Первоистоки Русов - Петухов Юрий Дмитриевич (бесплатные онлайн книги читаем полные txt) 📗
Мы не беремся рассуждать о самой вере, ее истинности или ложности. Мы изучаем лишь истоки, генезис и существование традиций. Характерной традицией суперэтноса русов, как мы уже знаем, была вера в единое божество. Все прочее, сопутствующее было ипостасями этого божества. Все древнеегипетские, шумерские, ассирийские «боги» были лишь светом и тенями Единого Бога русов. И это абсолютно точно знали сами жрецы-волхвы и князья-цари упомянутых цивилизаций русов и их сыновних цивилизаций. Более смутно знали и понимали эту множественность в единстве и единство во множественности простые русы-родовичи как Ближнего Востока, так и всей заселенной ими ойкумены. Например, подавляющее большинство нынешних христиан не сможет вам объяснить, в чем троичность и единство Святой Троицы. Что же касается гибридных русов и тем более предэтносов из этнококона, окружавшего суперэтнос, то они воспринимали только то, что видели. Так, скажем, один из «патриархов-авраамов» (мы установили, что Авраам-Еврей есть собирательный образ), перекочевав под стены очередного городища индоевропейцев, будь то в Месопотамии, Сурии или Ханаане, заходил в городские святилища русов (двери их были открыты для всех; эта открытость во многом и погубила индоевропейскую цивилизацию на Востоке) и видел изображения ипостасей Единого Рода (Лад, Род-Астарт, Велесов-Ваалов) и, разумеется, воспринимал их как разных богов – поражался, восхищался, приходил в восторг от красоты и «благолепия». А возвращаясь в племя-табор, бил своего единственного «божка», за то, что тот не сделал его таким богатым, сильным и процветающим, как «эти проклятые многобожные ханаанеи, шумеры, сурийцы, хетты» и т. д. Религия самих кочевых «людей смерти», «авраамов» была, мягко говоря, в зачаточном состоянии. Шумеры писали, что «они вообще не знали богов». Но этнологи, реконструирующие быт кочевников Ближнего Востока, опирающиеся на традиции их потомков, нынешних кочевников-семитов, знают, что наиболее развитые племена имели своего «божка», точнее, «доброго и злого духа» в одном лице и в одной примитивной кукле, которую носили или в мешке, или на поясе. Иногда ее смазывали козьим (овечьим) молоком, жиром, просили благ, за неисполнение наказывали, избивали. Легендарные «авраамы» были патриархами достаточно развитых кочевых племен, они вполне могли иметь таких «божков».
Моисей открывал своей пастве настоящего, истинного Бога, которого нельзя наказать, который сам карает и милует. И открывал он его не кочевым «авраамам» былых столетий, еще не готовым к такому восприятию и такому мировоззрению, а «избранным» родам, прошедшим в Ханаане и Египте селекцию, выучку, получившим навыки оседлой жизни, культуры, цивилизации, к тому же не семитам-протоарабам, а гибридным семитам с большой примесью «индоевропейской крови», русо-семитам.
И сам волхв-рус Моисей, и жрецы-волхвы Египта прекрасно знали, что индоевропейцы, и в частности русы-индоевропей-цы, на Ближнем Востоке обречены, полностью обречены – рано или поздно им суждено раствориться в огромном и неистово пассионарном семитском этномассиве.
Жрецы-волхвы Египта знали это лучше жрецов Шумера и Сурии, потому что к середине 2 тыс. до н. э. огромный хамитский этномассив Египта-Кеми уже практически растворил в себе всех русов, создавших египетскую цивилизацию. Какая-то часть генов, «крови» оставалась лишь в жреческой касте и в «большом доме», то есть в семействе царей-фараонов-энсибья.
Моисей был одним из немногих потомков тех русов, что создали Египет. Он был носителем их плоти отчасти и в полной мере – воли, духа, знаний, веры… Он и пославшие его египетские жрецы-русы, помимо создания защитного барьера из оцивилизованных гибридных русо-семитов, решали и еще одну, более важную задачу – задачу сохранения если не самих русов на Ближнем Востоке, то их прямых родственных духовных и культурных наследников.
Как мы писали, двухтысячелетний опыт говорил жрецам-русам Египта, что уберечь роды русов от деградации, растворения и полного исчезновения невозможно. Поглощение русов (и сыновних индоевропейских народов) семитским этномассивом было лишь делом времени. Индоевропейцы не могли долгое время противостоять семитам и в итоге выжить в их среде. Противостоять семитам могли только семиты. И тогда жрецы-русы, задолго до Моисея, решили привить «семитскую ветку» к «индоевропейскому древу». Избранная общность должна была быть генетической наследницей индоевропейцев с привитыми семитскими признаками.
Но одна антропология, одна генетика еще ничего не давали. «Избранные» должны были быть и духовными наследниками. А для этого они должны были знать истинного единого Бога. Причем знать его на таком уровне «завета-договора», на таком уровне «кнута и пряника», на таком уровне ожидания самых больших воздаяний за «праведность» и самых ужасающих кар за отступничество, чтобы отсечь у «избранных» все иные пути и всех иных «богов».
Других кандидатов в «избранные» просто не было. Этнические египтяне, гибридные хамиты были достаточно инертны и воспринимали веру и традиции русов исключительно в «языческом ключе»: они плодили «ипостасей» Рода по городам, городищам и селам на свой манер, на манер всевозможных животных и насекомых, верили в то, что это «самостоятельные» боги, переубедить их было невозможно. Вера в Древнем Египте все больше расчленялась на две веры: тайную, сокровенную веру жрецов-русов в Единого Бога и его ипостасей-теней на земле, и массовые поверья в местных богов. С севера грозили Хеттская империя и «народы моря» («белые русы»-пеласги-пелиштим-филистимляне). И те и другие с их воинственностью, хотя и являлись индоевропейцами, были не склонны к союзам с теократией Египта и к каким-то «общечеловеческим» планам на грядущее. Они были проще. Жреческие касты Двуречья, Ассура-Руссы, Ханаана-Палестины-Финикии постепенно утрачивали влияние, перерождались и все больше и больше начинали заниматься «интеллектуально-духовным обслуживанием» наиболее обеспеченных выходцев из семитской среды, кавказоидов и «торгового интернационала». У жрецов-русов Египта не было союзников. Возможно, они и не искали никаких союзов, а работали в присущем им и прежде и позже «герметическом» стиле. В конце концов, они работали с тем этноматериалом, которым могли располагать.
Избранным передавался истинный единый Бог.
Моисей и жрецы-русы Египта вершили то, во что сами истово верили. И передавали своего Бога они тем, в кого верили и на кого надеялись. То есть они были чисты и перед Богом, и перед собой, и перед всеми «двенадцатью коленами», которые они отправляли на поселение в Ханаан, на тот «мост», на ту «святую землю», где сходились орды кочевых семитов, «народы моря» и наступающие с севера хетты. По замыслу жрецов-волхвов Египта, «избранные» должны были стать оплотом новой, устойчивой цивилизации русов-индоевропейцев на Ближнем Востоке, остановить экспансии со всех сторон и распространить свет истинной веры как на юг, так и на север.
Волхв-рус Месх-Моисей положил на это дело всю свою жизнь. Он привел подопечных к Ханаану. Взошел на гору Нево, чтобы обозреть сверху «черту оседлости». Гора Нево (северные аналоги: озеро Нево, оно же Ладожское, река Нева), сплошь топонимика русов, а сразу через Ярдон (Иордан) город Яриха (Иерихон; и кто только придумал это «н» на конце, у евреев в иврите его нет, и Иордан у них Ярдон). Как не замазывай основу «библейской» штукатуркой, а изначальное, русское пробивается. Моисей-Месх увидел родину предков-русов. Но сам не дожил до входа в «обетованную землю». Возможно, именно эта смерть главного идеолога и вождя «избранного народа» несколько нарушила ход дальнейших событий, которые мы реконструируем с большой степенью достоверности.
Не совсем понятен, правда, путь евреев от Синая к Акабскому заливу, а потом через пустыни, мимо Мертвого моря к горе Нево. Автор, занимаясь изыскательскими работами, неоднократно прошел и проехал вдоль и поперек весь Израиль-Палестину, и может с уверенностью утверждать, что среди этих безжизненных соляных пустынь, «лунных ландшафтов» южной окраины Мертвого моря, голых и страшных Иудейских гор и вообще в самой этой «яме» («ямой» израильтяне называют огромную впадину, где находится Мертвое море, она ниже уровня Средиземного моря на 350–400 метров) выжить практически невозможно. В этот земной ад можно ввести и двадцать, и тридцать тысяч детей, женщин, стариков, мужчин, но выйдут из него к горе Нево не больше сотни изможденных и умирающих страдальцев. Там нет жизни. И этот ад невозможно проскочить за день или два. И солнце там палит круглый год. И соль оседает на коже и в легких. Впрочем, вполне возможно, что три тысячи лет назад эти пустыни были более проходимы. Но и тогда через них ни при каких, даже самых благоприятных обстоятельствах не прошли бы полмиллиона человек – это абсолютно исключено. То есть мы опять приходим к тому, что «избранных» было совсем немного, максимум два-три десятка тысяч… да и эта цифра маловероятна.
