Итальянский флот во Второй Мировой войне - Брагадин Марк Антонио (читать полностью книгу без регистрации TXT) 📗
Из-за разделения сил между Тирренским и Ионическим морями в Тирренском осталось только 3 линкора, 5 крейсеров, около 10 эсминцев, 15 подводных лодок, 28 торпедных катеров, несколько единиц из 10-й флотилии Mas плюс примерно 15 миноносцев и корветов. Если бы высадка произошла в секторе Ионическое море — Адриатика, в распоряжении командования имелось 2 малых линкора («Дориа» и «Дуилио»), 3 легких крейсера («Кадорна», «Сципионе», только что построенный «Помпео»), 1 эсминец, 9 подводных лодок, 6 торпедных катеров и десяток миноносцев и корветов. Этими кораблями полностью исчерпывался список боеспособных единиц флота во второй половине августа 1943 года.
Почти наверняка итальянские корабли были бы перехвачены и потоплены или, по крайней мере, выведены из строя авиацией союзников прежде, чем они прибудут к району высадки. Такой исход казался тем более вероятным, что итальянские ВВС и Люфтваффе могли обеспечить воздушное прикрытие только днем непосредственно в районах высадки, располагая для этого всего 30 самолетами. Далее, союзники располагали мощной авиацией для прикрытия десантных сил. Их флот состоял из 8 линкоров, 8 авианосцев, 26 крейсеров, по крайней мере 100 эскортных кораблей и великого множества более мелких кораблей. При таком превосходстве можно было и позабыть о полном господстве в воздухе. Поэтому не было ни малейших сомнений в исходе «сражения», к которому готовился итальянский флот, чтобы спасти честь флага. Однако именно эти приготовления к славной гибели, которые сделал флот и все его службы, позволили ему организованно пройти через хаос перемирия, который обратил в руины всю страну.
Супермарина, охваченная самоубийственным энтузиазмом, отдав эти последние приказы, которые означали конец итальянского флота, его гордых кораблей и отважных моряков, предполагала, что высший командный состав ВМФ на борту флагманского корабля флота примет участие в последней битве. Однако более спокойный подход показал невозможность реализовать это предложение. Ведь требовалось продолжать командовать оставшимися военными кораблями и торговыми судами. Тем не менее, это предложение начало выполняться, три или четыре самых важных отдела Супермарины перебазировались на корабли.
Имея впереди самые мрачные перспективы, итальянский флот предоставил событиям идти своим чередом. Продолжались рутинные операции. Конвои перебрасывали подкрепления на Корсику и Сардинию, велись минные постановки в предполагаемых зонах высадок. В последние дни были поставлены 19 минных заграждений и множество противодесантных заграждений. Все эти операции проводились, несмотря на интенсивное противодействие союзников. Их авиация продолжала бомбить итальянские порты и дороги, основные города Италии. В результате этих атак итальянский флот в августе потерял 2 эсминца, 2 миноносца, 1 подводную лодку, несколько мелких кораблей, не считая поврежденных. Корабли союзников, которые теперь базировались на Сицилию, по ночам обстреливали побережье Калабрии. Флот никак не мог противодействовать этому из-за ничтожного расстояния между базами союзников и их мишенями. Кроме того, флот не имел надлежащей развединформации. В результате союзники вели себя все более нагло. Ночью 10 августа 4 крейсера проникли необнаруженными в залив Салерно, обстреляли район Кастелламаре и вернулись в Палермо до рассвета. Такие набеги, учитывая все обстоятельства, представляли мало риска для участвующих в них кораблей, но и приносили мало результатов. Однако они наносили серьезные удары по моральному состоянию не только местного населения, но и всей страны.
После периода «размягчения», отмеченного массированными воздушными налетами, обстрелами с моря и с Мессинского побережья, 2 сентября союзники пересекли узкий Мессинский пролив и высадились в районе вокруг Реджо Калабрия. Этим событием началась «последняя битва». Финальная часть войны с союзниками была близка, и флот приготовился к последнему выходу. Однако Супермарина даже не подозревала, что новое итальянское правительство уже несколько дней ведет мирные переговоры с противником.
Перед лицом непредвиденных обстоятельств
Только 3 сентября адмирал Де Куртен, который 25 июля стал начальником штаба ВМФ, был вызван новым главой правительства маршалом Бадольо и получил известие, что «начались переговоры» о перемирии с союзниками. На самом деле в этот день в Кассибиле было заключено перемирие, его предварительные условия были подписаны итальянским представителем генералом Кастеллано.
Уже давно вся Италия желала окончания войны. Падение 25 июля Муссолини и его фашистского режима стало ясным проявлением этого желания. Верховное Командование вооруженных сил также не имело ни малейших сомнений — следует как можно скорее закончить войну, в которой у Италии не осталось никаких надежд па сколько-нибудь благоприятный исход. Однако для военных, связанных присягой, одно дело — знать, что следует предпринять, и совсем другое — получить приказ, который прямо предписывает совершить это. В данном конкретном случае флот лишь во второй половине дня 6 сентября получил от правительства известие, что «ведутся переговоры». Однако флот был ключевым элементом всех условий перемирия, он должен был участвовать в исполнении самых важных пунктов. Тем не менее, адмиралу Де Куртену было приказано хранить в тайне самый факт ведения переговоров даже от собственного заместителя адмирала Сансонетти. Поэтому Супермарина оставалась в полном неведении относительно происходящего. 5 сентября начали циркулировать неясные слухи, однако они пролили мало света на таинственные события.
Утром 5 сентября итальянское Верховное Командование, не дав никаких объяснений, потребовало прислать морского офицера, хорошо знакомого с военной ситуацией на Средиземном море. Для этой секретной миссии был затребован корвет. Как оказалось позднее, офицер был нужен в качестве военно-морского консультанта Комиссии по перемирию в Алжире, а корвет должен был забрать американского генерала Тэйлора из Устики. Однако Супермарина ничего этого не знала. Это секретное задание заставило нескольких офицеров Супермарины, выполнявших его, заподозрить, что готовится нечто необычное. Но Супермарина по-прежнему ничего не знала об истинной ситуации и возможных последствиях.
Только вечером 6 сентября адмиралу Де Куртену сообщили, что «переговоры близятся к завершению». Ему также сообщили, что потребуется от флота, хотя мнения флота до сих пор никто не спрашивал, да и сейчас не спросили. Де Куртену передали, что о перемирии будет объявлено «между 10 и 15 сентября, возможно, 12, но ни в коем случае не раньше 10». Подписание перемирия продолжало оставаться в тайне. Ему было разрешено сообщить эту новость адмиралу Сансонетти и еще нескольким высшим чинам, но только устно и в строжайшем секрете, «учитывая возможность германского переворота». Ему было запрещено упоминать о самом перемирии.
В тот же вечер адмирал Де Куртен приказал собрать совещание с участием упомянутых адмиралов. Он также составил крайне резкий письменный протест против того, что военно-морские пункты перемирия были выработаны без участия флота, который даже не знал их содержания. Утром 7 сентября Де Куртен и Сансонетти отправились вручить генералу Амброзио свой протест. Тем временем возле Палермо было замечено крупное десантное соединение союзников. Верховное Командование приказало отразить высадку, чтобы раньше времени не возбудить подозрения немцев, ведь о перемирии еще не объявили. Поэтому подводные лодки в соответствии с ранее изданным «самоубийственным» приказом начали выходить в отведенные зоны патрулирования. Так как ожидалось, что высадка состоится на рассвете 9 сентября, итальянский флот приготовился выйти в море во второй половине дня 8 сентября и начать поход к своей «последней битве». Вечером 7 сентября возле Салерно подводная лодка «Велелла» была потоплена британской подводной лодкой. Это был последний итальянский военный корабль, потопленный до оглашения перемирия.
Днем 7 сентября состоялось совещание адмиралов из штабов, дислоцированных в Риме. На нем обсуждался вопрос о «возможном германском перевороте». Только некоторые адмиралы понимали, что угрозы немцев — не пустое сотрясение воздуха. Все участники совещания должны были 8 сентября вернуться в свои штабы и 9 сентября начать действовать по выработанному плану, так как предполагалось, что на следующее утро будет объявлено о перемирии. Вся эта программа рухнула, как только вечером 8 сентября, на 2 дня ранее намеченного срока, было объявлено, что подписано перемирие. В этот момент командиры самых дальних штабов даже не добрались до места.
