Неизвестные лики войны - Казаринов Олег Игоревич (читать книги онлайн без сокращений TXT) 📗
Не знаю, как не сойти с ума в такой обстановке. Кажется, легче — пулю в висок. Но в висках стучит: «Жить… Жить… Жить…»
В дневнике начальника германского генерального штаба, генерал-полковника Ф. Гальдера есть записи, касающиеся разработки вопросов применения химических средств, датированные 1939–1942 годами.
3.10.41 года (104-й день войны) им сделана пометка: «Полковник Окснер (инспектор химических войск. — О.К.) доложил о боевом опыте химических войск и о подготовке их к боевому использованию в операции „Тайфун“».
В записи от 7.01.42 года (200-й день войны) читаем: «Полковник Окснер хочет мне навязать химическую войну против русских».
23.03.42 года (275-й день войны) Гальдер отмечает в дневнике: «Полковник Окснер доложил о своей поездке в группу армий „Центр“ и о состоянии химических войск на этом участке».
Но инспектор не ограничивался поездками только в группу армий, ведущих бои на Московском направлении. Он (уже в качестве генерала) зачастил на юг, туда, где в районе Керчи находились каменоломни.
В записи от 10.04.42 года (293-й день войны) значится: «Генерал Окснер. Доклад о поездке в Крым…»
12.05.42 года (325-й день войны) — «Генерал Окснер доложил о положении химических войск на юге и по вопросу применения газов против партизан».
5.07.42 года Гальдер вновь делает запись: «Генерал Окснер (химические войска) доложил о поездке в Крым и в группу фон Вейхса».
26.07.42 года — «Генерал Окснер. Доклад о посещении южного участка фронта. (…) Никаких признаков подготовки химической войны противником не имеется».
Причина активности генерала Окснера объясняется довольно просто.
«В мае 1942 года после занятия гитлеровцами города Керчи и Керченского полуострова некоторая часть советских воинов оказалась в окружении и находилась в каменоломнях возле села Аджимушкай. В них же укрылась большая часть гражданского населения, преимущественно женщины, дети, старики. Здесь под землёй был создан госпиталь для раненых бойцов. Гитлеровцы всеми средствами пытались принудить к сдаче скрывшихся в каменоломнях. Но, несмотря на тяжкие испытания, советские люди были несгибаемы. И вот тогда гитлеровцы закрыли все выходы из каменоломен и применили отравляющие газы. Погибли тысячи беззащитных людей, не желавших сдаться на милость врага. Все эти преступления были совершены в районе действий гитлеровских 132-й и 46-й пехотных дивизий. Они подтверждены свидетельствами живых и мёртвых. При осмотре каменоломен в 1944 году специальной комиссией были обнаружены трупы погибших и немые свидетели — документы, дневники — о страшных злодеяниях гитлеровцев».
Ни у кого не возникает сомнения, что Гитлер, имей он такую возможность, не задумываясь, начал бы химическую войну в куда как больших масштабах. Особенно в последние годы рейха, когда рассматривались любые, даже самые бредовые, проекты «оружия возмездия», способного переломить ход войны (как, например, план по распылению над восточным побережьем США радиоактивных частиц).
Фашистское командование не остановили бы никакие правила, установленные международными конференциями, и пункты соглашений. В условиях войны на истребление, при массовом геноциде и уничтожении миллионов мирных людей и военнопленных об этом не могло быть и речи.
Но тем не менее, несмотря на крайнюю жестокость и ожесточённость Второй мировой, химическая война так и не началась, хотя только в Австрийских Альпах гитлеровцы хранили 250 000 тонн зарина и табуна.
Почему?
«Все здравомыслящие военные отвергали газовую войну, как совершенно безумную, — признавал на Нюрнбергском процессе бывший министр промышленности Германии А. Шпеер, — на немецкие города обрушилось бы невероятное бедствие». Шпеер имел в виду ответный удар, о возможности которого нацистов открыто предупредило британское правительство в лице У. Черчилля.
События развивались следующим образом.
21 марта 1942 года И. Сталин получил от У. Черчилля послание:
«(…)
2. Посол Майский был у меня на завтраке на прошлой неделе и упоминал о некоторых признаках того, что немцы при попытке своего весеннего наступления могут использовать газы против Вашей страны. Посоветовавшись с моими коллегами и начальниками штабов, я хочу заверить Вас в том, что Правительство Его Величества будет рассматривать всякое использование ядовитых газов как оружия против России точно так же, как если бы это оружие было направлено против нас самих. Я создал КОЛОССАЛЬНЫЕ ЗАПАСЫ ГАЗОВЫХ БОМБ (выделено мной. — О.К.) для сбрасывания с самолётов, и мы не преминём использовать эти бомбы для сбрасывания на все подходящие объекты в Западной Германии, начиная с того момента, когда Ваши армии и народ подвергнутся нападению подобными средствами.
Представляется необходимым рассмотреть вопрос о том, следовало ли бы нам в соответствующий момент выступить с публичным предупреждением о том, что таково наше решение. Подобное предупреждение могло бы удержать немцев от добавления нового ужаса к тем многим, в которые они уже ввергли мир. Прошу Вас сообщить мне, что Вы думаете по этому поводу, а также оправдывают ли признаки подготовки немцами газовой войны это предупреждение.
Вопрос не имеет особой спешности, но, прежде чем я приму меры, которые могут навлечь на наших граждан эту новую форму нападения, я должен, конечно, иметь в своём распоряжении достаточно времени для приведения в полную готовность всех наших противохимических средств».
В это время войска союзников на многочисленных фронтах подвергались всё новым и новым ударам. 15 февраля 1942 года пал Сингапур. В середине марта под контроль японцев перешла Индонезия. Японцы вторглись в Бирму и угрожали Индии. Крепость Коррехидор на Филиппинах держалась из последних сил (к маю она прекратит сопротивление).
В Африке Роммель начал новое наступление. С января «люфтваффе» и итальянская авиация усиленно бомбили Мальту — «непотопляемый авианосец Англии». Налёты парализовали мальтийские аэродромы и позволили наладить снабжение германского Африканского корпуса по морю. (В конце концов англичане были разбиты под Тобруком, потеряв только пленными 35 000 человек.)
Красная Армия, вдохновлённая победой под Москвой, перешла было во всеобщее наступление, но добилась лишь местных успехов. К апрелю наибольшие потери понесли войска на западном направлении, где лесисто-болотистая местность затрудняла применение танков.
В советском Генштабе было решено перенести главный удар на Украину. Планировалось начать наступление с Барвенковского выступа под Харьковом и с Керченского полуострова в Крыму. (В обеих операциях Красную Армию ожидали страшные поражения.)
Плюс ко всем этим невзгодам разведка продолжала информировать о подготовке врага к химической войне.
29 марта 1942 года Сталин ответил Черчиллю.
«…Выражаю Вам признательность Советского Правительства за заверение, что Правительство Великобритании будет рассматривать всякое использование немцами ядовитых газов против СССР так же, как если бы это оружие было направлено против Великобритании, и что британские военно-воздушные силы не преминут немедленно использовать имеющиеся в Англии большие запасы газовых бомб для сбрасывания на подходящие объекты Германии.
По нашим данным, не только немцы, но и финны могут начать применение ядовитых газов против СССР. Я бы хотел, чтобы сказанное в Вашем послании о Германии насчёт ответных газовых атак против Германии было распространено также на Финляндию на случай, если последняя нападёт на СССР с применением ядовитых газов.
Я думаю, что было бы вполне целесообразно, если бы Британское Правительство выступило в ближайшее время с публичным предупреждением о том, что Англия будет рассматривать применение ядовитых газов против СССР со стороны Германии или Финляндии так же, как если бы это нападение было произведено против самой Англии, и что Англия ответила бы на это применение газов против Германии.
Понятно, что, если Британское Правительство пожелает, СССР готов в свою очередь сделать аналогичное предупреждение Германии, имея в виду возможное газовое нападение Германии на Англию.
