Золотая эпоха морского разбоя - Копелев Д. Н. (читать полностью книгу без регистрации txt) 📗
Теперь перенесемся в моря Европы и посмотрим, как складывались отношения с врагами у самого знаменитого европейского корсара француза Жана Бара.
Одиссея Жана Бара
Как-то раз два английских судна вошли в гавань Бергена. Их капитан высадился на берег и направился в местный трактир — место встреч иностранцев. Он искал Жана Бара, корабль которого, как рассказывали, зашел в порт после крейсерства. Найти его было нетрудно — огромный рост, громовой голос, начальственный вид выделяли корсара из пестрой разноязыкой толпы. Разговор был недолог: «Я ищу вас. Надо утрясти кое-какие спорные вопросы», — заявил англичанин. «Ну что же, — отвечал француз, — я к вашим услугам, как только загружусь снарядами». — «Буду ждать», — ответствовал капитан. Бар не откладывал в долгий ящик дела подобного рода и вскоре уведомил противника, что готов к встрече. Ответ не замедлил последовать — дуэль кораблей была назначена на следующий день по выходу в открытое море. «Однако, — сказал англичанин, — перед дуэлью, как полагается благородным противникам, неплохо было бы позавтракать вместе». И он пригласил Бара утром на борт своего корабля. Согласие было получено.
В сизом утреннем тумане шлюпка доставила Бара на борт англичанина. Холодная промозглая погода задержала капитанов за столом. Завтрак прошел в напряженной атмосфере. Но выпитая водка согрела их. Время шло. Наконец оба вышли на палубу, и, докуривая трубку, корсар решил, что традиции вежливости соблюдены. «Пора уже заняться делом», — промолвил он и собрался подать сигнал гребцам. Кривая усмешка исказила лицо англичанина, до этого холодно-невозмутимое. «Вы не поняли, капитан. Мы уходим в Англию». Бар грязно выругался и, стряхнув бросившихся на него врагов, подскочил к бочонку с порохом, невесть зачем вытащенному из порохового трюма, и поднес к нему свою трубку. «Свобода, или я поджигаю». Все содрогнулись от ужаса. «Ко мне», — прогремел голос Бара над заливом. Его фрегат стоял неподалеку. Оттуда мгновенно были спущены шлюпки, команда ринулась на абордаж и изрубила экипаж предательского судна, а коварного капитана привезли в Дюнкерк.
Однако и знаменитому Бару пришлось узнать, что такое вражеский плен.
Поздней весной 1689 года на фрегатах «Ле Же» (28 пушек — Ж. Бар) и «Ла Райез» (16 пушек—де Форбен) Бар и де Форбен вели торговый караван (20 судов) из Гавра в Брест. 22 мая им встретились два сильных английских фрегата. Собрав военный совет, корсары выработали план действий. Пока «Ле Же» и «Ла Райез» атакуют 48-пушечный фрегат «Нансач», три вооруженных купеческих судна должны отвлекать на себя второй, 44-пушечный фрегат. Маневрируя, корсары приблизились к противнику и вступили с ним в бой. Внезапно обнаружилось, что торговцы, поймав ветер, уходят с поля битвы, а оставшийся свободным второй английский фрегат спешит на помощь своему напарнику. Французы оказались между двух огней. На палубах началась паника, и матросы бросились было в шлюпы, но капитаны привели команду в чувство, и завязалась отчаянная схватка, заранее обреченная на поражение. Бой длился несколько часов, и к моменту сдачи на французских фрегатах не было ни мачт, ни пороха, большую часть экипажа перебили, а оставшиеся были ранены. Оба командира также пострадали, причем если у Бара ранение в голову оказалось сравнительно легким, то состояние де Форбена, получившего семь ран, было очень тяжелым. Корсары поднялись на борт победителя и увидели, что их встречает… боцман. Оказалось, что все английские офицеры в бою были либо убиты, либо тяжело ранены. Примечательно, что этот боцман Боб Смолт стал впоследствии капитаном 2-го ранга, что в английской морской практике было явлением довольно необычным. Разумеется, пострадавшим английским судам, с бортами, изрешеченными ядрами, и подбитым рангоутом, требовался серьезный ремонт, и о погоне за ушедшим караваном не могло быть и речи.
P. S. В 1695 году знаменитый корсар Рене Дюге-Труен захватил английский фрегат «Нансач». Войдя в каюту капитана, француз увидел на стене два каперских свидетельства, вставленных в рамку. Они принадлежали Жану Бару и Клоду де Форбену. Дюге-Труен отомстил за своих старших товаришей. Многие во Франции могли теперь вздохнуть с облегчением — честь была восстановлена.
Когда королевский двор получил известие о пленении Бара и де Форбена, Людовик XIV… вздохнул с облегчением. Дело в том, что пришедшие в Брест торговцы ничего не смогли толком рассказать о судьбе корсаров, и обоих считали погибшими. Теперь же можно было предпринять шаги к их освобождению. Король дал указание немедленно предложить для обмена высокопоставленных чиновников английской таможенной службы и голландского капитана. Но хлопоты оказались напрасными, так как пленники уже самостоятельно добыли свободу, хотя англичане и приложили немало усилий, чтобы два столь ценных узника не сумели ускользнуть. Губернатор Плимута со всей ответственностью подошел к их охране. Корсаров разместили в небольшой гостинице. Толстые решетки на окнах комнаты и неусыпный караул в коридоре, казалось бы, гарантировали надежность заточения. Возможно, так оно и было бы, но в отношении других заключенных. Правда, один из пленников, кавалер де Форбен, был совсем плох после ранений. Впрочем, иногда его состояние улучшалось, и тогда он яростно топал ногами и грубил охране, но истощенный организм не выдерживал подобных вспышек, и слабость брала верх. Ведущую роль в организации побега взял на себя Бар, который сразу развил бурную деятельность. Корсары сумели спрятать деньги, справедливо рассудив, что золото и открытые тюремные двери — веши взаимосвязанные. И действительно, денежные «вливания» обеспечили заключенным содействие английского хирурга, который благополучно пронес в бинтах напильник, — с его помощью моряки подпилили решетку. Англичане совершили еще одну оплошность — двум юнгам, состоящим при капитанах, застенчивым и скромным ребятам, весьма неосмотрительно разрешили выходить в город. Как-то вечером молодые люди, «бесцельно» фланируя по набережной, «случайно» наткнулись на пьяного моряка, храпевшего в своей лодке. «Кроткие» юноши зарезали пьяницу, труп спрятали на окраине порта, а лодку перевели в заранее подготовленное укромное местечко. Нашелся и четвертый сообщник. Им стал голландский рыбак, заброшенный в Плимут бурей. Он оказался двоюродным братом Жана Бара и загрузил в лодку купленные припасы, компас, весла, продовольствие и воду. Ночью рыбак подкрался к гостинице и бросил камень в окно, подав сигнал к бегству. Аккуратно сняв решетку, корсары спустились по простыням на улицу и добрались до лодки. Больной де Форбен сел за руль, а остальные налегли на весла. В густом тумане сторожевые суда не раз окликали гребцов. Английское произношение Бара было безукоризненным. «Мы рыбаки», — отвечал он, и лодка все дальше удалялась от берега.
Следующие истории перенесут нас в Средиземное море — место действия алжирских корсаров и их великого руководителя Хайраддина.
Как Хайраддин спасал своих людей
В корсарском промысле никто не был застрахован от неудач. Один неудачный бой, и капитан со своего золоченого кресла переходил пленником на деревянную банку гребца. Побег же с галеры был счастливой случайностью, которая редко выпадала невольникам, но у каждого из них, а в особенности у высокопоставленных корсаров, всегда оставалась надежда на то, что покровители и друзья, оставшиеся на свободе, не оставят его в беде. Такие вельможи разбойного промысла, как Хайраддин, не забывали о близких им людях. Нам уже знаком эпизод, когда Хайраддин несколько месяцев пиратствовал в море и набирал денежную сумму для выкупа своего брата Аруджа из плена. И это был не единственный случай, когда главный корсар Средиземноморья выручал своих людей. Методы использовались разные.
Перемена удачи
Весной 1540 года пятьдесят пять галер генуэзского адмирала Андреа Дориа начали операцию по вылавливанию в Тирренском море пиратского отряда Драгут-раиса. Проведения облавы потребовал сам испанский король Карл V, давший приказ схватить неуловимого корсара. Дерзость Драгута переполнила терпение могущественного монарха.
