Трехтысячелетняя загадка - Шафаревич Игорь Ростиславович (читать книги регистрация TXT) 📗

С ещё другой стороны сложившуюся ситуацию характеризует любопытный факт, на который обращает внимание в своей книге Солженицын. В1955 г. был переиздан «Толковый словарь» Даля. На обложке написано: «набрано и напечатано с издания 1880-1882 гг.». Но текст, связанный со словом «жид» и производными от него — «жидовский» и т. д., пропущен (почти целая страница). Чтобы при этом не нарушалась нумерация страниц, потребовалась большая и координированная работа: редакторов разных уровней, ответственных за набор и т. д. Да ведь тогда каждое издание проходило через цензуру (Главлит). Как это всё было скоординировано, как обеспечено, что никто не задал вопроса? При том, что, например, слова «кацап» и поговорки вроде «С москалём дружи, а камень за пазухой держи» — остались. Что тут было такого неприемлемо-оскорбительного — ума не приложу. Вот воистину какое-то ритуальное действие!

Как же реагировало еврейство и, с другой стороны, коммунистический аппарат на проявившееся разделение интересов? Реакция еврейства (как всегда) была очень резкой. В несколько лет из опоры строя оно превратилось в наиболее активную оппозиционную группу. Ярким признаком является необычайное по численности участие евреев в «диссидентском движении». Не вдаваясь в анализ этого сложного явления, отметим, что громадным еврейским участием были отмечены далеко не все «неправительственные» действия того времени. Например, когда речь шла о борьбе с загрязнением Байкала, с проектом поворота русских рек, даже с алкоголизмом, с бессмысленным притеснением Церкви, тут нельзя было сказать, что евреи более активны, чем другие. Энергия главным образом концентрировалась на действиях заведомо тогда запретных, внешне-протестного характера: демонстрации, пресс-конференция для иностранных корреспондентов, издание журнала (чаще всего дело кончалось одним номером). Несколько лет издавался самиздатский журнал «Хроника», описывавший преследования тех, кто совершал подобные действия. И доминировали темы: «запрет еврейской эмиграции», «еврейским детям закрывается доступ к образованию», «в СССР растёт антисемитизм». Эти же темы подхватывались западной прессой и особенно радио, а таким способом во многократно усиленном размере пропагандировались внутри страны. Еврейская ориентация всего этого движения видна из списка наиболее разрабатываемых тем, из имён авторов, да и по другим признакам. Например, в 1971 г. В. Н. Осипов начал издавать самиздатский журнал «Вече» (редкий журнал, не связанный с еврейской темой, издававшийся 2 года). Немедленно в «Хронике» появилось сообщение, что начал выходить самиздатский журнал «нацоналистически-антисемитского направления», причём сообщение было сразу повторено западными радиостанциями. У Осипова сохранились ещё связи (по лагерю) с кем-то из издателей «Хроники», и он обратил их внимание на то, что в журнале вообще о евреях не говорится. Тогда в следующем выпуске «Хроники» появилась поправка от имени редакции, что «Вече» журнал не антисемитский, хотя и националистический. Иностранные радиостанции, конечно, об этой поправке уже не сообщали. По латинской поговорке: «После этого не значит вследствие этого», трудно не сопоставить с этим «расхождением», что в то же время быстро и радикально изменилось отношение западной интеллигенции к коммунистической власти в СССР. После войны Сартр писал, что слухи о концлагерях в СССР следует игнорировать, так как «это может привести к отчаянию французского пролетариата». Но в 80-е годы книги на эти темы становятся всё популярнее — просто бестселлерами. Например, один из французских левых, Пьер Дэкс, в период «сердечного согласия» разъяснявший, что лагеря в Советском Союзе — это свидетельство полного устранения эксплуатации человека человеком, теперь писал восхищённое предисловие к «Одному дню Ивана Денисовича». Оценка коммунистического строя меняется от «блистательного эксперимента» до «империи зла». И есть основания видеть источник этого изменения в расхождении коммунистической власти и еврейства. Например, левый публицист Исаак Дейчер пишет в биографии Сталина, когда доходит до «дела врачей»:

Как ни сильно это сказано, а похоже, что близко к истине. Свою репутацию в глазах Запада Сталин, кажется, тогда погубил. Были затронуты, очевидно, какие-то жизненно важные центры, в частности, определявшие оценку советской жизни западным общественным мнением. Как корабль, хорошо слушающийся своего кормчего, это общественное мнение стало решительно менять свой курс. И скоро корабль уже уверенно двигался в новом направлении. Газеты пестрели заявлениями эмигрантов, рассказывающих о несправедливостях и жестокостях советской жизни. Американский Сенат принял резолюцию о расчленении СССР. Левые французские философы, вроде Глюксмана и Леви, уверенно выступали с обвинением сталинистов. Даже среди западных коммунистов появилось течение еврокоммунизма, стремящееся в чём-то отмежеваться от советских образцов.

Какова же была реакция коммунистической власти? Далеко не симметричной! Даже в пропагандистской литературе было запретно упоминать о еврейском влиянии. Было изобретено выражение «сионизм», формально использующее название еврейского течения, имевшего цель — создать своё государство, но иногда как бы намекавшее на еврейство вообще. Эта робость доказывает, что власть не противопоставляла себя еврейству, не ощущала его своим противником. В то время, как евреи, эмигрировавшие из СССР, заполнили «русскую» редакцию «Радио Свобода» и там отчётливо клеймили коммунизм рабским и бесчеловечным строем, советские пропагандисты робко лепетали о «сионизме», упрекая его в вечной враждебности к социализму и коммунизму (Марксу, Троцкому?). То есть из двух оппонентов (отражавших позицию еврейства и коммунистической власти) один ничем не выражал опасения вызвать непоправимый разрыв, а другой явно был скован этим страхом.