Все о внешней разведке - Колпакиди Александр Иванович (читаем полную версию книг бесплатно .txt) 📗
В Англии Фишер выдавал себя за радиоинженера и изобретателя, открыл свою мастерскую и начал выполнять заказы на изготовление измерительных приборов для проверки и испытания радиоприемников. Что касается его жены, то она преподавала балет в частной школе. В оперативном плане Франк (таков был псевдоним Фишера) исполнял обязанности радиста нелегальной резидентуры, деятельность которой охватывала несколько европейских стран. Так, при его участии в Англии и Скандинавии была развернута сеть радиопередатчиков, которая была ликвидирована по неизвестным причинам перед самой войной.
Был в его первой командировке один эпизод, о котором он не любил вспоминать. Связан он с именем Петра Леонидовича Капицы. Молодой способный физик Капица в 1921 году выехал из России в Лондон. В Англии он сделал блестящую карьеру, стал научной звездой мировой величины, работал в Кембридже у
Резерфорда и возвращаться в СССР не собирался. Но в связи с началом индустриализации лично И. Сталиным было принято решение о необходимости вернуть Капицу на родину. Но уговоры посланцев из России, письма друзей цели не достигали— Капица в Москву ехать не хотел. Но вскоре в круг его знакомых вошел молодой инженер Вилли Фишер, недавно приехавший из России. Толковый техник, работяга, он несколько лет проработал в СССР по контракту, был женат на русской девушке и очень прилично говорил по-русски. При этом о стране, где Капица родился и вырос и где оставил стольких друзей, он говорил исключительно положительно. Из его рассказов складывалось впечатление, что в СССР теперь лучше живется, а главное — свободнее дышится.
Поскольку это говорил не человек, лично заинтересованный в поездке Капицы в Москву, а англичанин Вильям Фишер, то знаменитый физик стал по-другому воспринимать аргументы своих московских друзей. В конце концов он принял решение поехать в СССР. За границу его больше не выпустили.
В 1934 году Фишер в качестве радиста-шифровальщика был введен в состав нелегальной лондонской резидентуры, которую возглавил его бывший начальник Орлов (Швед). В этом качестве он работал со ставшими впоследствии известными советскими агентами Гарольдом (Кимом) Филби, Дональдом Маклином и Гаем Берджессом. Однако в январе 1935 года Фишер возвращается в Москву. С чем это было связано— неизвестно, но вполне возможно, что английские власти почему-то отказали ему в продлении разрешения на работу.
Однако в Москве Фишер не засиживается и в июне 1935 года выезжает вместе с семьей во вторую зарубежную командировку. Но прежде чем прибыть в страну назначения, семья Фишеров два месяца прожила в Бельгии, в небольшом городке, для того чтобы маленькая Эвелина избавилась от «славянизмов», которых она успела набраться в Москве за шесть месяцев. Во Франции, которая и была его конечной целью, Фишер сменил профессию радиотехника на профессию свободного художника; Организовав дома студию, он начал заниматься живописью и одновременно вел подготовку к организации оперативной работы: оборудовал радиоквартиру и приступил к сборке радиопередатчика. Но по причинам, до сих пор неизвестным, его командировка была неожиданно прервана в мае 1936 года. Правда, это не отразилось на его служебном положении, и вскоре после возвращения в Москву Фишеру было присвоено звание лейтенанта государственной безопасности.
Беда пришла с неожиданной стороны. 14 июля 1938 года покинул свой пост и бежал в США полномочный представитель НКВД э Испании Александр Орлов, с которым Фишер в свое время работал в Англии. И только тот факт, что, находясь за океаном, Орлов хранил молчание о своей работе в НКВД, спасает Фишера от ареста. Но по традиции того времени его 31 декабря 1938 года увольняют из органов государственной безопасности за связь с «врагом народа». Долгие пять месяцев поисков работы не увенчались успехом. Везде, как только его документы попадали в отдел кадров и там узнавали, что он уволен из НКВД, следовал отказ под различными предлогами. Доведенный до отчаяния, Фишер написал письмо в ЦК ВКП(б) с просьбой о трудоустройстве:
«В секретариат ЦК ВКП(б) от члена ВКП(б) В. Г. Фишера партбилет № 1872061
31 декабря 1938 г. я был уволен из НКВД, где работал в 5-м отделе. С тех пор я не могу получить работу по специальности (радиотехника и смежные с ней области). Причина этого, видимо, кроется в том, что я родился за границей, где мои родители были в эмиграции.
В отделе кадров НКВД при увольнении меня пом. нач. отдела не дал мне никаких объяснений причин моего увольнения. Однако с тех пор я не могу найти себе работу по специальности...
Прошу Вас разобраться в этом деле и помочь мне получить работу по специальности. В настоящее время я подал заявление и анкеты в патентное бюро Всесоюзной торговой палаты. Хотя эта работа меня мало интересует, но к этому меня вынуждает материальное положение.
В течение последних пяти месяцев мне приходилось заниматься переводами, но, как член партии, я считаю необходимым выполнять более полезную для своей страны работу по специальности.
3 июня 1939г. 2-й Троицкий пер., 6-а, кв. 48
член ВКП(б) Фишер» [134].
Письмо возымело результат — по высочайшему распоряжению Фишер был принят на работу во Всесоюзную торговую палату. Но работа там не приносила ему удовлетворения. И поэтому вскоре он перевелся старшим инженером на завод № 230 Наркомата авиапромышленности, где. работал до начала Великой Отечественной войны.
После 22 июня 1941 года о нем вспомнили. В сентябре 1941 года Фишеру предложили вновь вернуться в органы государственной безопасности. Он был зачислен старшим оперуполномоченным в 4-е управление НКГБ под начало Павла Судоплатова. Управление занималось организацией разведывательно-диверсионных операций в тылу немецко-фашистских войск. Именно в это время капитан госбезопасности Фишер вновь встретился со своим старым другом, с которым вместе начинал работать во внешней разведке, — Рудольфом Ивановичем Абелем. Семья Фишера была в эвакуации в Куйбышеве, и Абель часто оставался ночевать в его квартире. Вместе с Фишером там одно время жил еще один сотрудник 4-го управления, Кирилл Хенкин, который под руководством Фишера готовился к заброске в оккупированную Европу. Суровые годы войны сблизили этих людей. Их даже окрестили «тремя мушкетерами».
Существует мнение, что в годы войны Фишер неоднократно забрасывался в немецкий тыл, где выступал под видом офицера вермахта. Более того, кое-кто утверждает, что однажды во время одного из заданий в тылу врага Фишер спас от ареста другого разведчика — Конона Молодого, также впоследствии ставшего нелегалом внешней разведки и арестованного в Англии в 1961 году как канадец Гордон Лонсдейл. Но эти рассказы не имеют ничего общего с действительностью. На самом деле Фишер в годы войны занимался подготовкой сотрудников 4-го управления перед заброской в тыл немцев, а также принимал активное участие в радиоиграх с абвером и СД, которые велись при помощи перевербованных немецких агентов. В частности, он обеспечивал радиосвязь в таких известных операциях, как «Монастырь» и
«Березино». В связи с этим Фишер и работавший вместе с ним
Абель неоднократно выезжали на фронт, в расположение действующей армии.
День Победы Фишер встретил в Москве, в кругу семьи. А его работа во время войны была отмечена орденом Красной Звезды и медалями «Партизану Отечественной войны» 1-й степени, «За победу над Германией» и «За оборону Москвы».
После окончания Великой Отечественой войны Фишера переводят в 1-е управление МГБ (внешняя разведка), а 2 апреля 1946 года он подает рапорт с просьбой зачислить его в Управление нелегальной разведки:
«Я, Фишер Вильям Генрихович, вполне сознавая важность для моей Родины — Союза ССР — нелегальной разведывательной работы и отчетливо представляя себе все трудности и опасности этой работы, добровольно соглашаюсь стать в ряды нелегальных работников Министерства государственной безопасности СССР.
