Мазепа - Костомаров Николай Иванович (читать онлайн полную книгу TXT) 📗

Тогда вспомнили об одной из прежних жертв Мазепы — о Палее, томившемся в сибирских пустынях. Первый, подавший мысль об его освобождении, был князь Григорий Долгорукий, который, находясь в Нежине, имел возможность прислушаться к народному голосу и узнать, что память о Палее оставалась в уважении у всех его соотечественников, а это казалось особенно важным, когда Скоропадский и миргородский полковник старались склонить к верности царю запорожцев.

Царь дал указ о возвращении Палея.

Глава пятнадцатая

Запорожцы. — Попытки русских удержать их в покорности. — Кошевой Гордеенко у Мазепы. — Колебание запорожцев. — Малороссийское поспольство и запорожцы. — Запорожцы присягают Карлу. — Взаимные посольства царя и Карла. — Деятельность полковника Яковлева. — Шведы приступают к Полтаве. — Разорение Сечи Яковлевым и Кгалаганом. — Русское войско под Полтавою. — Прибытие фельдмаршала Шереметева. — Прибытие царя Петра к армии. — Сношения между Полтавою и армиею. — Стеснительное положение шведов. — Взятие русскими Старого Санжарова. — Рана, полученная шведским королем.

В половине февраля царь уехал в Воронеж, где постоянно устроивался его флот. По отношению к войне с Карлом Петр намеревался пустить несколько кораблей в Азовское и Черное море, чтобы внушить туркам уважение к своим силам в случае, если бы с турецкой стороны оказалось поползновение к нарушению мира. В то же время царский посланник в Константинополе Толстой всеми средствами старался вооружить Диван против Карла XII и его союзников; он представлял, что предприимчивый Карл, если удастся ему победить Россию. оборотит свои завоевательные замыслы на Турцию.

В Украине военными делами распоряжался главным образом князь Меншиков, состоявший в постоянной переписке с царем. С 1 апреля его постоянное пребывание было в Харькове, откуда он делал недолговременные разъезды для осмотра войск и для наблюдения над театром военных действий. Важнейшею задачею было удержать запорожцев в покорности государю и отклонить от соединения с Мазепою. Для усовещения запорожцев был послан в Сечу архимандрит межигорский Иродион Жураховский. С ним царские стольники и гетманский посланец повезли царское денежное жалованье и, сверх того, особые денежные подарки кошевому, старшинам и всем товарищам. По известию малорусского летописца, задорная толпа «гультаев» оскорбляла присланного к ним духовного сановника и гетманского посланца: их грозили сжечь или утопить. Но такого рода обращение с лицами, которых запорожцы должны были уважать, было не редкостью в грубом запорожском обществе и составляло обычную выходку, часто не имевшую последствий. И в эту пору на некоторое время в Сече взяла было верх партия старых Козаков, всегда стоявшая на стороне спокойствия и покорности царю. Расположение к законности до того проявилось у сечевиков, что они послали к Мазепе письмо, а котором, именуя себя царским войском, извещали, что вместе с царскими ратями будут стараться об освобождении Украины от вторжения иноплеменников. Петр писал, что надобно всеми силами утвердить в верности к царю кошевого атамана, как главного начальника и руководителя запорожцев. Но этим кошевым атаманом был тогда Костя Гордеенко — непримиримейший враг московской власти, и этот-то именно человек снова свел братию на противный путь. Мазепа послал к запорожцам воззвание, но Костя предупредил приезд мазепиных посланных в Сечу, собрал до тысячи единомышленников, взял с собою девять пушек и пошел к Переволочне, которую Запорожская Сечь считала своею собственностью и держала там начальника, называемого полковником. В это время запорожским полковником в Переволочне был Нестулей. По зову Гордеенка он выехал к нему с 500 запорожцев, находившихся в Переволочне при полковнике; туда уже прибыли ехавшие в Сечу мазепины посланцы — генеральный судья Чуйкевич, киевский полковник Мокиевский и бунчуковый товарищ Федор Мирович, сын переяславского полковника.

12 марта в субботу собрали раду. Прочли длинное послание Мазепы. В нем излагались разные тягости, которые терпела Украина от московского ига, а для Запорожья эти тягости выставлялись еще чувствительнее. Мазепа уверял, что сам слышал. как царь говорил: «Надобно искоренить этих воров и злодеев запорожцев». У шведского короля, объяснял Мазепа, нет вовсе злых умыслов ни против Украины, ни против Запорожья. Король только преследует своих неприятелей — москалей, которые сами раздражили шведов, а теперь не в силах противостоять им и бросились на Украину, где. поступают хуже, чем шведы, которых выставляют чужими неприятелями. Запорожцы вместе с малороссиянами должны радоваться прибытию шведского государя, потому что оно подает всем возможность свергнуть с себя московское ярмо и стать свободным, счастливым народом. Затем в послании Мазепы приводилась прежняя сказка о намерении царя перевести малороссиян за Волгу.

Мазепины посланцы привезли кошевому деньги. Костя Гордеенко тотчас же стал раздавать их товарищам, и те, выслушавши письмо Мазепы, кричали: «За Мазепою, за Мазепою!» «Правда, — рассуждали тогда на этой раде, — царь прислал в Сечу деньги, но за это мы не должны служить царю против шведского короля и Мазепы: деньги, присланные к нам, были прежде отняты москалями у наших же братьев Козаков». Вероятно, они разумели тут удержание назначаемого в Сечь жалованья по поводу бывшей жалобы турецкого паши за грабеж греческих купцов. Много подействовало на запорожцев и полученное письмо крымского хана: он подавал совет держаться гетмана Мазепы и обещал помогать запорожцам в нужде. Нестулей с своими товарищами, бывшими в Переволочне, несколько было поупрямился, но потом склонился на сторону Мазепы. Костя Гордеенко написал к шведскому королю, что все запорожцы на его стороне, испрашивают его покровительства, готовы на всякие усилия для восстановления своей свободы и молят Бога об успехах шведского короля. По настоянию кошевого, с письмом в таком смысле отправлена была депутация из запорожцев к шведскому королю. Депутаты прибыли в Будища [320] 19 марта и были допущены к королевской руке. Им устроили угощение, но фельдмаршал Реншильд заметил, что запорожцы безобразно пьянствуют, и постановил с ними условие, чтобы десять из них, которые представятся королю при последней аудиенции, не напивались ранее обеда, потому что король пьяных не терпит. Запорожцы сдержали свое обещание, но с трудом.

В то время, когда эти запорожские депутаты находились в шведском стане, другие их братия, возбужденные Костею Гордеенком и Нестулеем, начали неприязненные действия против русских. Сперва в Кобыляках напали они врасплох на 60 человек сонных и 40 из них изрубили, а на другой день в Цариченке [321] напали на бригадира Кампеля, стоявшего там с тремя полками. и задали такой переполох, что Кампель едва убежал с 400 своих солдат; 115 человек было взято запорожцами в плен. Этот успех сразу ободрил низовскую удаль: набралось тысяч до пятнадцати сечевиков и гультаев; они овладевали городками по Орели и по Ворскле, прогоняли великороссийские гарнизоны, а жители того края, которые перед тем из боязни, не зная к кому приставать, скрывались в лесах, теперь возвращались в свои жилища, и, повинуясь запорожцам, доставляли запасы шведам.

26 марта прибыл к Будищам сам Костя Гордеенко с своими товарищами. Не допуская их за полмили до Будищ, Мазепа послал к ним навстречу каких-то двух полковников с отрядом в 2000 человек, чтобы их провести в Диканьку, куда приглашал Костю на свидание. Костя Гордеенко вступил в дом, где уже находился Мазепа (вероятно, то был дом Кочубея, которого хозяйка находилась тогда в Слободской Украине). Запорожских гостей встретили мазепины старшины — и Костя Гордеенко, в знак уважения, склонил перед ними свой бунчук. В другой комнате стоял Мазепа перед столом, на котором лежали знаки его гетманского достоинства. Гордеенко поклонился ему, склонил перед ним свой бунчук и говорил: «Мы, Войско Запорожское низовое, благодарим вашу милость за то, что вы, как и подобало главному вождю украинскому, приняли близко к сердцу судьбу, постигшую наш край, и предприняли освободить его от московского рабства. Мы уверены, что с этой целью, а не для ваших собственных выгод, не из каких-нибудь приватных видов решились вы прибегнуть к протекции шведского короля. Мы хотим верно вам содействовать, мы разом с вами будем жертвовать и кровию, и жизнию своею, будем во всем повиноваться вам, лишь бы достигнуть желанной цели. Умоляем вашу милость понести на себе эту тяготу, а мы, по возможности, станем помогать вам нести ее. Благодарим вас равно и за то, что известили нас о намерениях и о благосклонности к нам шведского короля. Мы за тем сюда прибыли, чтобы испросить у его величества протекцию себе и надеемся получить ее при содействии вашей вельможности. Готовы пред Богом принести присягу в верности и повиновении вашей милости, но желаем, чтоб и ваша вельможность обязали себя присягою действовать в согласии с нами и оказывать нам содействие в деле спасения отечества».