Накануне - Кузнецов Николай Герасимович (книга читать онлайн бесплатно без регистрации txt) 📗
Когда я вступил в должность наркома, новый наркомат переживал период становления. Дело в том, что при разделении наркоматов, как я уже говорил, не было разработано положения, в котором бы четко определялся круг деятельности каждого из органов. Так, нигде не было сказано, что Наркомат обороны является нашим старшим оперативным органом, не были уточнены вопросы взаимодействия флотов с округами (фронтами), взаимоотношения командиров баз с командирами сухопутных частей. Все это нередко приводило к недоразумениям между флотскими и армейскими товарищами.
Выражение «оперативное подчинение» еще в мирные дни некоторые армейские товарищи понимали по-разному и нередко отдавали подчиненным флотским частям далеко не оперативные распоряжения.
Вспоминаю, как на Дальний Восток был назначен новый командующий войсками И.Р. Апанасенко. Ему оперативно подчинялись Тихоокеанский флот и Амурская флотилия. Театр военных действий самый отдаленный и самый огромный. По мелочам в центр не обращались: все приходилось решать на месте. Зашел ко мне новый командующий перед отъездом в Хабаровск, чтобы поговорить о том о сем, я ему задал важный для моряков вопрос: как он понимает оперативное подчинение флота и флотилии.
– Ну на месте будет виднее, – ответил он. – Можете быть спокойны, не обижу…
Я пробовал ему разъяснить, как это представляется мне (ведь документов-то нет!). И.Р. Апанасенко кивнул головой в знак согласия. Некоторое время спустя получаю ряд телеграмм. Оказывается, Апанасенко приказал изменить распорядок жизни на кораблях: надо, говорит, жить так, как все части его округа. У меня состоялся с ним неприятный разговор по телефону. А флоту я отдал распоряжение: сохранить существующий порядок.
Нам, морякам, пришлось вырабатывать специальный документ, в котором определялось, что же все-таки означает оперативное подчинение морских сил сухопутным. В годы войны в этот документ был внесен ряд изменений, уточнений, но тогда было сделано далеко не все. К тому же этот документ считался обязательным лишь для моряков. Только в апреле 1944 года была издана директива за подписью И.В. Сталина, в которой точно говорилось, в каких случаях флоты следует оперативно подчинять фронтам, подчеркивалось также, что Нарком ВМФ является главнокомандующим Военно-Морским Флотом.
В нашей мемуарной литературе, к сожалению, мало говорится о значении штабов. Между тем не следует забывать: прежде чем начиналась любая операция, над ней кропотливо работали, вникая в каждую мелочь, штабы всех степеней. Не думаю умалять огромную роль талантливого командира, но не следует забывать и его штаб.
Лично я Главному морскому штабу, где собран коллектив высокообразованных специалистов, старался придавать первостепенное значение, считал его «мозгом флота».
Главный морской штаб изучает, анализирует, обобщает все общефлотские вопросы: сколько кораблей должен иметь тот или иной флот, какие корабли надо строить, какие другие боевые средства потребуются флотам. Получив все исходные данные сверху, от правительства, штаб решает задачи флота в системе всех Вооруженных Сил, предлагает наилучший вариант их выполнения. Без столь высокоспециализированного коллектива, с моей точки зрения, нельзя решать ни одного крупного вопроса. Мы приложили много сил к совершенствованию центрального аппарата и штабов на флотах. И все же во время войны сказались некоторые недоработки, которые пришлось устранять уже в ходе боевых действий.
Говоря об организации ГМШ, нельзя обойти молчанием роль его начальника. Мне всегда представлялось правильным начальника ГМШ считать первым заместителем наркома: он постоянно в курсе всех дел на флотах, и прежде всего тех, которые могут потребовать спешного и ответственного решения. Следовательно, ему и карты в руки. Это полностью подтвердила практика военных лет. Помнится, на одном из совещаний высоких военачальников сразу после войны, когда министерство было уже единое и обсуждались новые уставы, все единогласно высказались: именно начальник штаба фактически оставался за командира, даже когда формально кое-где имелся первый заместитель.
Действительно, где, как не на должности начальника штаба, на кипучей работе, проверяется и готовится настоящий заместитель командира, командующего!
Начальником Главного морского штаба до войны был вначале Л.М. Галлер, затем его сменил И.С. Исаков. Оба они без особых на то полномочий выполняли функции первого заместителя наркома, и никто другой, пусть даже назначенный официально, не мог претендовать на эту роль, ибо по опыту и знаниям вряд ли кто мог их заменить.
Плавая на кораблях, мне приходилось наблюдать, как временно с целью подготовки командиров вводили иногда должность дублера или второго старшего помощника. Кроме дезорганизации службы, ничего хорошего из этого не получалось.
Хочешь стать отличным командиром корабля – побудь сначала в роли старшего помощника! Другого рецепта дать нельзя.
Несколько слов об организации ВВС, береговой обороны и тыла.
На флоте возник полноценный, совершенно самостоятельный вид вооружения – военно-воздушные силы. Наше правительство придавало большое значение авиации в войне па море. Ни одно учение мы не проводили без взаимодействия авиации с корабельными соединениями. Не вызывала сомнений и необходимость создания в нашем наркомате центрального органа военно-воздушных сил, который руководил бы авиацией всех флотов. Но в Наркомате обороны стали возражать: дескать, вам будет трудно справляться с авиатехникой, занимайтесь кораблями, а авиацию, пожалуй, разумнее передать общеармейским ВВС. Мне раза два-три пришлось давать объяснения, почему мы настаиваем на собственных флотских военно-воздушных силах. Нас поддержали в правительстве. На практике мы с каждым днем убеждались в правильности принятого решения: только подчиненные флоту авиасоединения могли успешно взаимодействовать с кораблями. Это, конечно, не исключало того, что в морских операциях использовались и крупные авиасоединения, не подчиненные флотам. В свою очередь и ВВС Военно-Морского Флота могли в случае нужды привлекаться сухопутным командованием, как и бывало в годы войны.
Нашу верную точку зрения на подчинение флотской авиации Наркомату ВМФ подтвердил и опыт второй мировой войны. Известно, что в Германии Геринг не захотел подчинить адмиралу Редеру авиацию. В результате отсутствия нужного взаимопонимания между флотом и авиацией гитлеровцы не раз терпели неудачи на море. Правда, объяснить их только этим нельзя.
Командующим военно-воздушными силами ВМФ всю войну был С.Ф. Жаворонков. В прошлом участник гражданской войны, старый член партии, он уже в зрелом возрасте выучился летать, освоил авиационное дело. Впервые я его встретил на Черном море в роли командира эскадрильи флотской авиации. Затем наши пути сошлись на Дальнем Востоке. Возглавляя ВВС Тихоокеанского флота, он проявил себя требовательным командиром и хорошим организатором. Его уважали, но вместе с тем побаивались. Во время хасанских событий мы частенько беседовали о взаимодействии авиации с кораблями. И всегда находили общий язык. Когда надо было найти кандидата на должность командующего военно-воздушными силами ВМФ, я не искал никого другого – С.Ф. Жаворонков был самой подходящей кандидатурой.
Это были уже предвоенные годы. Авиация флота быстро росла. Проводившиеся учения и маневры требовали ее активного участия. Когда в годы войны налеты фашистских самолетов на базы и корабли стали учащаться, С.Ф. Жаворонков умело организовывал отражение вражеских воздушных атак, руководил также всеми средствами ПВО. Этому содействовали его деловые взаимоотношения с начальником ПВО А.И. Сергеевым.
Более сложным оказался вопрос о том, иметь или не иметь в составе военно-воздушных сил все средства ПВО. Работая еще на Тихоокеанском флоте, где часто нарушались воздушные границы, я пришел к убеждению: самым активным и действенным средством отражения налетов врага являются истребители. Но их успех зависит от того, насколько своевременно предупреждает об опасности противовоздушная оборона. Да и в море безопасность кораблей обеспечивает также прежде всего истребительная авиация. В те годы истребители являлись самым эффективным средством. Встала проблема: либо разделить истребительную авиацию между ВВС и ПВО, либо все средства ПВО сосредоточить в руках командующего ВВС. Когда обсуждали эту проблему в Москве, большинство высказалось за объединение всех средств ПВО в руках командующих ВВС. Чем больше мы проводили учений, тем больше убеждались в правильности объединения ВВС и ПВО. Такая организация оправдала себя – доказала свою жизненность в годы войны. Только после войны, с появлением новых средств нападения и отражения, возникла необходимость в корне пересмотреть прежнюю систему.
