Краткий очерк истории и описание Нижнего Новгорода - Храмцовский Николай Иванович (читать книги полностью без сокращений .TXT) 📗
Во время Макарьевской ярмарки, бывшей до 1817 года в Макарьеве (в 107 верстах от Нижнего Новгорода), труппа отправлялась туда и там давала представления в особо устроенном деревянном здании, принадлежавшем князю Шаховскому. С переводом ярмарки в Нижний Новгород князь и здесь построил, особо от городского, театр, который существует и поныне, конечно, со значительными поправками [514].
Кроме постоянной княжеской труппы на нижегородской сцене по приглашению князя являлись и посторонние артисты. Так например, в 1821 году во время ярмарки был здесь известный артист императорских московских театров Канищев, в то время находившийся на ярославской сцене.
Современные знатоки находили его превосходным в комедиях, на амплуа вертопрахов, а в пляске восхитительным. Он за приезд на ярмарку получил бенефис, в котором дана была комедия «Чудные встречи, или Суматоха в маскараде»; бенефициант исполнял в ней роль Разъездова и заслужил игрой своей «особую признательность публики, бросившей ему кошелек с значительной суммой» [515].
С лишком четверть столетия князь Шаховской доставлял нижегородской публике удовольствие своей труппой, совершенствуя ее более и более. В 1824 году он помер; театр перешел в заведование его наследников, которые не имели уже его любви к драматическому искусству и, не зная, как управлять сложным механизмом закулисного мира, повели дела сценические кое-как; лишили труппу многих выгод, которыми она пользовалась при князе, и наконец до того распространили свои экономические расчеты, что даже не стали по зимам топить театр. Все это наложило оковы на дарования артистов и начало расхолаживать (особенно по зимам) публику, которая, была свободна посещать и не посещать залу театра, не желала дрогнуть вместе с крепостными Ярбами, Балдуинами, Клитемнестрами и Заирами.
Это едва было не нанесло совершенного удара Нижегородскому театру; но в 1827 году два любителя театра, или точнее, два благоразумных капиталиста — чиновник Распутин и купец Климов, понимавшие вполне выгоды, какие может принести Нижегородский театр при ловком распоряжении, купили у наследников князя здания театра, городское и ярмарочное, со всем гардеробом и принадлежностями, и дома, где помещалась труппа.
Распутин и Климов также внесли и за труппу деньги, с тем, чтобы актеры и актрисы, числом с детьми девяносто шесть человек, получили от наследников князя Шаховского вольность и обязались играть на Нижегородском театре в пользу их, Распутина и Климова, десять лет.
Приобретение зданий, гардероба и прочего, и выкуп труппы стоили антрепренерам до ста тысяч рублей ассигнациями; капитал этот обещал принести значительные проценты. Однако Климов почему-то скоро отказался от распоряжения театром и передал его в полное владение Распутина, который управлял им до 1839 года.
Это был второй период Нижегородского театра и самый блестящий. В труппе, перешедшей к Распутину от наследников князя Шаховского, кроме Миная Полякова, бывшего во всей силе своего таланта и умерших вскоре И. Залеского и А. Вышеславцева, были молодые очень талантливые актеры и актрисы, как то: в драмах — Е. и А. Поляковы, П. Надежина, А. Вышеславцева; в комедиях же и водевилях — А. Залеский, П. Надежин, А. Ершов, Л. Вышеславцева, Л. Надежина и Третьякова; в операх — П. Бешенцев, Р. Карева и Аксакова; в балетах — А. и Н. Стрелковы, Здобнов, А. Карева, Порецкая и другие. Кроме того, Распутин в течении управления своего Нижегородским театром ангажировал многих посторонних актеров и актрис, из которых замечательнее прочих были Ширяев, Мочалов, Караулов, Немчинов, Попов, Сахаров, Рамазанов, Мочалова-Франциева и Виноградова.
Все эти артисты, исключая Сахарова, Рамазанова и Виноградову, были по преимуществу драматические: Ширяев — известный артист императорских театров, Мочалов — брат знаменитого Мочалова, занимавшего первое амплуа в трагедии и драме, Караулов, тот самый, о котором И. Н. Скобелев сказал, что «только этот артист может вполне передать роль Кремнева». Немчинов ныне с честью подвизается на московской сцене.
Попов играл и в драмах, и в комедиях; лучшими ролями его были: Кардильяк («Огненная палата»), Иеран («Иоанн, герцог финляндский»), Истома Туренин («Юрий Милославский») и путешествующий банкир («Мирандолина»); Сахаров пел в операх, играл в комедиях, а иногда и в драмах, и так же, как и Немчинов, поступил на московскую сцену.
Рамазанов был единственный Филатка, в этой роли он едва ли не превосходил известного петербургского артиста Воротникова; Мочалова-Франциева в свое время была известна московским любителям театра; Виноградова танцевала недурно.
Любимицей публики в этом периоде была Л. Вышеславцева, талант которой развился под влиянием советов Ширяева. Сначала она играла в одних только драмах и заставляла рыдать (тогда еще не стыдились плакать в театрах) в ролях Терезы («Женевская сирота»), Амалии («Жизнь игрока»), Эрнестины («Невидимый свидетель»), Екатерины («Иоанн, герцог финляндский») и т. п. Потом она начала являться в большой комедии и водевиле на амплуа светских дам и «агнес». Все постоянно посещавшие в этот период Нижегородский театр, конечно, хорошо помнят, какой фурор произвела Вышеславцева, явясь в первый раз в водевиле («Хороша и дурна»), в роли Наденьки. Театр буквально дрожал от взрывов рукоплесканий и криков; вызовам не было конца.
С появления Вышеславцевой на сцену прошло уже около тридцати лет и на Нижегородском театре перебывало много драматических, комических и водевильных артисток, но подобно Вышеславцевой в драме еще не являлось [516]. Наверно, можно полагать, что если бы у ней физические средства были равны таланту, то она заняла бы почетное место на одной из столичных сцен.
Также в это время был замечателен в некоторых пьесах Н. Завидов. Роли Вальтера («Женевская сирота»), Варнера («Жизнь игрока»), Мити («Юрий Милославский»), Яши («Скопин-Шуйский») и несколько подобных он выполнял, можно без преувеличения сказать, артистически, но зато во всем прочем был невыносим: в комедиях отвратителен, а в драмах жалкосмешон, что делало еще замечательнее, еще рельефнее игру его в упомянутых ролях.
Кроме драм на Нижегородском театре шли комедии, водевили, оперы и балеты. В комедиях и водевилях были очень хороши, кроме Миная Полякова и Рамазанова, А. Залеский на амплуа вертопрахов, Я. Звездаков и А. Ершов на амплуа больших слуг; последний потом играл комических дядей, мужей-простаков, оригиналов-чиновников и Тарабара. Третьякова была под пару Рамазанову: лучшей Федоры («Филаткина свадьба») нельзя было видеть в провинции. Л. Вышеславцева была жива, ловка на амплуа молоденьких светских девиц и малороссиянок — например, в ролях Лизы («Муж на случай»), Маруси («Казак-стихотворец»).
Из больших опер во время распутинского управления были поставлены:
«Русалка» — все четыре части, — «Князь-невидимка», «Волшебный стрелок», «Чертов замок», «Леон, или Черногорский замок», «Двенадцать спящих дев», «Пан Твардовский», «Аскольдова могила» и другие. Из них лучше всех были обставлены и больше всех привлекали публику «Русалка», части первая и вторая, и «Невидимка». В них, да и во всех операх, первенствовали сначала Бешенцев — тенор, Р. Карева — легкое сопрано, а потом Сахаров и Л. Залеская; последняя была очень мила в роли Кетли. В «Русалке» Минаю Полякову, этому единственному Тарабару, превосходно вторила в роли Ратимы Т. Стрелкова. П. Надежин (умерший в молодых годах) хорошо выполнял роль Личарды (в «Невидимке») и Гикши («Пан Твардовский»), но на настоящем своем амплуа в ролях простаков, как то: Тони («Как дороги утки»), Суфле («Секретарь и повар»), Митрофанушки («Недоросль») обещал очень многое. При Распутине из больших балетов давались: «Дон-Жуан», «Альцеста», «Венгерская хижина», «Морской разбойник» и другие.
В этот период на сцене Нижегородского театра играли во время ярмарки артисты императорских театров: Петербургского — Григорьев, Воротников; Московского — Щепкин, Мочалов, Сабуров, Лавров, Орлов, Живокини; артистки: Петербургского — Дюр, Московского — Львова-Синецкая, Орлова, Филис; также на городском театре играли московские Степанов П. и Степанова.
