение Фридриха она отвергла.
Однако душевная подавленность Шиллера вскоре сменилась радостью: весной 1783 г. в издательстве Шванна в Мангейме вышел из печати «Заговор Фиеско», а Дальберг все-таки решил возобновить переговоры о постановке этой пьесы, полагая, что герцог Карл Евгений забыл о беглеце. Премьера состоялась в начале 1784 г., но, в отличие от «Разбойников», она была встречена публикой весьма холодно. Зато самолюбие автора было вполне удовлетворено следующей постановкой драмы «Коварство и любовь», которая была воспринята как вершина литературного течения «Буря и натиск».
Слава Шиллера росла, но, к сожалению, не улучшалось положение поэта, по-прежнему считавшегося «беглецом». Только зимой 1784 г. Шиллер получил наконец права пфальцского подданного. В редактируемом им журнале «Рейнская Талия» поэт отмечал: «Я пишу как гражданин вселенной, который не служит никакому князю… Публика для меня теперь единственная наука, единственный повелитель и друг… Что-то великое совершается во мне при мысли, что я буду покоряться только приговору общественного мнения и апеллировать к одному трону – человеческой душе». В этом же журнале были опубликованы первые акты драмы «Дон Карлос».
Доходы от работы в журнале были мизерными и поэта начали преследовать кредиторы. Кому он только не задолжал. Его переписка с Генриеттой Вольцоген – поразительная смесь высоких излияний и мелочных денежных расчетов, сопровождаемых мучительными извинениями. Тем тягостнее были личные переживания Шиллера. Он полюбил замужнюю женщину Шарлотту фон Кальб, но разорвать тяготивший ее брак она не могла. Памятью о встрече с фрау фон Кальб остались два стихотворения – «Борьба» и «Отречение». Удивительно, но именно в этот непростой и уж никак не радостный период жизни поэта возникла его известная ода «К радости», ставшая еще более знаменитой после того, как она прозвучала как величественная хоровая песня в Девятой симфонии Бетховена. Более тридцати лет искал Бетховен музыкальное воплощение вдохновившей его поэмы. «Стихи Шиллера чрезвычайно трудны для музыканта, – сетовал он в разговоре с композитором Черни. – Музыкант должен взлететь гораздо выше поэта… А кто может тягаться с Шиллером?»
В конце 80-х годов Шиллер начал преподавательскую деятельность как профессор истории в Иенском университете. Его постоянным местом жительства отныне стал Веймар, тот же небольшой городишко, в котором десять лет назад поселился Гете. Вторая встреча двух великих поэтов произойдет в 90-е годы, когда их объединит общее творческое начало, ставшее поводом для прочной дружбы. А пока Шиллер был увлечен другим знакомством. Это была дальняя родственница его старинной приятельницы Генриетты Вольцоген (какое совпадение!), снова Шарлотта – Шарлотта фон Ленгефельд. В 1790 г. они поженились. Чувство Фридриха к Лотте – «спокойная тихая привязанность» – так охарактеризовал его он сам. Она стала преданной женой и матерью четверых детей, стойко переносила все трудности неустроенной жизни, самоотверженно ухаживала за мужем во время приступов его болезни.
После окончательного сближения с Гете и совместного творческого сотрудничества с ним над стихами цикла «Ксении», Шиллер принялся за создание самого монументального произведения – трилогии «Валленштейн» – о знаменитом полководце, герое Тридцатилетней войны. За этой трилогией последовали его лучшие драмы – «Мария Стюарт», «Орлеанская дева» и «Вильгельм Тель».
За три года до смерти великому поэту по милости императора Карла Августа было даровано, наконец, дворянство, что больше обрадовало жену, поскольку теперь она могла бывать при дворе. Самому поэту было уже не до почестей и титулов. Участившиеся с конца 1803 г. приступы чахотки все чаще прерывали его напряженную творческую работу. Опустив ноги в таз с ледяной водой, подкрепляя убывающие силы крепким кофе или шампанским, Шиллер проводил за столом все время, когда только мог держать перо в руках. К осени 1804 г. болезнь обострилась, чему в немалой степени способствовала сильная простуда. Как врач, Шиллер знал, что обречен, хотя и не терял надежды, говоря друзьям: «Я бы был доволен, если бы мне удалось дожить до пятидесяти лет». Эти слова были сказаны за две недели до смерти, которая наступила 9 мая 1805 г.
13 мая при огромном стечении народа на Веймарском кладбище состоялась траурная панихида: в мелодии моцартовского «Реквиема» звучала скорбь об этой рано оборвавшейся, еще полной творческих сил жизни.
Бернард Шоу. Полное имя – Шоу Джордж Бернард
(26.07.1856 – 2.11.1950)
Английский писатель, драматург, лауреат Нобелевской премии (1925 г.).
Цикл «Пьесы неприятные»; цикл «Пьесы приятные»; цикл «Три пьесы для пуритан»; трагедия «Святая Иоанна»; драма «Дом, где разбиваются сердца»; комедии «Пигмалион», «Тележка с яблоками», «Плохо, но правда», «Миллионерша»; пенталогия «Назад к Мафусаилу» и др.; литературно-музыкальная и театральная критика; публицистика.
Бернард Шоу как писатель и человек представлял собой тот тип людей, которые способны извлечь максимум пользы из чего угодно – из поведения, внешности и даже из сплетен и толков о себе. Словом, это была личность уникальная и не только в литературном отношении.
Шоу восхищал, поражал, возбуждал неприязнь, шокировал. Он был склонен к иронии, включающей, разумеется, и самоиронию. Даже на фотографиях он выглядел как человек, явно бравирующий своей эксцентричностью. Но и те, кто отрицательно относился к драматургу, отдавали дань его остроумию, оригинальности, не упуская, правда, возможности отметить его хвастливость, позерство и откровенное стремление делать все наоборот.
Истоки «нестандартного» характера Шоу, вероятно, следует искать в его происхождении. Он родился 26 июля 1856 г. в главном городе Ирландии Дублине. Впоследствии в свойственной ему ироничной манере Шоу писал: «Я типичный ирландец, а мой род восходит к Шейгу, третьему сыну шекспировского Макдуфа. Отсюда мой драматургический талант».
Отец писателя был выходцем из почтенной буржуазной семьи. Среди его родственников были банкиры, чиновники и всякого рода дельцы. Джорджу Карру Шоу было уже за сорок, когда он женился на двадцатилетней Люсинде Элизабет Герли. Молодая миссис Шоу родила двух дочерей и сына Бернарда. Первые уроки воспитания Шоу получил от гувернантки и дяди священника, а в десять лет был отдан в школу. Учился он не очень прилежно, а затем и вовсе бросил учебу, начав в пятнадцатилетнем возрасте работать в должности мелкого клерка. Проработав пять лет конторщиком, Бернард понял, что эта карьера не для него, поскольку служба, как с юмором он отмечал позднее, «начала угрожать обеспеченностью». Так или иначе, но Шоу оставил работу и переехал в Лондон. Свое решение он с тем же юмором объяснял так: «Я не питал никакого особенного пристрастия ни к Лондону, ни к Англии. Если бы моим призванием была наука или музыка, я направился бы в Берлин или в Лейпциг. Живопись привела бы меня в Париж… Ради богословия я отправился бы в Рим, а за протестантской философией – в Веймар. Но так как моим орудием был английский язык, мне ничего не оставалось, как поехать в Лондон».
