Портрет тирана - Антонов-Овсеенко Антон (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации txt) 📗
Доносить было вовсе не обязательно. Для того, чтобы отправить человека в тюрьму, достаточно было назвать его фамилию, взять его «на заметку», усомниться в его безграничной преданности Вождю Народов.
Вот американцы называют свою родину страной равных возможностей. Это по меньшей мере нескромно. В сталинской стране каждый мог посадить каждого — достаточно было пожелать квартиру, или жену, или имущество ближнего своего. Ни одно государство не предоставляло гражданам столь великих возможностей.
Народ сам себя брал за шиворот и тащил в тюрьму, в лагерь, на плаху. Мужик мужика грабил, выслеживал, преследовал, арестовывал, стерег и сам себя позорил. Газеты запестрели покаянными выступлениями, разоблачениями, проклятиями, суперпроклятиями…
…21 мая 1937 года «Известия» на первой полосе опубликовали постановление Академии наук об исключении Н.И. Бухарина из своих славных рядов, поскольку названный гражданин использовал свое положение в АН «… во вред нашей стране и в своей борьбе против партии и советской власти поставил себя в ряды врагов народа».
А на четвертой полосе той же правительственной газеты — подпись главного редактора, Николая Ивановича Бухарина. Того самого, который «поставил себя в ряды»…
Кто после этого посмеет утверждать, что при Сталине не было свободы слова? Свобода была полная: дети отрекались от отцов, а уцелевшие родители отказывались от арестованных «за контрреволюционную деятельность» детей. И доносили друг на друга.
При Сталине число стукачей приближалось к числу жителей страны, умевших писать. И говорить. Не доносили только младенцы. В детсадах доносы тоже культивируют. Вот уже стучит каждый второй… Появились активисты движения, готовые самих себя взять за рукав и отвести «куда надо»…
…Комсорг нашего курса истфака Эмма Шиф, не вставая с места, руки под столом (а в руках какие-то бумаги), подавшись корпусом вперед, выпытывает у сокурсника Бориса Маркуса нечто о его прошлом. Он учился до этого в автодорожном институте, там с ним что-то произошло, теперь он у нас, на истфаке. Так что же там случилось, зачем он сменил институт, почему скрыл от общественности?..
Внешне Эмма спокойна, в свои двадцать пять лет она умеет сдерживать горячее чувство преданности Органам. А Борис, рослый, красивый парень, умница Борис понимает: настало время всеобщих доносов, повального следствия. Так не лучше ли доносить на других «с опережением»?… Но он не подлец. И Эмма тоже. Просто время было подлое. Просто все возлюбили железный порядок.
А в глазах перепуганного обывателя террор и есть порядок. При условии, конечно, что его лично не тронут. Все вместе, как один, — значит «единодушно» — голосуют на собраниях, все перевыполняют планы, все славят Вождя, все одобрительно поглядывают на прямоугольники тюрем, жилых домов и бараков, магазинов, школ, больниц, на прямоугольные зоны лагерей. И на знаки в петлицах сотрудников Органов — кубики, шпалы. Прямоугольник — символ порядка. Могильные ямы, куда скоро начнут миллионами сваливать тела «нарушителей порядка», — той же конфигурации.
И мавзолей Ленина — той же.
Сам воздух был заключен в прямоугольники, забранные решетками. Воздух эпохи.
Столько лет люди жили в тюрьме и в постоянном ожидании тюрьмы, что перестали замечать тюремные решетки.
И возликовали.
Поскольку всеобщее ликование по случаю победы «социализма» искало выхода, вождь предоставил народу возможность изливать свои чувства на площадях, по праздникам. Он питал слабость к примитивным узорам, и подручные старательно выстраивали в отрепетированные прямоугольники танки, физкультурников, войска, сов служащих, рабочих от станка, ветеранов революции, детей. Красная площадь в Москве — а по ее примеру все городские площади страны — превратились в место излияния всенародной преданности Отцу и Учителю.
…При Павле I на Дворцовой площади Петербурга куда как скучнее бывало. Позднее, в дни народных празднеств, перед царем дефилировали колонны с гербами на жезлах — шестидесяти губерний. При Сталине по Красной площади носили гербы союзных республик.
Особое пристрастие Иосиф-Строитель питал к приветствиям. Чтобы все газеты публиковали приветствия шахтеров и трактористов, ученых и писателей, женщин и детей — Ему лично и Его приспешникам.
А еще вождь любил отмечать юбилейные даты великих сынов России. Авось что-нибудь и ему лично перепадет. И перепадало.
…10 февраля тридцать седьмого, в кровавую годину, в Большом театре — торжественное заседание к 100-летию со дня гибели Пушкина. Сталин сидит в глубине своей бронированной ложи. Туда обращены все взоры, для него читают поэты свои стихи… Вслед за Демьяном Бедным, весьма бедным раешником, вышел Александр Безыменский. Он вспомнил пушкинскую строку —
и прочитал свои стихи, к случаю. Пушкин мечтал, Пушкин
заверил поэт.
Там были еще слова о братстве, свободе и «нашем советском счастье». И, наконец, -
… В дни судебного процесса над Пятаковым, Серебряковым и другими безвинными товарищами поэт проклинал публично
Участник Октябрьской революции, один из первых комсомольцев, Саше Безыменский был дружен с моим отцом. Может быть, в год гибели Антонова-Овсеенко он и его проклял?
Нет, Безыменского я не виню. Мы все (почти все?) были тогда слепы.
В 1934 году Сталин организовал рекламное представление в Арктике — Красной площади ему показалось мало. Экспедиция на пароходе «Челюскин» была заведомо обречена на неудачу: явно устаревшему маломощному судну нечего было делать в тяжелых льдах. Но если бы «Челюскин» не погиб, раздавленный льдами, некого было бы героически спасать сталинским соколам. И одним поводом для всенародного ликования стало бы меньше.
«Челюскин» покоится на дне Чукотского моря. В каком море утопить исторический позор страны?
…Вот они на фотографии, в дни триумфальной встречи в Москве: начальник экспедиции на «Челюскине» Отто Шмидт, с импозантной бородой и улыбкой победителя, капитан Воронин, парторги, комсорги… А кто это слева, крайний, в форме… ну да, в форме НКВД? Он стоит в профиль и бдит из-под своей фуражки. И на второй фотографии, на трибуне мавзолея он, как старательный пастух, стережет свое маленькое стадо челюскинцев.
В тридцатые годы на сценах многих театров давали спектакль по пьесе Николая Погодина «Человек с ружьем». В ее основе — эпизод, рассказанный Лениным: старая крестьянка встретилась с красногвардейцем. Он помог ей. И крестьянка — впервые в жизни! — не испугалась человека с ружьем. То случилось во время гражданской войны.
Символом новой эпохи, ее центральной фигурой стал человек с револьвером, охраняющий тотальное счастье. Ему, славному герою, творящему историю, — оды, песни, стансы, пьесы. Он вошел в нашу жизнь навсегда, скромный труженик армии сыска, непременный персонаж сталинского театра теней.
В мае 1937 года экспедиция Главсевморпути высадилась на Северном полюсе. Начался ледовый дрейф четверки папанинцев. Все было давно готово — люди, самолеты, снаряжение, провиант, — когда журналисты «Известий» взяли интервью у видных полярников-скандинавов. Иностранные специалисты единодушно отвергли самолет как транспортное средство в условиях Арктики. Их ответы опубликовали, а через несколько дней советские самолеты отправились на полюс.
