Деникин. Единая и неделимая - Кисин Сергей Валерьевич (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации txt, fb2) 📗
С крушением армии Краснова (на бумаге у генерала Денисова в ее составе числилось свыше 70 тысяч штыков и сабель при 80 орудиях, фактически фронт из последних сил удерживали не более 15 тысяч) Деникину предстояло со своими войсками оборонять дополнительно свыше 1500 верст донских степей против всего Южного фронта красного главкома Иоакима Вацетиса (Генерального штаба полковника, бывшего начальника Латышской дивизии), насчитывавшего 124,5 тысячи штыков и сабель, при 2230 пулеметах и 485 орудиях.
Следует заметить, что пока в феврале 1919 года не начались бесперебойные поставки вооружения от союзников, армия Деникина воевала исключительно тем оружием, которое удавалось захватить у большевиков либо получить через донцов от немцев. Медикаментов почти не было, а число раненых в лазаретах к весне уже составляло 25 тысяч. К тому же от большевиков белые получили еще один «подарок» — сыпной тиф, косивший как фронт, так и тыл.
При этом главком мог быть спокоен лишь за свой левый фланг, который упирался в море. На правом белые никак не могли зацепиться за Волгу — Царицын стоял «Красным Верденом», Астрахань укрылась за безводными пустынями, соединиться с уральскими казаками атамана Александра Дутова никак не получалось. На юге создались непредвиденные проблемы с Грузией, да и на Северном Кавказе бродили недобитые остатки армии Сорокина. Не обеспечив себе крепкий тыл и устойчивые фланги, нечего было и думать о наступлении на Москву.
В идеале Добрармии самое лучшее было бы еще хоть какое-то время «отсидеться» за спиной Донской армии, при условии, что та сдерживала бы красных на севере. А самой за это время набраться сил, оседлать Волгу, «зачистить» Кавказ, соединиться с Колчаком, провести четкую мобилизацию, запастись продовольствием на долгую и кровавую летнюю кампанию и только тогда через позиции донцов объединенными силами идти на Кремль. Собственно, и задачи ВСЮР на тот момент были куда скромнее — выйти к Каспию и низовьям Волги, соединившись с уральцами и войдя в соприкосновение с англичанами у персидского Энзели. Задачи ведь строились на уверенности в том, что союзники высадят те самые обещанные 12 пехотных дивизий и подопрут донцов и добровольцев с левого фланга. Поэтому и путь на Москву первоначально планировался как раз вдоль Волги, куда как раз должен был подтянуться и Колчак.
Однако реалии оказались куда сложнее. Надежды на активное участие интервентов в войне оказались слишком уж радужными. Да и Донской фронт сам «свалился» на голову Деникина, и с этим надо было что-то срочно делать, чтобы не потерять то, что такой кровью было завоевано в 1918 году.
Командование Красной Армии видело слабое место противника и лупило именно по донцам. Ленин телеграфировал Троцкому: «Я очень обеспокоен, не увлеклись ли Вы Украиной в ущерб общестратегической задаче, на которой настаивает Вацетис и которая состоит в быстром, решительном и общем наступлении на Краснова, боюсь чрезвычайно, что мы запаздываем с этим…»
8 февраля на станции Арчеда капитулировали сразу 7 донских полков с артиллерией, 11 февраля на станции Котлубань сдались еще 5 полков. Деникин в срочном порядке отбирал у Врангеля освобождавшиеся с Северного Кавказа части и перебрасывал их в Каменноугольный район, чтобы заткнуть огромную брешь. Тот возражал, мотивируя это тем, что необходимо как можно скорее взять Царицын и выйти на соединение с Колчаком. Но главком был непреклонен, тем более, что на юге и востоке разгром красных был полный. Корпус Покровского за две недели январских боев вдребезги разнес некогда грозную армию Сорокина, с огнем и мечом пройдя 350 верст и захватив 8 бронепоездов, более 200 орудий, 300 пулеметов и свыше 31 тысячи пленных. Сам Врангель писал, что вся «пехота, артиллерия, пулеметы и обозы попали в наши руки. Брошенные противником составы тянулись непрерывной лентой от станции Каргалинской до Кизляра на протяжении 25 верст. Весь путь отступления красных был усеян брошенными орудиями, повозками, оружием, трупами убитых и умерших от болезней… Начиная от Моздока до станиц Наурской, Мекенской и Калиновской, на протяжении 65 верст, весь путь вдоль железной дороги был сплошь забит брошенной артиллерией и обозами, вперемешку с конскими и людскими трупами. Огромные толпы пленных тянулись на запад по обочинам дороги. В изодранных шинелях, босые, с изможденными землистого цвета лицами, медленно брели тысячные толпы людей. Пленных почти не охраняли, два казака гнали две-три тысячи. Партии пленных, в значительном числе состоявших из больных, оставляли за собой большое количество отсталых. Выбившись из сил, больные люди падали тут же на грязной дороге и оставались лежать, безропотно ожидая смерти, другие пытались еще искать спасения, подымались и шли далее, шатаясь и падая, пока, окончательно выбившись из сил, не теряли сознание. Двое таких несчастных, перейдя предел человеческих страданий, бросились под колеса нашего поезда».
Дабы окопавшиеся в Порт-Петровском (ныне — Махачкала) союзные англичане не взяли на себя тяжкий труд в свою пользу «восстановить порядок» на нефтяных промыслах Чечни и Дагестана, Деникин срочно послал кубанцев Покровского взять Кизляр, Грозный и «зачистить» каспийское побережье до Дербента. При этом главком ВСЮР везде на разобранном на «независимые республики» Кавказе заявлял, что в «единой и неделимой» он не потерпит никакого сепаратизма — только полное подчинение центральной власти. Горские шейхи, имамы, муфтии, «халифы» и «султаны» вместе с заседавшим в Темир-хан-Шуре «парламентом Горской республики» мигом поджали хвосты. Ни о каких «республиках», в том числе и «горских», главком ВСЮР слышать не хотел. Но поскольку Дагестан был «спорной территорией» с англичанами, Деникин пошел на некоторый компромисс — предоставил ему относительную автономию: назначил временным «правителем» бывшего председателя Горского правительства генерал-майора Минкаила Халилова, в ведение которого переходили дела шариатского самоуправления и налогов, отобрав все коммуникации, железную дорого, почту, телеграф, таможню. Довольный Халилов тут же издал приказ: «Ввиду изменения в политике, в связи с приходом добровольческой армии парламенту республики объявить отпуск». Шейх-уль-ислам Дагестана тут же издал фетву, что никакого газавата по отношению к победоносным войскам генерала Эрдели аллаху не угодно.
Деятели Горского правительства бежали в Тифлис, где создали антиденикинский Союзный Меджлис горских народов Кавказа во главе с осетином-мусульманином Ахмедом Цаликовым, кумыком Гайдаром Бамматом, кабардинцем Пшемахо Коцевым, аварцем Абдул-Кадиром Эфендиевым и др.
Кавказская казачья дивизия недавно произведенного в генералы Шкуро и 3-я Кубанская пластунская бригада генерал-лейтенанта Александра Геймана взяли Владикавказ и очистили от 12-й красной армии весь Сундженский отдел. Лишь недавно назначенный начальником 1-й конной дивизии Генерального штаба генерал-майор Павел Шатилов разбил остатки 11-й армии, взяв 7 бронепоездов, всю армейскую артиллерию и более 10 тысячи пленных.
Чрезвычайный комиссар Украины, Юга России и Северного Кавказа Серго Орджоникидзе телеграфировал Ленину: «Одиннадцатой армии нет. Противник занимает города и станции почти без сопротивления». Громадная южная группировка Сорокина перестала существовать. Победоносный Врангель мог откупоривать шампанское.
Подчеркнем, ВСЕ эти победы и очищение территории от Черного до Каспийского морей было достигнуто Деникиным исключительно собственными силами, ибо первый пароход с союзным вооружением пришел в Новороссийск только ПОСЛЕ разгрома красных войск.
УГОЛЬНАЯ ПЫЛЬ
Деникин писал: «В январе намечена была переброска армии на царицынское направление, с одновременным наступлением против Астрахани, для захвата стратегически важного пункта Царицына и нижнего плеса Волги и для установления связи с армиями адмирала Колчака. Это движение в тесной связи с наступлением в харьковском и воронежском направлениях должно было вылиться впоследствии в общее наступление к центру России». Однако не тут-то было. Французская помощь и французские десанты на Юге России были напрямую увязаны с действиями Белой Армии для захвата своей «сферы влияния». То есть Украины и экспортоориентированного Донбасса с его бесценным «черным золотом». Товаром, которым Деникин мог расплатиться за интервенцию. Необходимость натурального обмена по типу «винтовка-зерно», который практиковал атаман Краснов, плавно перетекла к главкому ВСЮР. И если после победоносной кампании 1918 года Англия была в основном удовлетворена наличием дешевого донского и кубанского зерна, то Франция требовала «свою долю» русского пирога. Условия известны: 8 эшелонов угля — эшелон оружия.
