Эпоха Куликовской битвы - Быков Александр Владимирович (бесплатная регистрация книга txt) 📗
Вот такие у них были речи, и не думали уж о чуде святых апостолов Петра и Павла, позабыли о дружбе и любви прародителей своих. Долгие года завидовали они тому, что Петровых детей в Орде принимали с большим почетом, чем их. А сын Петра дожил до глубокой старости и умер, окруженный большой семьей, сыновьями и дочерьми.
Внук Петра, Юрий, как и его родители, много жертвовал собору святой госпожи Богородицы в Ростове, устраивал пиры владыке и клиру в поминальные дни по своим родителям и прародителям и в праздник святых апостолов Петра и Павла.
Замечено было, что Юрьевым рыбакам удаются большие уловы, не то что остальным ловцам. Будто играя, рыбаки петровских тонь чуть заведут невода — и вытаскивают несметное число рыбы, а городские рыбаки как ни бьются — все впустую!
И пошли городские рыбаки с жалобой к своим князьям:
«Господа наши, князья! Если Юрьевы ловцы не перестанут ловить, запустеет Ростовское озеро! Они всю рыбу переловят!»
Тогда правнуки старого князя Ростовского призвали Юрия и говорят:
— Давно слыхали мы, что дед твой получил владенные грамоты от прародителя нашего на место под монастырем, на земли и угодья, но озеро Ростовское — наше, на озеро грамоты вы не получили. Потому запрещаем ловить вашим рыбакам!
Так сбылось предсказание старого князя, побратима Петрова, об обидах, что будут чинить его внуки, из-за которых он и велел писать грамоты.
Выслушал их Юрий, внук Петра, и отправился в Орду — искать правды. Дядья его приняли с честью, одарили богатыми подарками и снарядили с ним ханского посла.
Приехал ханский посол в Ростов, остановился у озера в монастыре Петра и Павла и позвал князей на суд с внуками Петра Ордынского. Испугались князья ханского посла. А Юрий положил перед послом все Петровы грамоты. Переглядел посол эти грамоты и спросил князей:
— Не ложно ли эти грамоты написаны? Ваша ли вода в Ростовском озере? Есть ли под вашей водой земля, которую продал прародитель ваш? Можете ли вы свою воду снять с той земли?
И отвечали князья:
— Ей-ей, не ложны эти грамоты, господин! И вода тут наша, и земля под нею есть! А снять ее с земли не можем, господин!
Тогда приговорил ханский посол так:
— Если снять эту воду с земли не можете, почему же своею ее называете? Создана она Богом на службу всем людям! Если куплена земля, то и вода на ней куплена!
Так присудил он воды озера по границам земельных владений Петрову внуку, Юрию. И дал Юрию грамоту с золотой печатью по повелению хана, да с тем и уехал. Так и не могли князья Ростовские никакого зла причинить Юрию. Присмирели они на долгие годы. А Петровы внуки праздновали чудо святых апостолов, как повелось в роду их, и поминали каждый год своих родителей раздачей большой милостыни беднякам.
И вырос уже правнук Петра, сын Юрия — Игнат. В его время пошел как-то походом на Русские земли из Орды Ахмыл. Сжег он Ярославльскую крепость и повел свои полчища на Ростов. Ужас овладел всеми, бежали от него князья Ростовские, побежал и владыка ростовский Прохор. Тогда Игнат настиг владыку, извлек свой меч и говорит:
— Если ты не пойдешь сейчас со мною навстречу Ахмылу, я сам изрублю тебя! Там наше племя, там мои сродники!
Послушался его владыка, вернулся в Ростов и вышел навстречу Ахмылу в ризах с крестом, со всем клиром, с хоругвями. А Игнат вышел вперед крестного хода с горожанами, вынес потеху ханскую — охотничьих кречетов, вынес шубы и хмельные меды, стал на колени перед Ахмылом у самого Ростовского озера и, приветствуя его, как потомок брата древнего хана, сказал:
— Здесь вотчина ханская и твоя, Ахмыл! Купил эту вотчину прадед наш затем, что тут чудеса совершались!
Смело говорил он, а горожане и церковный люд с ужасом озирали несметное войско Ахмылово. И спросил его Ахмыл:
— Ты меня утехой ханской даришь, — а кто же те, что в сверкающих одеждах с хоругвями стоят, не хотят ли они биться с нами?
Игнат объяснил ему:
— Нет, господин, они Бога молят за хана и за тебя, а вынесли они божницу, чтобы благословить тебя по закону здешней веры!
У Ахмыла как раз в то время под Ярославлем тяжело заболел сын. Он вез его при своем войске на возу. И приказал подвезти его сюда, чтобы владыка благословил его. Епископ Прохор освятил воду, дал испить ее больному и благословил его крестом. И выздоровел сын Ахмыла. Увидев это чудо, сошел с коня Ахмыл, поднял руки к небу и говорит:
— Благословен верховный Бог, что внушил мне мысль идти к этому городу. Праведник ты, владыка Прохор, раз молитва твоя воскресила моего сына. Благословен и ты, Игнат, за то, что спас людей своих и этот город. Ханской ты крови, наше племя, если будет тебе здесь от кого обида, не ленись прийти к нам в Орду!
И дал Ахмыл сорок мер серебра владыке, да тридцать мер серебра его клиру. Взял кречетов у Игната, поцеловал его, поклонился епископу, сел на коня и ушел назад в Орду. Игнат проводил Ахмыла вместе с владыкою и с горожанами. Потом вернулись в Ростов и служили молебны, прославляя Бога за чудесное избавление.
Пошли, Господь, утешенье читающим и пишущим о делах древних наших прародителей! Дай им здесь покой и в будущей жизни! А всему роду Петрову дай умножение и бережение! И не оскудеет в нем радость без печали, не исчезнет его память до кончины мира.
Господу Иисусу Христу слава, честь и поклонение ныне и во веки веков. Аминь.
ПРИЛОЖЕНИЕ 2
По легенде, первый охранный ярлык русской православной церкви выдал сам Чингисхан. В книге государственных законов — Ясе Чингисхана сделано нарочитое узаконение о том, что все веры должны быть терпимы и что служители всех вер, равно как врачи и нищие, ученые и подвижники, молитвосозыватели и гробохранители, должны быть освобождены от всяких податей и налогов.
Первый сохранившийся ярлык относится предположительно к 1270–1276 годам — от хана Мангу Тимура. Все последующие ярлыки составлялись по этому образцу.
Вначале XIV века митрополит Киевский и всея Руси Петр получил охранный ярлык от хана Золотой Орды Узбека.
ЯРЛЫК, ДАННЫЙ ОТ КЫПЧАКСКОГО ЦАРЯ УЗБЕКА ПЕТРУ МИТРОПОЛИТУ РОССИИ… (ОКОЛО 1313 ГОДА)
Вышнего и бессмертного Бога силою и волею и величеством и милостию Его многою Азбяково слово… Да никто же обидит на Руси соборную церковь митрополита Петра и его людей и церковных его, да никто же взимает ни стяжания, ни имении, ни людей; а знает Петр митрополит вправду и право судит и управляет люди своя вправду, в чем-нибудь, и в разбое, и в поличном, и в татьбе, и во всяких делах ведает сам Петр митрополит един, или кому прикажет; да все покоряются и повинуются Митрополиту вся его церковные причты, первым из начала законом их и по первым грамотам нашим, первых царей великих грамотам и дефтерем записям. — Прим. авт.), да не вступаются в церковное и митрополичье никто же, занеже то Божие все суть; а кто вступится, а наш ярлык и наше слово преступит, тот есть Богу повинен и гнев на себя от него примет, и от нас казнь ему будет смертная. А Митрополит правым путем ходит, да правым путем пребывает и тешится, да правым сердцем и правою мыслию вся своя церковная управляет и судит и ведает, или кому повелит таковая деяти и управляти, а нам в то не вступатися ни во что, ни детям нашим, ни всем нашим князем нашего царства и всех наших стран и всех наших улусов, да не вступаются никто же ничем в церковныя и в митрополичьи, ни в города их, ни в волости их, ни в села их, ни во всякие ловли их, ни в борти их, ни в земли их, ни в улусы их, ни в лесы их, ни во ограды их, ни в волостные места их, ни в винограды их, ни в мельницы их, ни в зимовища их, ни в стада их конные, ни во всякие скотские стада но вся стяжания и имения их церковныя и люди их и вся причты их и вся законы их уложения старые от начала их: то все ведает Митрополит или кому прикажет… А поедут наши баскаки и таможники, данщики, поборщики, писцы по сем нашим грамотам, как наше слово молвило и уставило, да все будут целы соборные церкви митрополичьи, никем ни от кого не изобижены, вся его люди и вся стяжания его, как ярлык имеет, и Архимандриты и Игумены и попы и вся причты церковные ничем никто да не будет изобижен, дань ли на нас емлют, или иное что-нибудь, тамга ли, поплужное ли, ям ли, мыт ли, мостовщина ли, война ли, ловитва ли какая-нибудь наша, или когда на службу нашу с наших улусов повелим рать собирати, где восхотим воевати, а от соборные церкви и от Петра Митрополита никто же да не взимает от их людей и от всего его причта, те бо за нас Бога молят…
