Неизвестные лики войны - Казаринов Олег Игоревич (читать книги онлайн без сокращений TXT) 📗
Этот план германских спецслужб не был осуществлён благодаря сильной ПВО Англии, не позволяющей самолётам люфтваффе прорваться к густонаселённым районам.
Приблизительно так же в своё время пытался действовать Наполеон, выбрасывая при помощи контрабандистов на побережье Англии мешки с фальшивыми фунтами, печатая миллионами русские рубли перед вторжением в Россию.
Так же сейчас расплачиваются с наёмниками и закупают для них оружие на фальшивые доллары.
Солдатам, ежедневно находящимся в боях, стреляющим, бегающим, ползающим, страдающим от полученных ран и проклинающим всё на свете, совершенно наплевать на какие-то денежные оценки, когда вопрос касается их жизни и смерти. Но для военного бюджета очень важно определить рентабельность того или иного способа ведения боевых действий, использования разных видов вооружения и техники, снабжения фронта.
После Первой мировой войны военные аналитики занимались подведением итогов и экономическим обоснованием будущих операций. Выглядело это так: цифры, цифры, цифры.
«Но применение артиллерии против окопов не окупало расходов, как это показывает нижеследующий пример. Батальон может укрепить и занять участок длиной в 150 м, оплести его проволокой и организовать связь с батареей в течение 36 часов. Считая стоимость проволоки 200 руб. и стоимость заработной платы 400 рабочих, которых может выделить батальон, — 3400 руб. (за двое суток, считая суточную заработную плату в 4 руб.), найдём, что стоимость оборонительных работ равна 3400 руб. Для разрушения этих окопов нужно 600 бомб — 150 мм, стоимостью в 30 000 руб., для проделывания трёх проходов в проволоке нужно гранат 1500–76 мм, стоимостью в 36 000 руб., и для вывода из строя батареи, поддерживающей батальон, 400 бомб — 150 мм, стоимостью 20 000 руб. Итого 86 000 рублей. Таким образом, для успешной атаки окопов, на укрепление которых затрачено 3400 рублей, требуется артиллерийских снарядов на 86 000 руб., то есть в 25 раз больше. Это в известной мере условное сравнение расходов показывает тем не менее, насколько дешева в современной войне оборона, опирающаяся на искусное применение оборонительных сооружений».
Можно сказать, что оценивая 150-мм (6-дюймовую) бомбу в 50 рублей, аналитики брали её среднюю цену. Дело в том, что в России в начале Первой мировой был создан так называемый Военно-промышленный комитет, который устанавливал цены в полтора-два раза выше казённых заводов. Например, «3-дюймовая шрапнель казённого производства обходилась в 10 рублей, а Военно-промышленного комитета — 15 рублей 32 копейки. 3-дюймовая (76 мм) граната соответственно — 9 рублей и 12 рублей 13 копеек. 48-линейная гаубичная шрапнель — 15 рублей и 35 рублей (133 % наживы „общественности“!). 48-линейная (22 мм) граната — 30 рублей и 45 рублей. 6-дюймовая шрапнель — 36 рублей и 60 рублей. 6-дюймовая бомба — 42 рубля и 70 рублей».
Хочется напомнить, что ежедневные расходы Российской империи в Первую мировую войну составляли в 1914 году — 9 млн. рублей. В 1915 году — 26 млн., в 1916 году — 42 млн., в 1917 году (за восемь месяцев) — 58 млн.
Ежедневно!
Конечно, солдаты, вжавшиеся в грязь окопов во время артналёта, вряд ли радовались каждому вражескому снаряду, разорвавшемуся поблизости: «Ага, ещё 50 рублей на ветер!»
Было очень важно сделать огонь эффективным, но не менее важным — дешёвым, чтобы поражённая цель как минимум компенсировала затраты на её поражение. И экономисты, и военные ставили задачи перед конструкторами. Если война требует применения огня заградительного, беспокоящего и «по площадям», то он не должен разорять казну.
Для примера, в 1916 году на один сбитый самолёт приходилось в среднем 9500 выстрелов. К 1918 году эффективность противовоздушного огня возросла до 3000 выстрелов на самолёт. Во Второй мировой войне на сбитый самолёт тратилось 400–600 снарядов ПВО и это никак не могло удовлетворить ни военных, ни экономистов. Во время налёта на Горьковский автомобильный завод в ночь с 5 на 6 июня 1943 года к городу прорвалось до 20 германских самолётов. Зенитки выпустили 23 000 снарядов, но не сбили ни одного.
Ещё одна неприятная статистика: всего за 1914–1917 годы противник «потерял в России 187 самолётов. Потери русской авиации — более 6500 самолётов» (Цифра вызывает сомнение. Вряд ли Россия имела такое количество самолётов. (Франция, основной поставщик самолётов в Россию, имела к концу войны около 3300 самолётов.) (Примеч. ред.) (в основном от аварий и огня собственных войск). Это значит, что кроме уничтоженных самолётов были затрачены тысячи своих же выстрелов, которыми они были сбиты.
Если на одного убитого солдата во Второй мировой войне приходилось 10 000 выпущенных патронов, то в локальных конфликтах конца XX века — уже 50 000. Пусть каждый патрон стоит копейку, но если отбивать атаку, разбрасываясь пачками пятисотенных ассигнаций, то невольно задумаешься над дороговизной любой, самой незначительной перестрелки.
Конечно, 500 рублей гораздо меньше, чем подготовка, содержание и снаряжение убитого врага. И уж конечно несопоставимы с ценой человеческой жизни.
Но ведь и патрон стоит далеко не копейку!
«По данным американского эксперта по вооружениям Д. Пайка, первый день бомбёжек (Югославии) стоил США 100 млн. долларов, а каждый последующий — до 30 млн. Пуск одной „крылатой“ ракеты обходится в 1 млн. долларов, всего же выпущено уже 400 „томагавков“. (…)
Час полёта „невидимки“ B-2 стоит 15 000 долларов, а рейс с авиабазы Миссури (США) в Сербию и обратно тянет на полмиллиона долларов. Если же хоть один из „невидимок“ будет сбит, то с баланса Пентагона будет списано 2 млрд. (!) долларов. А в зоне конфликта ежедневно присутствует 350–400 самолётов.
В 1991 году во время операции „Буря в пустыне“ за месяц с небольшим был израсходован 61 млрд. долларов».
Вторая кампания в Ираке обходилась американским налогоплательщикам в 125 000 долларов в… минуту!
А чаще всего на войне ценность объекта определяется не его себестоимостью, а тем значением, которое он имеет в ходе боевых действий. И тогда в маленький катер-разведчик, в обветшалую колокольню с засевшим на ней артиллерийским корректировщиком, в утлый мостик через водную преграду без счёта летят «золотые» снаряды. Невзирая на потери, одна за другой производятся атаки. При невозможности эвакуировать склады, они поджигаются, чтобы не достаться врагу, и в них горят имущество, боеприпасы, продовольствие на многие миллионы. Орудие со сломанной осью безжалостно сбрасывается в обочину, а вставший танк подрывается своим экипажем, если он мешает продвижению колонны. За задержку отвечают виновные. Отвечают собственными жизнями.
Ветеран М. Алексеев вспоминал: «Со своей частью в тот день я пробивался в столицу Венгрии. Машин — видимо-невидимо. И вдруг пробка, огромная, многокилометровая. Откуда? Кто виноват? На своём вездеходе к её началу пробился Малиновский. Оказалось, что какой-то лейтенантик, спеша к Победе, решил обогнать колонну, но машина неожиданно развернулась и встала поперёк. Родион Яковлевич (Малиновский) только спросил: „Женат?“ — „Женат“. — „Дети есть?“ — „Дочка“. — „Ничего, советская власть вырастит“. И застрелил лейтенанта на моих глазах».
Окончательный итог под всеми расчётами подводит исход войны.
И в мирное время военный бюджет является одной из самых секретных статей расхода, несмотря на всю открытость правительств перед налогоплательщиками. У обычного человека это может вызвать вполне резонные вопросы и некоторую путаницу в собственных умозаключениях.
Так, например, в российских средствах массовой информации сообщалось о том, что на оборону России в 2002 году было выделено $ 8,3 млрд. А по данным Международного института стратегических исследований в Стокгольме эта сумма оценивалась в $ 48,4 млрд.
И никаких комментариев.
Война всегда была необычайно разорительным занятием. Львиная доля расходов уходила на вооружение и снаряжение солдата. Даже в те времена, когда вопрос стоял «о последнем талере как о решающем факторе победы», солдатская амуниция оставалась весьма дорогостоящей. Солдат должен был выглядеть, «как картинка, как орёл». Его внешний вид соответствовал последней моде, по нему судили о мощи и богатстве государства. Да и сомнительно, что найдётся много желающих завербоваться на службу, если вместо нарядного мундира, расшитого золотом и серебром, их будут обряжать в дешёвый, невзрачный кафтан, подпоясанный кушаком.
