Гросс-адмирал. Воспоминания командующего ВМФ Третьего рейха. 1935-1943 - Редер Эрих (полная версия книги TXT) 📗

Вскоре после этого последовала оккупация Франции Германией. После нее в нашем распоряжении оказались базы на западном побережье Франции. Но северный выход в Атлантику из Северного моря по-прежнему оставался весьма важным. Наши корабли и самолеты, действовавшие теперь с новых северных баз, могли ныне препятствовать англичанам в концентрации значительных сил, необходимых для полного перекрытия пролива Ла-Манш.

Максимальное преимущество, которое извлекла Германия из оккупации Норвегии, заключалось в том, что была устранена опасность открытия союзниками третьего фронта на севере. Вся ценность приобретенной свободы действий не была в полной мере реализована вплоть до начала войны Германии с Россией, когда союзники начали поставлять морем громадные количества военных материалов своему новому союзнику через норвежские воды и российский порт Мурманск. Это, в свою очередь, связало значительную часть британского военно-морского флота и вообще вражеских сил, заметно снизив их военный потенциал. Подобные результаты никогда не появлялись в моих расчетах в период оккупации Норвегии, потому что я никогда не мог предугадать войны с Россией.

Документы, найденные оккупационными войсками у вражеских солдат или разысканные в тех или иных учреждениях Норвегии, без тени сомнения свидетельствуют о том, что англичане и французы не только готовились оккупировать Норвегию, но что операция уже практически начала осуществляться, когда мы выбили их из страны. Утром 8 апреля 1940 года, еще до того, как наши корабли вошли в норвежские порты, чтобы высадить там войска, минные заградители союзников уже начали ставить минные поля в норвежских территориальных водах. Захват союзниками нескольких баз на норвежском побережье, который должен был последовать сразу же за постановкой минных полей, не произошел только потому, что наш флот вышел в море раньше союзнических военно-морских сил, что было замечено и доложено их командованию. Корабли союзников, имевшие на борту экспедиционные войска, вернулись в свой порт и высадили их на берег.

Те же захваченные документы свидетельствовали и о том, что еще 5 февраля 1940 года Верховный военный совет союзников на совещании в Париже решил подготовить англо-французские экспедиционные силы для высадки в Норвегии. На следующий же день британский министр иностранных дел поставил в известность норвежского посла в Лондоне, что Англия намерена получить определенного рода базы на норвежском побережье с целью воспрепятствовать Германии перевозить железную руду из Нарвика. Высадка оккупационных сил в Норвегии была запланирована ими на 5 апреля. Лишь благодаря исключительной удаче – союзники решили на несколько дней отсрочить операцию. – мы смогли опередить их, осуществив свою собственную высадку 9 апреля.

На судебном процессе над германскими лидерами, представшими перед Международным военным трибуналом в Нюрнберге в конце войны, мне было предъявлено обвинение, помимо прочего, в планировании и организации агрессии на основании моего участия в германской оккупации Норвегии. Мои адвокаты представили доказательства, основанные на упомянутых выше документах, что союзники не только планировали провести аналогичную операцию в Норвегии, но и приступили к ее осуществлению. Они также доказали, что союзническая операция была предотвращена только благодаря промедлению в действиях союзнических войск. Тем не менее Международный военный трибунал счел меня виновным в ведении агрессивной войны против Норвегии, основав свой приговор на «имеющихся у трибунала доказательствах».

Судьям, которые вынесли этот вердикт, для установления истинной ситуации было бы достаточно просто задать соответствующие вопросы политическим лидерам государств-союзников по коалиции. В своих мемуарах, опубликованных всего лишь несколькими годами позднее, об этом совершенно ясно и недвусмысленно говорит Уинстон Черчилль, который в то время в качестве первого лорда британского адмиралтейства и члена британского правительства был главной движущей силой оккупации Норвегии союзниками. Официальные британские историки и опубликованные документы также полностью подтверждают это, так что вердикт Нюрнбергского трибунала в самом скором времени должен быть признан полностью противоречащим фактам, хотя в отношении меня лично все это уже не имеет никакого значения.

После прекращения безуспешной попытки союзников выбить из Норвегии германские силы норвежская кампания закончилась капитуляцией последних норвежских войск 10 июня 1940 года. Условия капитуляции были для Норвегии чрезвычайно либеральными, все военнопленные были освобождены, а норвежским офицерам было разрешено оставить при себе холодное оружие, дав обещание не принимать участия в военных или иных враждебных действиях против Германии на период оккупации Норвегии.

Это давало великолепную возможность сделать бремя оккупации как можно более легким для народа Норвегии, и все приказы по вооруженным силам подчеркивали требование корректного отношения к ее жителям. Командующим германскими военно-морскими силами в Норвегии я назначил адмирала Бёма, чей твердый, но справедливый образ действий, в чем я не сомневался, стал залогом тактичного и примирительного отношения к норвежцам – по крайней мере, в том, что касается флота.

Гитлер также заявил о своих намерениях проводить примирительную политику по отношению к Норвегии – он и в самом деле первоначально питал надежды достичь с Норвегией такого же мирного соглашения, какого мы достигли в ходе спокойной и ограниченной оккупации Дании. Надежды эти, однако, были развеяны эмиграцией в Англию норвежского короля и его правительства и сделанным ими заявлением о продолжении войны с территории Англии. После этого Квислинг сделал попытку сформировать новое норвежское правительство с целью восстановления законности и порядка. К сожалению, надежда эта, в свою очередь, была развеяна совершенно неадекватным поведением одного из эмиссаров Гитлера, заместителем государственного секретаря Хабихта.

Этот сотрудник МИДа был направлен в Норвегию с поручением, во-первых, отслеживать ситуацию и докладывать о ней и, во-вторых, в качестве политического советника. Но он совершенно неверно оценил ситуацию и настроение населения и, используя свое положение без какого бы то ни было разрешения, вынудил Квислинга уйти в отставку. Все это произошло в три последних недели апреля. В конце месяца Гитлер назначил гауляйтера [60] Йозефа Тербовена германским рейхскомиссаром Норвегии.

Сам Тербовен цитировал адмиралу Бёму Гитлера, который, инструктируя его после назначения, говорил: «Самое большое удовольствие, которое вы мне можете доставить, – это завоевать дружбу норвежского народа!» Но политика Тербовена и его образ действий привели к прямо противоположному результату.

Сразу же после назначения действия нового рейхскомиссара вызвали резкое неодобрение адмирала Бёма. В течение всего периода своего пребывания в Норвегии адмирал Бём строго соблюдал мои указания о проведении теплой и дружественной политики по отношению к норвежцам. Но не успели еще последние подразделения норвежских войск капитулировать, как Тербовен сообщил генералу фон Фалькенхорсту, генералу Штумпфу и адмиралу Бёму, командующим тремя видами вооруженных сил в Норвегии, что он намерен совершить резкий поворот в политике. Он проинформировал, что хочет немедленно созвать стортинг (норвежский парламент) и заставить его низложить не только короля и весь королевский дом, но также и старый парламент. Он также добавил, что даст понять политическим лидерам и президенту стортинга – в случае их отказа Норвегия будет лишена всякого самоуправления и превратится в нечто вроде протектората Германии. Ввиду этой угрозы стортинг был вынужден согласиться на требуемые преобразования, но лишь исчерпав все свои возможности к сопротивлению.

Адмирал Бём сразу же стал протестовать против осуществления этого плана Тербовена, сказав его автору, что любое подобное низложение было бы неэффективным, поскольку все население поняло бы, что стортинг предпринял его лишь под давлением. Он также заявил Тербовену, что считает своим долгом довести план рейхскомиссара до сведения главнокомандующего ВМФ, зная, что я принимаю ситуацию в Норвегии близко к сердцу.