История русского народа в XX веке (Том 1, 2) - Платонов Олег Анатольевич (электронные книги без регистрации txt) 📗

В декабре 1912 года новым министром внутренних дел становится черниговский губернатор Н.А. Маклаков, родной брат известного масона и кадета В.А. Маклакова. При нем в 1913 году пост товарища министра внутренних дел получает масон В.Ф. Джунковский, начавший свою карьеру при великом князе Сергее Александровиче и сумевший вкрасться в доверие к его жене, родной сестре Царицы великой княгине Елизавете Федоровне. Взлет карьеры Джунковского не был связан с его деловыми способностями, а, скорее всего, с редким умением получить протекцию в высших сферах. Позднее, уже при большевиках, он был единственным крупным чином Министерства внутренних дел, которого они оставили в живых и даже направляли со специальными командировками за границу по делу известной большевистской провокации «Трест»(правда, в конце 30-х годов его все же расстреляли).

Став товарищем министра, Джунковский получил в свое ведение всю русскую полицию, а также жандармский корпус. За короткий период пребывания у власти Джунковский сильно ослабил возможность правоохранительных органов защищать государство от посягательств революционной бесовщины.

В борьбе с антирусским движением правоохранительные органы России выработали определенные эффективные методы. В частности, была создана сеть районных Охранных отделений, а в городах, более или менее крупных, еще и отдельные Охранные отделения. В июне 1913 года Джунковский эти районные Охранные отделения упразднил, оставив только три: в Петербурге, Москве и Варшаве. 380 А все их дела были переданы в ведение местных губернских жандармских управлений, которые и без того задыхались от огромного количества работы, задаваемой им революционерами.

Прочитав приказ об упразднении районных отделений, начальник Пермского губернского жандармского управления Е.П. Флоринский сказал: «Нам дали шефом изменника, мы теперь слепы и не можем работать. Мы должны теперь ожидать революцию». Предчувствуя, какое впечатление этот приказ произведет на подчиненных, Джунковский издал еще один приказ, запрещавший жандармским офицерам просить о переводе из корпуса жандармов в армию. 381

Одновременно Джунковский уничтожил органы секретного наблюдения за порядком в войсках. В результате контроль над делами в войсковых частях был потерян. Революционеры получали полную возможность проникать в войска для своей подрывной работы, само же военное руководство было склонно не выносить сор из избы. И если и сталкивалось с подрывной работой в армии, то во избежание скандала старалось дело замять. Уничтожая органы наблюдения за войсками, Джунковский проявил завидную настойчивость, посетив военного министра Сухомлинова и командующего войсками великого князя Николая Николаевича, убеждая их, «как омерзительна агентура в войсках». 382

Весной 1914 года Джунковский под фальшивым поводом ликвидирует самого ценного полицейского агента в партии большевиков, ближайшего соратника Ленина Р. Малиновского. Русская полиция потеряла возможность получать информацию из близкого к Ленину источника. В результате с большим опозданием поступали данные о сотрудничестве большевистской верхушки с австрийской и германской спецслужбами, а это наносило ущерб национальной безопасности России.

Под разными выдуманными предлогами Джунковский принимает участие в травле патриотического движения и, где удается, стремится его всячески ущемлять. При нем, в частности, был ликвидирован обычай выдавать бесплатные билеты на железную дорогу организаторам публичных патриотических лекций в провинции. 383 Срезаны до минимума суммы субсидий на патриотическую печать.

Формирование направлений внешней политики после первой антирусской революции осуществлялось преимущественно под влиянием общественного мнения либеральных кругов, проявлявших отчетливо профранцузские симпатии. Безусловно определяющую роль здесь играло то, что большинство законодателей общественного мнения (руководители либеральных партий, органов печати) были масонами, принадлежавшими к ордену «Великий Восток Франции». Согласно уставу этого ордена, русские члены были обязаны повиноваться политическим установкам, выработанным Верховным Советом Ордена, и, естественно, преследовать прежде всего национальные интересы Франции. Непосредственно участие в формировании российской внешней политики в 1906-1917 годах принимали царские дипломаты, также принадлежавшие к этому масонскому ордену: Гулькевич, фон Мекк (Швеция), Стахович (Испания), Поклевский-Козелл (Румыния), Кандауров, Панченко, Нольде (Франция), Мандельштам (Швейцария), Лорис-Меликов (Швеция, Норвегия), Кудашев (Китай), Щербацкий (Латинская Америка), Забелло (Италия), Иславин (Черногория). Соответственным образом контуры внешней политики, созданию которых содействовали либеральные круги и царские дипломаты, состоявшие в «Великом Востоке Франции», далеко не всегда отвечали национальным интересам России. Прежде всего это касалось отношений с ближайшим соседом России Германией, в отношении которой многие российские дипломаты занимали позицию Франции, желавшей реванша за поражение в войне с Пруссией.

В условиях русско-японской войны, когда Великобритания, по сути дела, заняла сторону Японии, а Франция, хотя связанная с Россией союзом, вела себя весьма двусмысленно, фактически солидаризируясь с Англией, наметились новые отношения между Россией и Германией, которые, к сожалению, не смогли получить развитие, так как натолкнулись на противодействие подпольного масонского лобби.

На личных переговорах, 10…11 июля 1905 года в Бьерке близ Выборга, между Николаем II и Вильгельмом II (они велись в тайне от министра иностранных дел России В.Н. Ламздорфа) германский Император убедил русского Царя в двуличности политики Англии, рассматривающей Россию как орудие осуществления своих национальных интересов. Переговоры происходили на царской яхте «Полярная звезда» в непринужденной обстановке, Вильгельм II предоставил Царю проект соглашения, который после недолгого обсуждения был подписан обоими Императорами.

Договор был выгоден для России, отражая ее интересы в Европе. Острие его направлено против империалистической политики Англии. Заключая соглашение, Россия приобретала в лице Германии не потенциального врага, а выгодного партнера, что было особенно важно в условиях борьбы с Японией, а экспансионистскую политику Германии направляла в сторону захвата британских колоний.

Статья первая договора обязывала каждую из сторон в случае нападения на другую сторону одной из европейских держав прийти на помощь своей союзнице в Европе всеми своими сухопутными и морскими силами.

Вторая статья обязывала обе стороны не заключать сепаратного мира ни с одним из общих противников.

Договор должен был войти в силу после заключения русско-японского мира. Однако когда об этом договоре узнали круги, связанные с французским масонством и еврейским капиталом, и прежде всего Витте и Ламздорф, то оценили его как противоречащий франко-русскому союзу. Но это было намеренное искажение истины. Ведь в обоих случаях речь шла об обязательствах оказывать поддержку против нападения, поэтому договор нисколько не противоречил интересам Франции, если она не собиралась вести агрессивные войны. На самом деле Франция готовилась взять реванш за поражение в прошлой войне с Германией, а Англия предельно раздражена немецкими попытками проникновения на территории, входящие традиционно в сферу британского владычества. Для Англии и Франции Россия была орудием воздействия на Германию. И поэтому допустить русско-германское соглашение они не могли. Были использованы все рычаги тайного влияния.

Под воздействием Ламздорфа и Витте Николай II 13 ноября 1905 года обратился с письмом к Вильгельму II, в котором уведомлял его о необходимости дополнить договор двухсторонней декларацией о неприменении статьи первой в случае войны Германии с Францией, в отношении которой Россия будет соблюдать принятые обязательства впредь до образования русско-германо-французского союза (который в тех условиях был, конечно, невозможен). Таким образом, министры Царя толкали Россию в сторону односторонней зависимости от внешней политики Франции. Давая обязательство поддерживать любую сторону, подвергнутую агрессии, Николай II не делал различия между Францией и Германией, дополнение Ламздорфа-Витте односторонне привязывало Россию к Франции, а значит, и тесно связанной с ней тогда Англии, проводившей, по сути дела, антирусскую политику.