КГБ СССР. 1954–1991 гг. Тайны гибели Великой державы - Хлобустов Олег Максимович (читать лучшие читаемые книги txt) 📗
…назрела необходимость в создании очерка истории партии, в котором нашли бы правдивое отражение события прошлого и значительный пласт документов, еще не вошедших в научный оборот….
Мы с болью говорим о конкретном периоде нашего развития, о горьких его страницах, но вместе с тем отвергаем попытки перечеркнуть под этим предлогом реальные достижения социализма, его принципиальные преимущества… сурово и нелицеприятно критикуя конкретные ошибки той или иной личности, мы никоим образом не распространяем эти оценки на партию, на народ, на миллионы честных людей, которые самоотверженно трудились и воевали, верили партии, боролись за идеалы нового общественного строя.
…Сегодня на Западе активно обсуждаются наши предвоенные годы. Ложь перемешивают с полуправдой, стараются создать отталкивающий образ страны с «тоталитарной» внутренней политикой и «агрессивной» — внешней»[1].
Но об этом постарались побыстрее забыть, в том числе и сам Горбачев, во многих своих последующих выступлениях отрекавшийся от этих, в общем-то, здравых и обоснованных, рациональных слов и суждений.
Первое «организационное» заседание комиссии состоялось 5 января 1988 г. На этом заседании Комиссии по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, имевшими место в период 30-х — 40-х и начала 50-х годов ее председатель М.С. Соломенцев подчеркнул, что «больше всех пришлось поработать КГБ, который с первых шагов информацию давал, подбирал материалы, которые мы должны рассматривать. Теперь настала пора всем включиться в работу».
Как член Комиссии председатель КГБ В.М. Чебриков предложил принять такой порядок работы, что после решения Верховного суда СССР по пересмотру конкретных дел, сообщение о принятом решении передавалось бы в СМИ.
На заседании также было принято решение направить на рассмотрение Верховного Суда дело по обвинению Н.И. Бухарина и других лиц в связи с новыми обстоятельствами.
Сообщение о реабилитации Н.И. Бухарина, А.И. Рыкова и других руководителей советского государства в 20-е годы было опубликовано в «Правде» уже 10 февраля 1988 г.
Следующим рассмотрению Верховного Суда СССР подлежало «дело участников «Военно-фашистского заговора» (М.Н. Тухачевский и другие), рассматривавшееся в 1937 г. Ранее, в 1954–1957 гг. были реабилитированы только 8 главных обвиняемых по делу из их общего числа 408 участников процесса.
19 августа 1988 г. в «Правде» было опубликовано обстоятельное интервью с председателем Комиссии Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, имевшими место в период 30-х — 40-х и начала 50-х годов М.С. Соломенцевым.
В этом интервью Михаил Сергеевич отмечал, что в Комиссию приходят письма граждан, как приветствующих ее работу, так и письма, в которых высказывались «сомнения в целесообразности «ворошить прошлое» — понятны горечь, боль, досада, несогласие высказываемые в некоторых подобных заявлениях.
Но, позволю себе высказать личную точку зрения по этому вопросу.
Из такого подхода, основанного на боязни правды, стремлении отгородиться, отказаться от трагической, тяжелой, но исторической правды, не могли и не могут родиться правовое сознание и культура, гражданская позиция, чувства высокой ответственности за порученное дело. Никакими ссылками на объективные причины нельзя оправдать произвол, преступления против личности, тем более массовые репрессии.
«Безмерна вина тех, — говорил М.С. Соломенцев, — кто злоупотреблял властью, расшатывал демократические и нравственные устои нашего социалистического общества.
— Пользуясь случаем, хотел бы высказать пожелание не допускать в печати однобокости, неточностей в изложении фактов, не говоря уже о заведомом искажении их».
М.С. Соломенцев подчеркивал:
— При всей значимости решений XX съезда КПСС, нужно сказать, что в них оценка культа личности сводилась в основном к оценке одного человека….Вина лично Сталина и его ближайшего окружения перед партией и народом за допущенные массовые репрессии и беззакония поистине чудовищна. Но вина «вождей» не снимает ответственности с добровольных доносчиков, с послушных исполнителей, непосредственных нарушителей законности, с тех, кто поддерживал и слепо выполнял бесчеловечные распоряжения, творил произвол».
В связи с многочисленными вопросам об отказе в реабилитации бывшему председателю ОГПУ СССР Г.Г. Ягоде, «проходившему» по «делу Бухарина — Рыкова», было разъяснено, что под его руководством и по его непосредственным указаниям фальсифицировались многие уголовные дела, по которым осуждались невиновные. В этой связи Комиссия не нашла оснований для его реабилитации.
Информация о рассмотрении дел Комиссией ЦК и Верховным Судом СССР, о ходе реабилитации, регулярно появлялась в СМИ.
Подчас комиссии приходилось рассматривать и принимать решения по сложным вопросам, имевшим и политические, и исторические, и юридические, и моральные аспекты.
Ставший после ухода М.С. Соломенцева на пенсию председателем комиссии А.Н. Яковлев 26 октября 1988 г. заявил:
— … в воздухе повис такой вопрос: а не пойти ли нам на такой шаг, как отмена решений всех «троек», так как они были незаконны как таковые? Но надо себе отдавать отчет, что это вопрос политический. Мы с вами только его решить не можем…. Потому что здесь содержится и определенное противоречие: ведь «тройками» были осуждены и лица, которые занимались шпионажем, бандитизмом, диверсиями и т. д., то есть практически действиями, подсудными по уголовному праву? В политическом плане нужно, чтобы народ знал, как мы относимся к этим бывшим судебным органам.
В связи с поставленным А.Н. Яковлевым вопросом, значительный интерес представляет записка в ЦК КПСС «Об антиконституционной практике 30-х — 40-х и начала 50-х годов» от 25 декабря 1988 г., содержащая подписи как секретарей ЦК КПСС A. Н. Яковлева и В.М. Чебрикова, так и председателя КГБ СССР B. А. Крючкова[2].
В ней подчеркивалось:
«В результате изучения документальных материалов органами КГБ установлено, что в период 1930–1953 гг. по возбужденным органами ОГПУ, НКВД, НКГБ-МВД 2 578 592 уголовным делам было подвергнуто репрессиям 3 778 234 человека, в том числе осуждено к высшей мере наказания (расстрелу) 786 098 человек. Среди лиц, подвергнутых репрессиям, осуждено
— судебными органами — 1 299 828 человек (в т. ч. к расстрелу — 129 550 чел.),
— несудебными органами — 2 478 406 человек (656 548 человек).».
Специальный раздел данной записки касался вопроса «О личной ответственности Сталина и его непосредственного окружения за организацию и осуществление массовых репрессий, насаждение противоправной, антиконституционной практики», где приводились сведения о персональной ответственности И.В Сталина, В.М. Молотова, Л.М. Кагановича, А.А. Жданова, Н.С. Хрущева, Г.М. Маленкова, А.А. Андреева, М.А. Суслова.
Приведем только небольшой фрагмент этого документа:
«Произвол Сталина и его окружения способствовал проиволу других, в том числе руководителей на местах, превращал беззаконие и преступления в средства политики, антиконституционность и противоправие — в норму, разрушительные последствия которых полностью преодолеть практически невозможно.
В инструмент осуществления массовых репрессий были превращены органы ОГПУ — НКВД, прокуратуры, суда. В проведение репрессий были втянуты руководители партийных органов на местах.
Массовые репрессии не прекратились в конце 30-х годов. Уже после окончания Великой Отечественной войны одно за другим фабрикуются дела на большие группы партийных, советских работников, представителей интеллигенции. Только по так называемому «ленинградскому делу» были незаконно репрессированы тысячи людей, в том числе видные деятели партии, члены Политбюро, Секретариата и Оргбюро Центрального Комитета партии.
Значительная группа советской интеллигенции была репрес-сированв в связи с деятельностью «Еврейского антифашистского комитета». Фактически инициатором этой расправы был М.А. Суслов. 26 ноября 1946 г. он направил Сталину записку, в которой содержались клеветнические обвинения в адрес комитета. Эта записка послужила основанием для проведения следствия органами МГБ. По делу «Еврейского антифашистского комитета» было осуждено 140 человек, из них 23 — к высшей мере наказания, 20 человек — к 25 годам тюремного заключения.
