Махно и его время: О Великой революции и Гражданской войне 1917-1922 гг. в России и на Украине - Шубин Александр Владленович
27 сентября расположившиеся в Беловодске махновцы передали красным предложение о союзе. 28-29 сентября шли переговоры по прямому проводу между секретарем СРПУ Д. Поповым, начштаба В. Белашем и председателем ЧК Украины В. Манцевым.
От имени Махно и других членов СРПУ были выдвинуты такие условия перемирия: «В настоящий, требующий от революции напряжений всех сил момент мы в интересах трудящихся, в интересах революций, обращаясь к вам, именующим себя революционерами, требуем — первое, предоставления нам участка против Врангеля; второе — (о) немедленном освобождении всех махновцев и анархистов; третье, созыва Всеукраинского съезда крестьян и рабочих, на котором сами труженики смогут нести свой общий трудовой язык и общность трудовых» интересов {708}.
Уполномоченный на переговоры Раковским Манцев ответил, что политические вопросы обсуждать не будет, освобождение заключенных махновцев зависит от «вашего дальнейшего поведения», и предлагает махновцам принять командование и дисциплину Красной армии. На это Попов возмущенно ответил: «Кого? Генерала Брусилова?» {709} В ответ на это полемические замечание Манцев пригрозил прервать переговоры, тем более, что Брусилов не командует Красной армией. Манцев потребовал от своих собеседников проконсультироваться с Махно. После перерыва Попов и Белаш передали Манцеву предварительные, более скромные требования:
«а) Сохранение установленного ранее внутреннего строительства и распорядка в нашей армии, отказа в настаивании по проведению основ строительства, применяемых в регулярных частях Красной армии.
б) Немедленного отвода красных частей от указанного нами центра гор. Старобельска на указанное расстояние.
в) Освобождение арестованных махновцев и анархистов и в первую очередь т. Волина» {710}.
Старобельск был нужен махновцам для того, чтобы разместить в больницах раненых и передохнуть.
На этом и согласились. 29 сентября красным частям было приказано прекратить огонь.
6. Последний союз
1 октября Махно в обращении к действующим на Украине повстанцам призвал их прекратить боевые действия против большевиков. «Оставаясь безучастными зрителями, — говорилось в нем, — украинские повстанцы помогли бы воцарению на Украине либо исторического врага — польского пана, либо опять царской власти, возглавляемой германским бароном» {711}. На следующий день махновцы перебазировались в Старобельск.
2 октября в Харькове было подписано соглашение красных и махновцев. Его подписали командующий Южным фронтом М. Фрунзе, члены РВС фронта Б. Кун, С. Гусев с одной стороны и уполномоченные РВС Повстанческой армии (махновцев) В. Куриленко и Д. Попов — с другой. Характерно, что СРПУ здесь назван по стандартам Красной армии — РВС. Политическую (первую) часть соглашения подписал представитель Украинского правительства Я. Яковлев. В соответствии с этой частью соглашения, состоявшей из трех пунктов, объявлялось «немедленное освобождение и прекращение преследования в дальнейшем на территории советских республик всех махновцев и анархистов за исключением вооружено выступающих против Советского правительства». Они получали право на пропаганду своих идей «без всякого призыва к насильственному свержению Советского правительства с соблюдением военной цензуры», на участие в советах и в выборах на V съезд советов, намеченных на декабрь {712}. В соответствии с военной частью соглашения армия махновцев поступала в оперативное подчинение красного командования, но «сохраняет внутри себя установленный ранее распорядок, не проводя основ и начал регулярных частей Красной армии». Махновцы обязались не принимать дезертиров из РККА, но бывшие махновцы с территории, занятой белыми, могли вернуться в махновскую армию, даже если какое-то время служили у красных. Семьи махновцев приравнивались в льготах к красноармейцам. Стороны выпускали воззвания о заключенном соглашении {713}.
Махновцы изложили свои предложения по дальнейшему сосуществованию с большевиками: «Ввиду того, что одной из существенных сторон махновского движения является борьба за самоуправление трудящихся масс у себя на местах, повстанческая армия махновцев выдвигает 4-й пункт политического соглашения, а именно: организация в районе действия махновской армии местным рабоче-крестьянским населением вольных органов экономического и политического самоуправления, их автономия и федеративная связь с государственными органами Советской Республики» {714}. Представители УССР Затонский и Яковлев согласовали с махновскими представителями приемлемую для них редакцию 4-го пункта {715}, но оттягивали подписание под предлогом необходимости одобрения Москвы {716}. Переговоры по поводу нового пункта велись вплоть до нового разрыва отношений между махновцами и большевиками {717}.
16 октября соглашение было ратифицировано президиумом ЦИК Украинской советской республики {718}. От командования Южного фронта махновцы получили 100 миллионов рублей {719} — довольно скромную по тем временам сумму, которая воспринималась скорее как акт доброй воли, чем реальная помощь союзнику.
Часть махновцев категорически не поддержала этот союз. Отряды общей численностью 8 тысяч человек не пошли за Махно {720}, «Спустя некоторое время Каменев, Бондаренко, Пархоменко, Фомин и другие писали нам, примерно, следующее: “Мы не хотели мира с большевиками, которые способны обмануть. Мы не желаем проливать свою кровь на Врангелевском фронте лишь потому, что нашими плодами воспользуются большевики. Мы не признаем их революционерами и боремся с ними, как с государственниками, властителями и законниками. Желаем вам успеха в деле разгрома Врангеля и умоляем не ложить пальцы в рот большевикам — откусят”» {721}, — вспоминал Белаш о пророчестве ушедших. Несмотря на отказ от союза с красными, отколовшиеся отряды с 10 октября прекратили активные боевые действия.
Критика противников союза сыграла свою роль — в воззвании СРПУ 10 октября, подписанном Махно и Поповым, говорилось: «Революционные повстанцы были и будут непримиримыми врагами Советской власти, где торжествуют бюрократизм, насилие, несправедливость и неравенство. Мы боролись с комиссародержавцами, бюрократизмом, спецами и с их всяким произволом и насилием над трудовым народом. Мы не признавали и не намерены признавать бюрократических Советов, которые являются бременем и тяжестью для трудового народа». Но все же «поход контрреволюционного барона Врангеля на Украину для нас, революционных повстанцев, является новым порабощением трудящихся масс». Поэтому махновцы пошли на союз с красным командованием и советской властью «для совместной борьбы против контрреволюционной своры». Но они не отказываются от борьбы за достижение «намеченной цели, как то — проявления инициативы в строительстве народного хозяйства (вольных общин) с помощью вольных экономических союзов (Советов), которые без вмешательства какой-либо политической партии должны разрешить назревшие вопросы среди крестьян и рабочих…
Мы по-прежнему будем вести борьбу против насилия государственной власти и нового порабощения трудового народа государством» {722}.
