Ленинград действует. Книга 2 - Лукницкий Павел Николаевич (читать полностью книгу без регистрации TXT) 📗

О таких, «местного значения» боях мало кто знает не только в Ленинграде, но и на других участках нашего фронта. Отголоски их доносятся к другим участкам лишь громом усиленной канонады да шумом летящих к месту боев истребителей и бомбардировщиков. Кое-где сгущаются потоки воинских подкреплений, грузов, а навстречу им движутся раненые: на грузовиках, на кораблях Ладоги, в поездах Ириновской железной дороги и важнейших ее отростков. Один из них – ветка от Всеволожской к Морозовке [37] (расположенной у истоков Невы, против крепости Орешек, и обороняемого немцами Шлиссельбурга), другой – линия, подводящая к железнодорожному мосту через Неву, уже в пределах Ленинграда. К месту сказать, что ветка к Морозовке тянется и дальше – вдоль Невы, до Невской Дубровки, но этот участок не используется, потому что находится под непрерывным прицельным огнем врага с левобережья Невы, и привести линию в годное состояние почти невозможно.

Спецвоенкору ТАСС всегда и всюду сообщают новости – свежие или уже устаревшие, иногда достоверные, чаще – туманные и неточные. К тому, чего не видел своими глазами, я обязан относиться с сомнением и потому подвергаю такие свидетельства строгому критическому анализу, сравнению с другими аналогичными сообщениями, тщательной проверке. Па таком материале нельзя строить корреспонденции, но он нужен мне для общего представления о том, что и где в данное время происходит. Очень многое я вообще не записываю, не считая себя вправе излагать па бумаге все то, что доводится знать, – особеннo о накоплении сил и подготовке к боевым операциям.

Вчера в тамбуре вагона на меня долго смотрел какой-то лейтенант с перевязанной правой рукой, которому я охотно свернул цигарку.

– Товарищ майор, разрешите обратиться… Вы – писатель?

– Да… Вы знаете меня?

– Вы были у нас в части, на передке, под Лиговом, в середине июля?.. С вами еще была девушка в красном платье, черненькая такая, тоже писательница? Выступали у нас?

– Я мгновенно вспомнил совместное мое с Еленой Рывиной посещение 21-й дивизии.

– Был… В восьмом полку!

– Ну правильно… А двадцатого июля наша дивизия пошла в наступление… А второго августа…

Бледное лицо исхудалого, конечно от недавно перенесенного ранения, лейтенанта осветилось невеселой улыбкой. Он коснулся левой рукой перевязки:

– Я тогда был здоров. А теперь… вот, на речке Дудергофке осколочным хватануло, полкисти срезало… Направлен в глубокий тыл… Не нужен я больше фронту… А тогда… Вы уж меня извините… Я тогда той девушке… – лейтенант в смущении запнулся. – В общем, я тогда ей стишки свои передал… Понятно, какой из меня поэт, но написано крепко было – дойду, и все, до Берлина!.. Она обещала ответить, ну конечно, забыла… Да уж теперь все равно! Не к Берлину мне теперь двигаться, а к Уралу. Надеюсь там как-нибудь на пользу Родине приспособиться… Жена там у меня – Зоя… Сынишка малый, Володька…

Лейтенант рассказал мне о наступательной операции в районе Урицка, проведенной с 20 июля по 2 августа 21-й и 85-й стрелковыми дивизиями 42-й армии. В этих боях участвовали танки, авиация, артиллерия, в том числе главные калибры кораблей Балтики и какие-то, еще не виданные досель, сверхмощные «катюши» («Ох же и сила поражения у них! Как грохнут такие залпом, так не только гитлеровцы, уцелевшие по соседству от участка поражения, сходят с ума, а и мы сами, признаться, дрейфим!» [38]

Операция началась в ночь на 20 июля ударом по Старо-Панову. Сильнейшей артподготовкой были сразу же сокрушены мощные укрепления вражеского переднего края и ближайшие тылы немцев. Затем ударили наши самолеты-штурмовики, после них поднялись и вместе с танками пошли в атаку наши стрелковые батальоны. Саперы уничтожали остатки минных полей, заграждения и всяческие «сюрпризы», вроде выпрыгивающих из земли мин.

К вечеру, сломив упорнейшие контратаки немцев и освободив Старо-Паново, наши передовые подразделения вышли за Урицк. Но немцы ввели в бой сильные подкрепления и удержать захваченные позиции нам не удалось.

Наступление на Урицк было повторено 23 июля. Мы снова овладели частью Урицка, закрепились там я держались под сильнейшим вражеским огнем с Дудергофских высот до 2 августа В этот день, под напором новых гитлеровских резервов, мы на несколько сот метров отошли от Урицка. Но три линии вражеских траншей у его окраины и у станции Лигово и у Старо-Паново остались в наших руках.

Так, после двухнедельных боев, операция оказалась законченной. Позже, выверив и уточнив рассказ лейтенанта, я выяснил, что на Ленинградском фронте это была первая из крупных операций «местного значения» только что минувшего лета…

В те же дни, утром 22 июля, стрелковый полк 268-й дивизии 55-й армии на колпинском участке двинулся при поддержке танков и авиации в наступление на сильно укрепленный узел немецкой обороны, созданный на развалинах деревни Путролово Уничтожив шестнадцать дзотов и шесть орудий врага, взяв к середине дня Путролово, полк надежно закрепился на берегу реви Ижоры Никакими контратаками гитлеровцам не удалось вернуть себе Путролово. Бои не ослабевали. 2 августа, в день прекращения на участке соседней, 42-й армии операции под Урицком, здесь, от Путролова, началось наступление 942-го полка 268-й и частей 56-й стрелковых дивизий на Ям-Ижору – еще более сильный узел вражеской обороны на шоссе Ленинград – Москва. За три дня жестоких боев Ям-Ижора была взята и закреплена за нами, в наших руках оказался важный перекресток дорог, мы значительно улучшили наши позиции, уничтожили до семидесяти огневых точек врага.

В этих двух «частных» июльских операциях было уничтожено больше трех батальонов гитлеровцев и взято немало пленных. Колонну пленных гитлеровцев, шагавших по улицам Ленинграда, горожане увидели 25 июля. Негодование женщин стариков и детей, перенесших блокадную зиму, испытавших особенно усилившиеся в последнее время варварские обстрелы, было столь велико, что конвою пришлось оберегать пленных от порывов гневной толпы

Кроме трофеев и пленных захвачены ценные документы, разъясняющие дислокацию и намерения гитлеровских войск, и выяснились некоторые особенности вражеской обороны, в частности насыщенность ее минометами Наше командование сразу же энергично взялось за выработку методов контрминометной борьбы.

А обстрелы Ленинграда становятся все более ощутительными В городе теперь рвутся снаряды особенно дальнобойных и тяжелых орудий. Для обнаружения этих сверхмощных орудий наше командование бросило все силы авиационной и наземной разведки.

Уже выяснилось, что немцы подвезли к Ленинграду из-под Севастополя и других мест много осадных систем, в том числе мортиры Шнейдера и Шкода, гаубицы 220-миллиметрового калибра и даже еще более мощные – 305 – 350-миллиметровые пушки. Их снаряды причиняют Ленинграду большой урон. Такие снаряды могут слать взятые немцами у чехословаков и французов орудия и железнодорожная установка «Рейнметалл-Борзиг». Упало на город и несколько чудовищных снарядов не виданного здесь прежде калибра. Уже установлено, что это французские 400-миллиметровые гаубицы. В лесах за Колпином и за Гатчиной вновь обнаружилась (появлявшаяся и подавленная нашими контрбатарейщиками в феврале) тяжелейшая артиллерийская система – 420-миллиметровая «длинная берта». Она после каждого залпа передвигается на специальной железнодорожной установке Исполинский снаряд «берты» пронизывает до фундамента многоэтажный дом.

Хитроумная, кропотливая разведочная и исследовательская работа, как я уже отмечал, ведется летчиками и артиллеристами. И теперь известно, что основная группировка вражеских осадных орудий расположена неподалеку от Красного Села, в районе хутора Беззаботный. Определен и ряд других мест, где затаились такие орудия. Но самый губительный огонь гитлеровцы шлют с высот Вороньей горы, господствующей над всей местностью южней Ленинграда.

Появилось еще много признаков наращивания врагом (у Тосно, Вырицы, Гатчины) сил, угрожающих Ленинграду, и активизации вражеских войск На южном участке фронта были пресечены попытки немцев провести разведки боем, а 23-я армия в начале лета пресекла такие же попытки финнов активизироваться на Карельском перешейке.