За семью печатями - Сидоров Георгий Алексеевич (мир бесплатных книг .txt) 📗
На душе было скверно и тоскливо.
«Счастливы люди, которые ничего этого не знают. Живут себе как растения, греются на солнышке и не загружают себя поиском истины. Интересно, что придумали для меня Добран Глебыч с Ярославой в посёлке? Похоже, загадка в сногсшибательной Дашеньке. Устою я перед её чарами или нет? А может, что-то ещё, о чём я не догадываюсь? Ладно, разберусь,- закрыл я глаза. – Утро вечера мудренее».
В деревню мы приехали под вечер, когда совсем стемнело. Так было задумано Добраном Глебычем. Помор не любил, чтобы за его делами «приглядывал кто-то лишний». Не успели мы притормозить свои снегоходы, как тут же открылась рядом с воротами широкая калитка и мы, сначала старейшина, а за ним и я, въехали в освещенный лампочкой двор деревенской усадьбы.
– Всё, вот мы и у друзей! – повернулся в мою сторону спрьггнувший с «бурана» Добран Глебыч. – Это хозяин! – показал он на внезапно возникшего рядом с ним одетого в тужурку бородатого громилу. – Его звать, как ты знаешь, Иваном по батюшке Фёдорычем. Он из наших, но предпочитает жить не на хуторе.
– Нечего ему у вас, нехристей, обитать! – раздался с крыльца насмешливый женский голос. – Как Ваня к вам съездит, так почитай другим человеком возвращается. Того и гляди вторую жену в дом приведёт.
И тут только я увидел стоящую на крыльце в тени от лампочки одетую в телогрейку хозяйку дома.
– Будет тебе, Машенька, – остановил свою жену Иван Фёдорович. – Давай-ка дорогих гостей поскорее в избу. Они с дороги. Ты чей будешь? – подошёл он ко мне.
– Это мой гость, он из челдонов, – за меня ответил Добран Глебыч. – Звать его Ар.
Я пожал протянутую руку хозяина.
– Ар? – посмотрел на меня пристально Иван Федорович.
– Старинное имя, ныне почти забытое. Интересно, что у вас в Сибири оно ещё бытует.
– Можешь звать меня просто Юрием, – сказал я ему. – Это одно и то же, только христианского толкования.
– Юрием, так Юрием! Всё, хватит торчать на улице. Айда в хату! – обнял нас обоих хозяин. – Сбросите одежду, потом горячий чай, а следом банька. Всё, как положено.
Я взглянул на крыльцо. Жены Ивана Фёдоровича на нём уже не было, видно, пошла заниматься чаем и домашними делами. Через несколько секунд мы оказались в тёплом, хорошо натопленном, уютном помещении, которое хозяин дома объявил нашей комнатой.
– Вот пара кроватей! Думаю, вы тут сами разберётесь, кому какая. А сейчас давайте скорее к столу, наверняка чай вас уже ждёт.
Было видно, что Иван Фёдорович несказанно рад приезду своего друга Добрана, и ему хочется поскорее закончить все дела по устройству, чтобы в спокойной обстановке поговорить. Когда мы вошли на кухню и уселись за стол, на пороге появилась «гвоздь программы» – Дашунька. Я мельком взглянул на неё и чуть не открыл рот. Девушка предстала перед нами во всей своей боевой раскраске! Она была облачена в тонкие, обегающие тело коричневые лосины и такую же облегающую, то ли резиновую, то ли трикотажную водолазку. При виде неё Добран Глебыч аж крякнул.
– Мама скоро подойдёт, – сказала она томным, певучим, приятным голосом, не поздоровавшись. – Она сейчас в бане. А папа ставит ваши «бураны» под навес. На дворе начался снегопад. Меня они послали на несколько минут вас развлечь.
– Это Ар, – показал на меня старейшина. – Он мой гость, недавно приехал из Сибири.
– Даша! – протянула свою изящную ручку девушка.
– Очень приятно!
Только тут я рассмотрел её лицо. Оно было на самом деле необыкновенно красивым. Высокий лоб, огромные голубые глаза, тонкие черные в разлёт брови, чуть вздёрнутый аккуратный носик и полные, красные, как спелые вишни, губы. Никакого макияжа на девушке не было. Но её ослепительная белая кожа, глаза и брови в нём не нуждались. Под стать лицу была и фигура красавицы. Рост девушки был выше среднего, бросалась в глаза её необыкновенно красивая шея, пышная, по виду тугая грудь, поразительно тонкая изящная талия! Мне хотелось оторвать взгляд от Дашеньки, но это оказалось выше моих сил. Глаза отказывались мне повиноваться. Они продолжали вопреки моему желанию и дальше скользить по её прелестям. Я видел волшебные линии её округлых бедер и высоких точёных ног такой красоты, от вида которых у меня начала кружиться голова.
– Раз пришла развлекать, то давай, развлекай, – покосился на меня Добран Глебыч.
– Но я этого не умею. Меня развлекалкам никто не учил,- процедила сквозь зубы Дашунька.
И вдруг её высокомерные и одновременно безразличные глаза стали колючими и злыми. Такая метаморфоза глаз девушки сразу сделала её красивое лицо отталкивающим и неприятным. Она уселась, закинув нога на ногу на край табуретки, и стала в упор нас разглядывать.
– Ты бы налила и себе чаю, – показал на стол Добран Глебыч. – Вот черничное варенье! И нам бы было за столом веселее.
– Надоели мне все эти здешние чаепития, – скосила в его сторону глаза прелестница. – И душеспасительные беседы, поскорее бы закончились праздники и уехать! Меня два года дома не было. Думала, что соскучилась. Но приехала и поняла, что делать мне здесь нечего.
– Посмотри, сколько у матери с отцом работы, как это делать нечего? Неужели тебе не хочется им хоть немного помочь? Мои девчонки, не успел я их привезти, всю работу сразу же на себя взвалили! Даже дрова не дают мне колоть.
От слов Добрана Глебыча на лице у Дашуньки появилась гримаса презрения.
– Света первая и Света вторая? Они, наверное, больше ничего и не умеют, как навоз лопатой грести. Потому и так счастливы.
Слова Даши задели меня за живое. Но взглянув на старейшину, я не увидел в его глазах ни гнева, ни обиды. Он смерил взглядом сидящую перед ним девушку и, улыбнувшись,сказал:
– Ты не знаешь, что такое подлинный аристократизм, Дашенька. Он заключается не в лени, паразитизме и праздности, презрении к труду, а наоборот, в принятии любого труда, каким бы он ни был тяжёлым и грязным. Ведь главное, чтобы он не был бесполезным. Ты должна знать, что в свободное время великий Олег, жрец и воин, с удовольствием косил сено, вместе с дружинниками по многу часов копал землю. Также вёл себя и Игорь, и его сын Светослав. Даже летописец Иоанн Цимисхий отметил, что русский князь сидел вместе с гребцами на скамье и, так же, как они, грёб вёслами… Ты захотела унизить моих дочерей, но получилось наоборот! Благодаря тебе, я понял, какие они у меня замечательные!
– И ещё мне хочется кое-что добавить, девушка, – отодвинул я от себя кружку с выпитым чаем. – Ты, безусловно, красива, и это хорошо знаешь, но внешняя красота без внутренней практически ничего не стоит. Она не полная. Я бы сказал даже порочная.
– Неужели? Так уж и не стоит ничего? – лицо девушки исказила злая торжествующая улыбка. – Ты поспрашивай, умник, Глебыча на эту тему, а потом воспитывай!
На её слова старейшина только горько усмехнулся. В этот момент в кухню вошла хозяйка дома, мать Дашуньки.
– Всё, можете идти, я там всё своё убрала, оно вам не помешает. Тоже молодец, устроила стирку перед вашим приездом…
Поблагодарив хозяйку за заботу, мы направились в свою комнату раздеться и взять полотенца.
– А где Иван Фёдорыч? – спросил я Добрана Глебыча.
– Наверное, ждёт нас в бане. Где ж ему еще быть? Он всегда так. Если баня, то он там первый. А как тебе его дочурка?
– Ужас! У неё что, не совсем с головой? Похоже, все ценности вывернуты наизнанку.
– Вывернуты, это так, – вздохнул князь-старейшина. – И ничего с такой бедой не поделаешь.
– И давно у неё началось?
– Почитай с раннего детства. Погибшая девчонка!
– О чём это она, когда заявила, что я должен тебя спросить?
– О том, что у неё квартира в Питере и «мерс» в гараже. А она студентка – четверокурсница, соплюха еще! Понятно, родители ей такое предоставить не могли. Дошло?
Я кивнул и, закутавшись в полотенце, отправился вслед за Добраном Глебычем. В бане, как и предполагал старейшина, лёжа на полке, нас ожидал хозяин дома. После парной и непродолжительного отдыха хозяева снова пригласили нас к столу, на этот раз к ужину. И у меня появилась возможность рассмотреть поближе тётю Машу – маму Дашуньки. У хозяйки дома был высокий рост, неплохая для её возраста фигура, пышные тёмного цвета волосы, но в доброе приятное лицо женщины закралось что-то нерусское. Было ясно, что тётя Маша не из поморов.
