Гросс-адмирал. Воспоминания командующего ВМФ Третьего рейха. 1935-1943 - Редер Эрих (полная версия книги TXT) 📗
В результате такой проработки по существу дела вскоре было с непреложностью установлено следующее.
1. Сложившаяся на сегодняшний день ситуация выгодна для нас во всех отношениях, пока Норвегия остается нейтральной. Вплоть до той поры, пока нейтралитет Норвегии не будет нарушен союзниками, мы будем иметь неограниченный доступ к шведской руде. Ее перевозка нами будет продолжаться невозбранно в пределах норвежских территориальных вод буквально под носом у британского флота. Кроме этого, в Балтийском море можно не беспокоиться о нападении противника с воздуха, поскольку, за исключением узкого пространства над Шлезвиг-Гольштейном, самолетам противника пришлось бы лететь над нейтральной территорией. Таким образом, нейтралитет Скандинавских государств прикрывал нас с севера, и мы всячески жаждали поддержания этого нейтралитета.
2. Ситуация совершенно изменилась бы, если бы Англия пренебрегла норвежским нейтралитетом и расположила бы на территории Норвегии военно-морские и авиационные базы. Тогда северная часть Северного моря оказалась бы в пределах досягаемости британского флота и ВВС, которые определенно не дали бы использовать нам ее для наших нужд, за исключением разве что подводных лодок. Наши надводные корабли не имели бы тогда ни малейшего шанса выйти в Атлантику, а при наличии минных полей, выставленных подобно тому, как они были поставлены в Первую мировую войну, выход в Атлантику стал бы чрезвычайно рискованным делом даже для подводных лодок.
В случае перекрытия маршрута рудных перевозок вдоль берега из порта Нарвик Германия могла бы импортировать совершенно необходимую ей железную руду только через порт Лулео, да и то лишь только в течение шести или семи теплых месяцев в году.
Более того, оккупация Норвегии Британией в любом виде обернулась бы страшным давлением на Швецию. Британия сделала бы все возможное, чтобы остановить поставки шведской руды Германии. Коль скоро британские базы появились бы в Норвегии, следующим шагом можно было ждать их появления и в Швеции. Новый фронт противника не только поставил бы всю акваторию Балтики под действенный контроль союзников, но и придвинул бы авиационные базы противника в смертельно опасную близость к нашим северным и северо-восточным провинциям, лежащим на балтийском побережье. Имея такие новые угрозы с севера и северо-востока, нам пришлось бы ослабить наши усилия на Западном фронте, чтобы защититься от них. Подобная цепь событий вполне могла обратиться для нас проигрышем в войне.
Буквально каждый обрывок разведывательной информации, получаемой нами, подтверждал эти намерения Британии. Ликвидировать эту опасность можно было только одним-единственным образом – нанести Британии упреждающий удар путем организации стратегических баз в Норвегии самим до того, как неприятель сможет укрепиться там.
Каким образом мы сможем создать там эти базы, в данный момент было не совсем понятно. Дипломатические переговоры в рамках советско-германского пакта о ненападении дали нам возможность использовать мурманский порт. Но представлялось весьма сомнительным, что подобного же дипломатического успеха удастся добиться с Норвегией.
Вне зависимости от того, каким образом удалось бы добыть такие базы, они должны были бы находиться под прикрытием наших вооруженных сил. Подвергаясь постоянным атакам британских ВМФ и ВВС, такие базы сами по себе не смогли бы обезопасить наши пути сообщения, проходящие в норвежских территориальных водах. Нам пришлось бы задействовать чрезмерно большую часть наших сил только для отражения атак неприятеля. И хотя создание подобных баз ощутимо помогло бы нам в проведении операций флота и еще весомее – в проведении авиационной разведки и наблюдения, все же их стоимость значительно перекрывала бы этот эффект. Поэтому обретение баз в Норвегии ни в коей мере не оправдывало бы проведение военной кампании против этой страны. Наша последующая оккупация Норвегии ни в коей мере не мотивировалась желанием обрести там базы.
Короче, имеющийся статус этой страны наилучшим образом устраивал Германию. Надежный и стабильный нейтралитет Норвегии вполне соответствовал нашим желаниям. Пока этот нейтралитет будет поддерживаться, мы не желали никаких изменений.
Однако ситуация может измениться в любой момент. И если неприятель создаст базы в Норвегии, то весь наш северный фронт окажется в смертельной опасности. Весь вопрос заключался в следующем: как долго и в каком объеме союзники будут уважать нейтралитет малой страны, чьи собственные интересы и, в значительной степени, симпатии были на стороне Англии?
Безотносительно к нашим анализу и выводам, Гитлер должен был быть проинформирован об этой проблеме, чтобы мог принимать свои собственные решения. Нам в военно-морском штабе с самого начала было ясно, что норвежская проблема в значительной своей части являлась проблемой политической, и тем самым решать ее надлежало гражданскому правительству.
В соответствии с этим я попросил аудиенции у Гитлера и 10 октября 1939 года доложил ему всю суть проблемы. Я также показал ему самые последние донесения разведки относительно намерений Англии и сказал, что если Англия создаст базы в Норвегии, то вследствие этого шага все надежды Германии на победу в войне будут обречены. Потому что даже если мы и сможем создать базы на норвежском побережье, то в результате получим непрекращающийся военно-морской конфликт с Британией. В дальней же перспективе у нас не хватит мощи флота для завершения подобной войны на приемлемых условиях. Поэтому наилучшим выходом для нас была бы ситуация, в которой нейтралитет Норвегии мог бы считаться гарантированным.
Я не ожидал, что на этой встрече будет принято какое-либо решение. Но я хотел получить возможность предупредить Гитлера об опасности и обратить его внимание на то, что при определенных обстоятельствах мы могли бы действовать в порядке самообороны. Считая вопрос требующим прежде всего политического решения, я не выдвинул никаких предложений и не стал высказываться в пользу создания германских баз в Норвегии. На самом же деле я указал тогда и несколько раз говорил об этом позже, что мы можем потерять весь наш флот в операциях по созданию подобных баз и что я полагал бы удачей, если бы такие потери не превысили одну треть состава флота.
По отдельным репликам Гитлера на совещании 10 октября можно было понять, что он совершенно не задумывался о норвежской проблеме. Это лежало вне его обычного взгляда на будущее развитие событий, поскольку он не был хорошо знаком с условиями ведения войны на море. Он обещал обдумать сложившуюся ситуацию и попросил меня оставить ему мои заметки, чтобы он мог изучить ее подробнее. Я должен был ожидать дальнейших указаний.
Недели проходили за неделями, но я так и не получал от него никаких указаний по этому поводу.
Тем временем разведка приносила все новые данные о том, что многие в Норвегии рассчитывают на готовящуюся высадку англичан. Сначала местом такой возможной высадки назывались районы в Южной и Центральной Норвегии, но в последнее время все чаще и чаще упоминался Нарвик. Часть этих разведывательных данных поступала от капитана 2-го ранга Шрайбера, нашего военного атташе в Осло, у которого были хорошие контакты с кое-кем из норвежцев и который был хорошо знаком с условиями Норвегии. Его донесения, четкие и краткие, выказывали громадную работу по наблюдению и анализу.
Затем 30 ноября 1939 года русские, в то время наши союзники, вторглись в Финляндию. Сведения, полученные из многочисленных источников, предупреждали нас, что союзники имеют намерения прийти на помощь Финляндии, направив армейские части через Норвегию и Швецию. Из этого мы сделали неизбежный вывод, что отправка войск через территорию этих двух независимых государств закончится размещением части этих войск на территории одной из них и организацией в ней авиационных баз. Таким образом, перед нами открывалась перспектива нового фронта, направленного против Германии. В начале января информация об этой близящейся помощи союзников Финляндии появилась даже на страницах иностранных газет.
