Книга побед. Чудеса судьбы истории Тимура - "Тамерлан" (читать книги онлайн регистрации .txt) 📗
А в середине этой ограды стоял другой, очень высокий шатер, такой же, как и первый, из такой же красной ткани и с такими же серебряными бляшками. Эти шатры были такие высокие, как три боевых копья и даже больше, а на самом верху сидел сделанный из серебра с позолотой огромный орел с расправленными крыльями, а ниже его, на расстоянии полутора саженей от входа в шатер, стояли три серебряные позолоченные фигурки соколов, один с одной стороны, а другой – с другой, поставленные по порядку.
У этих соколов были распущены крылья, как будто они хотели улететь от орла. Клювами [соколы] были обращены к орлу, а крылья их были распрямлены. А у орла вид был таков, будто он собирался напасть на одного из них. Этот орел и эти соколы были прекрасной работы и так [хорошо] поставлены, что казались совершенством. Перед дверью в шатер был навес из шелковой разноцветной ткани, который затенял вход и защищал шатер от солнечных [лучей].
И смотря по тому, где было солнце, туда же перемещался навес, так что он постоянно закрывал шатер. Первая ограда и шатры [в ней] принадлежали первой, старшей жене сеньора, которую звали Каньо [Биби-Ханум], а другая – второй жене, называвшейся Кинчикано [Кичик-Ханум], что означает «младшая сеньора». Рядом с этой оградой была другая, из иной ткани, с множеством шатров и навесов. А там в середине [также] стоял высокий шатер, сделанный так, как об этом [уже] было рассказано.
А этих оград, которые они называют салапарда [сарапарде], было [всего] одиннадцать, идущих одна за другой, и каждая отличалась по цвету и по своей отделке. И в каждой [из оград] был свой большой шатер, не натянутый на веревках, покрытый красным ковром и устроенный [внутри] одинаково.
И в каждой [ограде] много шатров и навесов, а от одной ограды до другой расстояние не больше [ширины] улицы, шатры стояли один за другим, и это было очень красиво. Эти ограды принадлежали женам сеньора и женам его внуков. Они [сами] и их жены живут в них, как в домах, и зиму и лето.
Около полудня сеньор вышел из одной из этих оград и вошел в тот большой павильон, приказав туда прибыть посланникам. И устроил он там большой пир с изобилием баранины и конины; а когда пир кончился, посланники ушли к себе домой.
В следующий вторник, седьмого октября, сеньор приказал устроить другой большой праздник там, в своей орде. На этот праздник прибыли и [испанские] посланники, а он был устроен в одной из этих оград, о которых вы уже слышали. И [сеньор Тамурбек] приказал привести туда посланников. Они нашли его в большом шатре, и он сказал им, чтобы вошли. И устроил он большой пир по своему обычаю.
Покончив с едой, двое приближенных, управляющих царским домом, которых звали одного Хамелик [Шах-Мелик] Мирасса, а другого – Норадин [Нур ад-дин] Мирасса, поднесли в этот день сеньору подарок, принеся его туда. Этот подарок состоял из множества серебряных блюд на высоких ножках, на которых лежали сладости, сахар, изюм, миндаль, фисташки. А на каждом блюде был кусочек шелковой ткани.
Эти блюда внесли по девять, как у них принято, так как подарки сеньору делаются по девяти, чтобы [всегда] было девять предметов. Этот подарок сеньор поделил со своими кавалерами, находящимися с ними, а посланникам велел дать два блюда из тех, что покрыты шелковой тканью. Когда начали вставать, то стали бросать в гостей серебряные деньги и тоненькие золотые бляшки с бирюзой в середине. Закончив пир, все разошлись по своим домам.
На другой день, в среду, сеньор приказал устроить праздник и пригласить на него посланников. В тот день было очень ветрено, и сеньор Тамурбек не вышел для трапезы на площадь, а приказал, чтобы подали угощение тем, кто захочет. Посланники отказались от угощения и отбыли к себе домой.
В следующий четверг, девятого октября, Хансада [Хан-заде], жена Мирассы Миахи [Миран-Шаха], старшего сына сеньора, устроила большой праздник, на который велела пригласить посланников. Этот праздник она устроила в ограде из очень красивых шатров, которые ей принадлежали. Когда посланники подошли к ее шатрам, увидели много кувшинов с вином, расставленных [прямо] на земле. Потом посланников ввели внутрь ограды, и, когда они подошли [к Хансаде], она велела им сесть на возвышении перед ней, под навесом.
Эта Хансада и другие знатные жены, что были с ней, восседали у входа в большой шатер под навесом. Она сидела на возвышении, а перед ней лежало три или четыре маленькие подстилки, положенные одна на другую, на которые она ложилась грудью, когда хотела. В тот день она справляла свадьбу одной своей родственницы. На вид ей было около сорока лет, она была белолица и грузна.
А перед ней стояло множество кувшинов с вином и с другим питьем, изготовленным из кобыльего молока с сахаром, которого они употребляют много и которое называется босат. С ней находилось много кавалеров и родственников сеньора Тамурбека, а также музыкантов, которые играли.
Когда прибыли посланники, там уже пили; и вот каким образом это делали: один старый кавалер, родственник сеньора, и два маленьких мальчика из его родни, что были там, подавали чаши ей и другим знатным женщинам. А делали это так: у них на руках были кусочки материи белого цвета, как полотенца; те, что наливали вино, наполняли им маленькие золотые чашечки и ставили их на маленькие плоские золотые блюдца.
Те, что подавали вино, шли впереди, а виночерпии сзади с чашами на блюдцах, а когда они проходили половину расстояния, то трижды преклоняли правое колено, поднимая и опуская его, не двигаясь с места. После брали чашки с блюдцами и подходили к тому месту, где сидела [Хансада]. Там ставили чашки на полотенца, чтобы не прикасаться к ним руками, и опускались на колени перед ней и находящимися там женщинами, которые намеревались пить.
Когда они брали чашки, те, что принесли вино, стояли с блюдцами в руках [на коленях, потом] вставали и шли назад, не поворачиваясь спиной. А отойдя немного, становились на правое колено и так стояли. А когда [женщины] кончали пить, они [вновь] подходили к ним, и те ставили чашки на блюдца, которые служители держали в руках, и уходили, не поворачиваясь спиной. И не думайте, что это питье происходило быстро, напротив, [оно длилось] очень долго, и при этом ничего не давали есть.
Иногда, когда слуги стояли [перед женщинами] с чашками, им приказывали выпить, тогда они отходили в сторону, становились на колени и выпивали все до дна и переворачивали чашку, чтобы было видно, что ничего не осталось. И [при этом] каждый рассказывал о своих подвигах и деяниях, и все смеялись. На этот праздник пришла и Каньо, жена Тамурбека. Пили и вино, и напиток из [кобыльего] молока.
А так как питье продолжалось долго, [Каньо] приказала позвать к себе посланников и поднесла им вино собственноручно. И долго спорила с Руи Гонсалесом, чтобы заставить его выпить, так как не верила, что он никогда не пьет вина. И до того дошло это питье, что люди падали перед ней пьяными, полумертвые, и это они считают благородством, так как для них нет ни удовольствия, ни веселья там, где нет пьяных. [Сразу после вина] подали много жареной конины и баранины и других кушаний, приготовленных из соленого мяса; все это ели с большим шумом, отнимая друг у друга [куски] и превращая еду в забаву.
Мясо подавали очень быстро и сразу же внесли рис, [приготовленный] разными способами, и хлебные лепешки с сахаром и зеленью. А кроме того мяса, подаваемого на блюдах, приносили еще на кожах и [раздавали] его руками тем, кто хотел. А эта Хансада [Хан-заде], жена Миаха Мирассы, и поссорила его с отцом.
Она происходила из императорского рода, и поэтому Тамурбек оказывал ей большой почет. А от этой Хансады у Мирассы Миахи был сын, которого зовут Кариль Солтан [Халиль-Султан] и которому около двадцати лет. В четверг, девятого октября, сеньор приказал устроить праздник [в честь] одного своего внука, справлявшего свадьбу. На эту [свадьбу] он велел прибыть посланникам. Праздник был устроен в очень красивой ограде со множеством шатров; на него пришли Каньо, старшая жена сеньора, и эта Хансада [Хан-заде], и [многие] знатные женщины, кавалеры и много другого народу.
