Как мы управляли Германией - Семиряга Михаил Иванович (читать бесплатно книги без сокращений TXT) 📗
Начиная с первых же дней оккупации Германии и в последующие несколько лет западные союзники серьезно не рассчитывали на опасность прямой конфронтации с Советским Союзом по германскому вопросу. Подтверждением тому может служить постоянное сокращение их вооруженных сил, дислоцированных на территории Германии, как показано в таблице (по советским источникам) [328]:
Таким образом, в целом на январь 1947 года в Германии оставалось дивизий и бригад — 20, личного состава — 525 тыс. чел., танков и САУ — 2 600, орудий — 2 500 и самолётов — 3 300.
На протяжении мая-июня 1945 г. американское командование перегруппировало находившиеся в Германии войска. 1-я и 9-я американские армии были выведены в оперативную глубину, а позднее переброшены в США (11 дивизий) и в бассейн Тихого океана для участия в войне против Японии.
Вместе с тем, в обзоре Бюро информации СВАГ «О политическом положении в Германии» от 3 ноября 1945 года выражалась озабоченность тем, что в первые недели июля этого года «после вступления англо-американских и французских войск в Берлин политическая обстановка в городе осложнилась. С первых же дней совместной оккупации обнаружилось различие принципов политики по отношению к оккупированной Германии». Далее в документах утверждалось, что союзники отрицательно отнеслись к возрождению политических партий и созданию органов самоуправления. Они были неудовлетворены персональным составом городского магистрата, назначенного советскими властями из демократических элементов, то есть преимущественно коммунистов. Союзники стремились усилить своё влияние среди населения города и ослабить советские позиции. Начало этой борьбы было ознаменовано англо-американским походом против созданного советской комендатурой магистрата и других органов городского самоуправления.
Уже 25 февраля 1946 года С.И. Тюльпанов докладывал в ЦК ВКП/б/, что в Берлине союзники развернули активную деятельность против объединения коммунистической и социал-демократической партий. Они энергично опекали одного из лидеров немецкой социал-демократии К. Шумахера, который 19 февраля 1946 года прибыл в Берлин, чтобы воспрепятствовать объединению двух рабочих партий.
Комиссия Главного политического управления Вооруженных сил СССР во главе с генерал-полковником И.С. Шикиным, проверявшая работу Управления пропаганды СВАГ в марте 1946 года, в качестве одного из существенных недостатков его деятельности отметила то, что Управление не организовало систематической контрпропаганды, то есть пропаганды по разоблачению политики западных держав. В документе отмечалось, что союзники в Берлине уже создали специальные пропагандистские центры: Управление информации США во главе с бывшим начальником отдела психологической войны военного министерства США генералом Макклюром. Такое же управление существовало в британской администрации во главе с опытным военным дипломатом генералом Бишопом и генералом Трэдуэллом. Существовала и французская служба информации под руководством бригадира Хофета [329].
В недели и дни, непосредственно предшествовавшие объединению двух рабочих партий в апреле 1946 года, союзники и советские власти в Германии как-бы соревновались в том, кто примет больше запретов в отношении той партии, которой они не симпатизировали. Советское командование запрещало проводить среди социал-демократов какие-либо референдумы, предлагавшиеся противниками объединения и не санкционированные комендатурами, отменяло собрания и конференции социал-демократов, всячески поддерживало оргкомитеты по объединению. Дело доходило до арестов и задержаний противников объединения советскими спецслужбами.
Западные союзники, наоборот, утверждая, что объединение в Берлине и в советской зоне происходит насильно, без учёта мнения рядовых членов обеих партий, всячески тормозили его.
Несмотря на то, что на своих первых заседаниях в период между сентябрём и декабрём 1945 года Контрольный совет принял ряд согласованных решений, определявших социально- экономические структуры и пути дальнейшего развития Германии, реально политические тенденции в разных зонах развивались в прямо противоположном направлении. Этот процесс был вызван постоянно изменявшимся соотношением сил в мире и обострением противоречий между Советским Союзом и США, претендовавшими на установление своей гегемонии, как в Германии, так и во всей Европе.
Созданные в советской зоне оккупации центральные немецкие управления вызывали недовольство союзников, опасавшихся, что эти органы впоследствии могут стать базой для организации центрального правительства Германии. Однако, несколько месяцев спустя, руководители союзных администраций поняли, что таким путём будет трудно завоевать симпатии немцев. Было решено объявить «новый курс» по отношению к Германии, то есть разрешить деятельность политических партий и общественных организаций и более активно вторгаться во внутриполитические отношения в своих зонах и секторах Берлина.
Нет оснований утверждать, будто позиция советских представителей в КС всегда и по всем обсуждавшимся вопросам была конструктивной и последовательной. Так, сильный идеологический налёт чувствовался в непоследовательной позиции СВАГ в отношении установления по всей Германии свободного обмена информацией и демократическими идеями всеми средствами. Дела расходились со словами в позиции советской стороны по ряду аспектов образования центральных германских административных органов. С неоправданной настойчивостью советские представители требовали от западных властей решить проблему репатриации советских граждан (и даже не граждан) вопреки их желанию возвращаться на родину.
Но факты, тем не менее, подтверждают, что советская делегация часто ставила на обсуждение и решение серьёзные вопросы, вытекавшие из Потсдамских соглашений, но не получившие поддержки другой стороны. Так, по её инициативе ещё в ноябре 1945 года был поставлен вопрос о противоречившем Потсдамским договоренностям нахождении частей бывшего вермахта в британской зоне, не переведённых на положение военнопленных. В июне 194 6 года советский представитель безуспешно требовал от своих западных коллег выполнить директиву КС о разминировании и уничтожении немецких военных укреплений. Она полностью к этому времени была выполнена только в советской зоне.
Западные представители не могли ответить на вопросы советского делегата, почему своевременно не выполняются такие решения Московской сессии министров иностранных дел, как возврат в Германию к концу 1948 года всех немецких военнопленных, находившихся на территории союзных держав, как завершение в течение 1947 года земельной реформы, как запрещение в лагерях для перемещенных лиц пропаганды против союзных стран, как роспуск всех комитетов и центров, враждебных какой-либо союзной державе, как ускорение добровольной репатриации и др. Правда, некоторые из поставленных вопросов носили явно демагогический характер, ибо советские власти сами также не были заинтересованы в их положительном решении. А американский генерал Дж. Паттон так откровенно грубо предоставлял нацистам теплые места в государственном аппарате Баварии, что возмущенный генерал Эйзенхауэр даже отстранил его от обязанностей командующего [330]. В сентябре 1947 года советский представитель заявил о незаконности соглашения об англо-американском контроле над Руром.
Из тех нарушений Потсдамских и других межсоюзнических решений, которые допускали английские, американские и французские власти в западных зонах Германии, руководство СВАГ делало далеко идущий вывод о том, что цели бывших западных союзников и СССР в Германии были диаметрально противоположными. Это обвинение справедливо лишь в том смысле, что, имея согласованные и справедливые по своей сути цели, Советский Союз на востоке Германии и западные союзники в своих зонах по-разному их реализовывали. Последующие события в Германии подтвердили, что в её западной части более успешно решались экономические проблемы, создавался демократический порядок и правовое государство, чего нельзя сказать о советской зоне оккупации.
