Как мы управляли Германией - Семиряга Михаил Иванович (читать бесплатно книги без сокращений TXT) 📗
Что же касается территории вражеских стран, особенно Германии, то немало советских военнослужащих считало, что им как победителям здесь все позволено, в том числе и бесчинства в отношении мирного населения. Поэтому советскому командованию приходилось вновь и вновь обращать большое внимание на эту проблему.
Применительно к войскам 1-го БФ, которые вступили на территорию Германии в районе среднего течения р. Одер в начале февраля 1945 года, первой мерой пресечения проступков стал приказ военного совета № ВС/0143 от 1 марта 1945 года. В нем отмечалось, что порядок и дисциплина в войсках находятся в неудовлетворительном состоянии, пьяницы и дебоширы не подвергаются суровым наказаниям. «Все населенные пункты вдоль дорог на немецкой территории забиты машинами, повозками и военнослужащими, как проходящими, так и посланными из частей специально для барахольства. Офицеры и рядовые, бросив свои машины и подводы на улицах и во дворах, бродят по складам и квартирам в поисках барахла» [353].
14 апреля 1945 года в газете «Правда» была опубликована статья Г. Александрова «Товарищ Эренбург упрощает», в которой давалась критика неправильных установок И. Эренбурга относительно современного положения в Германии, изложенных им в газете «Красная Звезда» от 11 апреля 1945 года. В статье отмечалось, что советский читатель не может согласиться с изображением Германии, как единой «колоссальной шайки». Нельзя согласиться и с утверждением писателя, что немцы все одинаковы и все они в одинаковой мере будут отвечать за преступления гитлеровцев.
В статье указывалось, что «ныне каждый убедился, и это особенно ясно видно на опыте последних месяцев, что разные немцы по-разному воюют и по-разному ведут себя. Одни из них с тупым упорством всеми средствами отстаивают фашизм, фашистскую партию, фашистское государство, гитлеровскую клику. Другие предпочитают воздерживаться от активной борьбы за гитлеризм, выждать или же сдаться в плен. Одни немцы всемерно поддерживают фашизм, гитлеровский строй, другие, разочаровавшись в войне, потеряв надежду на победу, охладели к диким сумасбродным планам «фюрера». И это можно сказать не только о гражданском населении, но и о немецкой армии» [354].
«Незачем говорить, — продолжал Г. Александров, — что т. Эренбург не отражает в данном случае советского общественного мнения. Красная Армия, выполняя великую освободительную миссию, ведет бои за ликвидацию гитлеровской армии, гитлеровского государства, гитлеровского правительства, но никогда не ставила и не ставит своей целью истребить немецкий народ. Это было бы глупо и бессмысленно» [355].
Ненависть к немцам не была до войны присуща советским солдатам. Да и в ходе ее они, порой рискуя жизнью, спасали немецких детей и женщин, делились с ними скромным солдатским пайком, оберегали культурные памятники немецкого народа. И все это делалось в то время, когда Гитлер, как известно, требовал разрушать все на территории Германии, оправдывая этот изуверский приказ тем, что немецкий народ оказался недостоин земного существования.
Заслуживает внимания тезис еще одной статьи, из «Правды», от 14 апреля 1945 года. Как известно И. Эренбург в статье «Хватит!», справедливо и сильно описав злодеяния фашистских оккупантов на советской земле, пришел к заключению о том, что ожесточенное сопротивление немцев на советско-германском фронте объясняется лишь их страхом перед предстоящей расплатой. Не отрицая и этого фактора, газета все-таки справедливо утверждает, что главное состоит в другом. «Гитлеровцы стремятся породить своими действиями недоверие в лагере Объединенных наций, вызвать раздор между союзниками, отвести последний смертельный удар союзных армий…» Если бы гитлеровцами руководило только чувство страха, «то они, вероятно, не продолжали бы усиленно топить своими подводными лодками англо-американские суда, не обстреливали бы Англию до последнего времени самолетами-снарядами и не продолжали бы умерщвлять военнопленных солдат и офицеров союзных армий».
В связи с выполнением упоминавшейся выше директивы ставки от 20 апреля 1945 года о поведении советских войск в Германии командованием 1-го БФ была проведена работа по следующим направлениям: в войска было послано обращение военного совета 1-го БФ с разъяснением отношения к немцам и вреда, приносимого безрассудной местью: специальной листовкой была распространена цитировавшаяся статья из «Красной Звезды», проведены партийные собрания с вопросом об укреплении дисциплины и порядка, созданы товарищеские красноармейские суды и суды чести для офицерского состава, прочитан цикл лекций для офицеров о поведении в Германии [356].
Особую озабоченность советских военных властей, в том числе и в высших кругах в Москве, вызывали бесчинства отдельных советских военнослужащих по отношению к дипломатическим представителям нейтральных стран, корреспондентам и их семьям, находившимся в то время в Германии. В этой связи приказ военного совета 1-го БФ от 30 апреля 1945 года гласил, что представители этих стран и их имущество пользуются правом неприкосновенности, и войска обязаны принять меры к их охране. Осматривать помещения и документы этой категории граждан было разрешено только офицерам от командира полка и выше и начальникам органов «СМЕРШ», а изъятия производить только с разрешения военного совета фронта.
Приказ заканчивался требованием: «Еще раз по всем линиям (административной, комсомольской, по линии общественности) во всю ширь поставить перед личным составом вопрос борьбы с барахольством, мародерством и бесчинствами. Эти явления в войсках до сих пор имеют место…» [357].
Случаи пьяных дебошей, краж, насилий и других преступлений со стороны солдат и офицеров Красной Армии наблюдались не только на территории Германии, но и в других странах Центральной и Юго-Восточной Европы. Как свидетельствуют данные Главной военной прокуратуры, лишь в течение января-марта 1945 года за совершение подобных преступлений были осуждены 4148 офицеров. Сложившаяся обстановка вынудила Главную военную прокуратуру в июле 1945 года внести предложение, чтобы для отбывания наказания осужденными офицерами создать систему военных крепостей, которыми руководило бы Главное управление. Однако Сталин отклонил его и по его указанию было устроено несколько показательных судебных процессов с вынесением смертных приговоров виновным.
Органы НКВД/МВД в Германии систематически информировали командование войск о случаях бандитизма и разбоя советских военнослужащих в отношении немецкого населения и о принимаемых мерах по борьбе с ними. Дислоцированные здесь внутренние войска НКВД/МВД совместно с частями регулярных войск Красной Армии при поддержке немецкой полиции, как уже упоминалось выше, в течение 1945–1947 гг. провели несколько десятков прочесываний и очистки зоны оккупации Германии от дезертиров, шпионов, диверсантов и других преступных элементов.
В связи с подготовкой одной из таких операций в январе 1947 года заместитель Главнокомандующего ГСОВ генерал армии В.И. Чуйков отмечал: «Несмотря на ряд моих приказов о водворении жесткой воинской дисциплины в войсках группы, военных комендатурах, и общего порядка на территории советской зоны оккупации Германии, до сих пор отмечаются факты бандитизма, грабежей и насилия над местным населением и другие бесчинства. Все эти факты порочат Советскую Армию и способствуют враждебным элементам проводить агитацию и клевету против Советского Союза и Советской Армии».
Органы СВАГ были хорошо информированы о том, какую негативную реакцию немецкого населения вызывали эксцессы и просто случаи недисциплинированности советских военнослужащих, как они негативно сказывались на авторитете тех немецких партий и организаций, которые тесно сотрудничали с СВАГ или просто лояльно относились к Советскому Союзу. Так, представитель интеллигенции земли Мекленбург в декабре 1945 года заявил: «Если бы Красная Армия была дисциплинированнее, тогда рабочие партии (КПГ и СДПГ) имели бы больший авторитет среди населения. Красная Армия является плохой рекламой социализма» [358]. Советское командование было озабочено участившимися случаями венерических заболеваний среди солдат. В постановлении военного совета 1-го БФ от 18 апреля 1945 года отмечалось, что число венерических заболеваний среди военнослужащих в марте возросло в четыре раза по сравнению с февралем [359]. Противник оставил много больных немок и репатрианток. Было предложено провести профилактический осмотр местных женщин в возрасте от 16 до 45 лет в радиусе 10-ти км от советских гарнизонов. Больных немок поместить в закрытые профилактории, для чего выделить 500–600 коек и питание по нормам военнопленных. [360].
