Курс русской истории (Лекции LXII—LXXXVI) - Ключевский Василий Осипович (книги онлайн без регистрации полностью .TXT) 📗
Дворовые люди
С Другой стороны, простор, предоставленный помещичьей власти, содействовал размножению обременительного для крестьян класса дворовых людей. Когда дворянство несло обязательную службу, дворянин должен был содержать при себе штат дворовых людей, с которыми он ходил в походы или которым он поручал в свое отсутствие ведение управления сельского хозяйства; с прекращением обязательной службы этот штат должен был сократиться. Однако с половины XVIII в. он заметно растет. Наблюдатели помещичьего быта в России при Екатерине II свидетельствуют, что в русских помещичьих домах вообще втрое, даже впятеро более слуг, чем в домах немецких владельцев одинаковой зажиточности. О дворнях вельмож, по замечанию Шторха, и говорить нечего; в других странах и представить себе не могут такого количества дворни. Часть этой дворни служила помещику как орудие крестьянской администрации. Помещик был полным распорядителем крестьянского мира, порученного его надзору: он творил здесь суд и расправу, смотрел за благочинием и порядком, устраивал все хозяйственные и общественные отношения крестьян. Однако эти административные занятия при всей своей многосложности не требовали такой многочисленной дворни, какую держали помещики: излишек служил прихотливым личным нуждам помещиков, которые мало стеснялись в этом отношении, возлагая содержание дворни на своих крестьян.
Помещичье управление
До нас дошли некоторые памятники господского управления и суда в XVIII в. Граф Петр Александрович Румянцев составил наказ своему управляющему в 1751 г., когда он еще был молодым офицером. Привыкнув к военной дисциплине, Румянцев установил строгие наказания за проступки и преступления крестьян. Такими наказаниями служили денежные штрафы от 2 коп. до 5 руб., цепь, палки и плеть. Румянцев не любил розог, предпочитая им палки, которые производят более сильное впечатление на наказуемого. За нехождение в церковь без уважительной причины виновный платил 10 коп. в пользу храма; за самую малую кражу крепостной крестьянин наказывался отнятием всего движимого имущества и по телесном наказании отдачей в солдаты без доклада барину. По «Русской правде» подобное наказание носило название «потока и разграбления», но оно полагалось за самые тяжкие уголовные преступления — разбой, поджог и конокрадство. Таким образом, помещик XVIII в. сумел быть строже «Русской правды» XV в. За оскорбление, нанесенное дворянину, крепостной наказывался батогами по желанию последнего, «пока тот доволен будет»; в пользу своего землевладельца он платил еще 2 руб. штрафу.
Но строгие наказания, назначенные Румянцевым, являются решительным баловством в сравнении с взысканиями, какие устанавливали другие землевладельцы. От 60-х годов сохранился «Журнал домового управления» — тетрадь, в которую заносились хозяйственные распоряжения одного помещика. Здесь на крепостных за каждую мелочь сыпались плети сотнями, розги — тысячами ударов; было строго дифференцировано отношение удара плетью к удару розгой: удар плетью равняется 170 розгам. Помещик жил в Москве, где проживало несколько его дворовых людей на оброке или в обучении мастерствам. Всякий праздник эти дворовые должны были являться в дом господина на поклон; за неявку назначена тысяча розог. Если крепостной говел, но не приобщался, он наказывался за то 5 тыс. розог. Наказанный тяжко мог ложиться в господский госпиталь; впрочем, было определено точно, сколько дней каждый наказанный мог лежать: срок зависел от количества ударов. Наказанный 100 плетьми или 17 тыс. розог мог лежать неделю; получивший не более чем 10 тыс. розог — полнедели. Кто лежал более, того лишали хлеба и вычитали соответствующую долю его месячного жалования.
Хорошо, если этот дикий памятник [дошел] от какого-нибудь русского донкихота помещичьего произвола, который распоряжался не живыми, а воображаемыми душами, как Собакевич торговал мертвыми душами.
Пользуясь тем же простором, землевладельцы развили широкую власть и в распоряжении личностью крепостного человека. Этому помог закон 1765 г. о помещичьем праве ссылки крепостных в Сибирь на каторгу с зачетом сосланных в рекруты; с помощью этого закона помещики старались ослабить невыгоды, соединенные для них с отбыванием рекрутской повинности их крестьянами. Перед каждым набором помещики ссылали в Сибирь неисправных или слабосильных крестьян, получая за них рекрутские квитанции. Таким образом они спасали от рекрутской повинности исправных и здоровых своих работников, разумеется, с большим ущербом для русской армии. Сиверс в письме к Екатерине говорит, что во время набора 1771 г. русская армия благодаря этому праву лишилась по крайней мере 8 тыс. хороших солдат. Сиверс высказывает сомнение, дошла ли хотя четвертая часть этого числа сосланных до места. Академик Паллас, путешествуя по Сибири, видел там этих сосланных; многие из них жили без жен и детей, хотя закон Елизаветы запрещал при ссылке разлучать жен с мужьями. Сосланные жаловались Палласу, говоря, что они очень тоскуют по покинутым детям и что если бы они были сосланы с семьями, то считали бы себя в ссылке более счастливыми, чем на родине под рукой землевладельцев. В 70-х годах в Тобольской и частью в Енисейской губерниях таких сосланных с 1765 г. считалось свыше 20 тыс.
Торговля крепостными
При такой широте помещичьей власти в царствование Екатерины еще больше прежнего развилась торговля крепостными душами с землей и без земли; установились цены на них — указные, или казенные, и вольные, или дворянские. В начале царствования Екатерины при покупке целыми деревнями крестьянская душа с землей обыкновенно ценилась в 30 (225 нынешних) руб., с учреждением заемного банка в 1786 г. цена души возвысилась до 80 руб. (более 400 руб.), хотя банк принимал дворянские имения в залог только по 40 руб. за душу. В конце царствования Екатерины вообще трудно было купить имение дешевле 100 руб. за душу. При розничной продаже здоровый работник, покупавшийся в рекруты, ценился в 120 руб. (около 850 руб.) в начале царствования и в 400 руб. — в конце его (около 2 тыс. руб.).
Влияние крепостного права на помещичье хозяйство
Теперь легко видеть, какое действие оказало крепостное право на сельское помещичье хозяйство и на землевладельческое положение дворянства. Освободившись от обязательной службы, дворянство должно было стать классом сельских хозяев и руководителем русского народного хозяйства; благодаря крепостному праву оно не стало ни тем, ни другим. В селе оно должно было заниматься не столько сельскохозяйственными операциями, сколько распоряжениями по управлению крестьян. Заботы о земледельческой культуре, агрономии, о применении к обработке земли новых приемов и усовершенствованных орудий, постепенно отходя на второй план, уступали место заботам об эксплуатации крестьянского труда и об устройстве управления крестьянскими душами. Таким образом, помещики из землевладельцев постепенно превратились в душевладельцев и полицейских управителей своих крестьян. Так начали смотреть на себя некоторые благоразумные помещики уже во второй половине XVIII в. Один из них пишет, что он смотрит на помещиков, как «на наследственных чиновников, которым правительство, дав землю для населения, вверило через то попечение о людях, на оной жить имеющих, и за них во всех случаях ответственность».
Таково было влияние крепостного права на землевладельческое положение дворян: из дворянского землевладения оно превратилось в душевладение; сам [помещик] — из агронома в полицейского управителя крестьян. При таком влиянии на сельское хозяйство помещиков крепостное право дало неправильное направление сельскому хозяйству в дворянских имениях и воспитывало в них недобрые экономические привычки. Каждая новая хозяйственная потребность помещика удовлетворялась посредством установления нового налога на крепостные души. Даровой крестьянский труд отнимал у дворянина охоту копить оборотный капитал. В крепостном праве скрывался источник главных недостатков, которыми до последнего времени отмечалось дворянское хозяйство: им объясняют недостаток предусмотрительности, предприимчивости, бережливости, нерасположение к усовершенствованным приемам хозяйства, равнодушие к техническим изобретениям, которые прилагались в сельском хозяйстве других стран. Простор власти — возможность все получить даром, посредством простого приказа из конторы заменял оборотный капитал и сельскохозяйственные знания.
