Гелен: шпион века - Кукридж Эдвард (читать книги онлайн без .TXT, .FB2) 📗
Подтверждение своим подозрениям они получили год спустя, когда в московском журнале «Огонек» появилась пространная статья, в которой сообщалось о разоблачении «фашистских шпионов» и деятельности некоего Александра Курочкина. Из статьи явствовало, что вскоре после высадки в России Курочкин добровольно явился в милицию и сознался в своей шпионской деятельности. В журнале была также помещена фотография русской крестьянки, давшей парашютисту приют и убедившей его явиться с повинной. В статье также сообщалось о шпионском снаряжении Курочкина, в которое входил миниатюрный радиопередатчик американского производства.
После этих провалов Гелен стал возлагать большие надежды на операции, запланированные на август. 30-летний Евгений Голубев был человеком более зрелым и агентом более подготовленным. Уроженец Дагестана, он также дезертировал из частей Советской армии, дислоцировавшихся в Иране. Из Ирана его переправили в Германию, где определили в Кауфбойрене на учебу под руководством майора Болленбаха и капитана Гарольда Фидлера — бывшего курьера американского посольства в Москве. Голубев считался перспективным агентом и на заключительном этапе учебы был направлен в учебный центр ЦРУ в Иокогаме. Его забросили во Владивосток, но о дальнейшей судьбе этого человека ничего не известно. Через десять дней после заброски Голубева на другом краю СССР, в Белоруссии, между Витебском и Могилевом, высадилась новая группа агентов — М. Артюшевский, Г. Костюк, Т. Остриков и С. Кальницкий — все из числа перемещенных лиц, оказавшихся на территории Германии. В Белоруссии им было приказано найти себе жилье и устроиться на работу на промышленные предприятия. Каждый из них был снабжен превосходно сработанными фальшивыми документами и надежными «легендами». Всю операцию выдал Остриков. Вскоре после прибытия в СССР его товарищи были арестованы один за другим. Кальницкий был убит, скорее всего оказав сопротивление при аресте, двое других осуждены и казнены. Острикова амнистировали, хотя ему и пришлось провести какое-то время в лагерях, отбывая срок за свое преступление.
Из внушительного списка, хранящегося в архивах Пуллаха и перечисляющего «парашютные операции» за 1951—57 годы, стоит назвать лишь достойные упоминания в качестве иллюстрации того, как подобные операции подготавливались и осуществлялись. Несколько из них оказались успешными, и в течение недолгого времени Гелен получал от своих агентов ценную информацию.
Не меньшие надежды Гелен возлагал на апрельскую операцию 1953 года. Для ее проведения были подготовлены две группы, подобранные лично руководством НТС и хорошо обученные — сначала в школе «Касл Амалиенбург» в Бад-Висзее, а затем в специальной радиошколе, открытой Геленом в Штокинге, близ Мюнхена. Обе группы предполагалось забросить в СССР самолетом с территории Греции. В первую входили Александр Лак-но —'старший группы, Сергей Горбунов, Александр Маков и Данил Ремига. Всем, за исключением 25-летнего Ре-миги, было по 29 лет. Все четверо были завербованы в начале 1950-х годов в лагерях для перемещенных лиц. Их забросили в одну из областей Украины в ночь на 15/16 апреля 1953 года. Группу снабдили 25 тысячами рублей не новыми, уже побывавшими в обращении, купюрами. Кроме того, каждому агенту вручили мешочек с золотыми монетами. В воротниках были зашиты ампулы с ядом, который агенты пообещали принять в случае ареста. При подборе одежды и обуви для парашютистов эксперты из Пуллаха предусмотрели, казалось бы, каждую мелочь — она была изрядно поношенной и взята у перемещенных лиц, оказавшихся в Германии еще в годы войны. Одежду аккуратнейшим образом подлатали, а в России агентам приказали купить новую.
Это была первая группа, которая захватила с собой особые радиомаяки, спрятанные в маленьких коробках, приборы можно было использовать для корректировки курса самолетов с агентами-парашютистами на борту или проведения разведывательных полетов. Каждого снабдили миниатюрным радиопередатчиком новейшего в ту пору образца. Местом их назначения были избраны Киев и Одесса. Все четверо были по национальности украинцами и получили подробный инструктаж от экспертов из Пуллаха и членов НТС, которые были родом из двух вышеупомянутых украинских городов, где должна была осесть группа Александра Лакно. Моряк Маков получил приказ сообщать информацию о верфях и портовых сооружениях Одессы, морской порт которой в то время начал стремительно расширяться, а также о передвижении морских судов, швартовавшихся в этом порту.
После заброски в Советский Союз никакой информации о группе Лакно в Пуллах не поступило. 17 мая 1953 года в «Правде» появилось короткое официальное сообщение об аресте прямо на месте приземления сброшенных с американского самолета четырех шпионов, «обучавшихся в американо-немецком фашистском шпионском центре военного преступника Гелена».
Кроме этого, сообщалось, что «полностью признавшись в своей деятельности на прошедшем в Киеве суде, 20 мая они были расстреляны». Это известие явилось ударом для Гелена и его советников, которые так тщательно готовили группу и возлагали на нее большие надежды.
Вскоре всем стало ясно, что операцию провалил какой-то двойной агент. Гелен уже давно подозревал, что в НТС или в какую-нибудь другую эмигрантскую организацию были внедрены агенты советской разведки и, как явствует из следующей главы этой книги, вскоре получил подтверждение этому.
Тем не менее этот удар был несколько смягчен успехом второй группы. В СССР ее забросили с борта самолета, взлетевшего с греческой территории три дня спустя, 19 апреля 1953 года. Она состояла из Константина Хмельницкого, Ивана Кудрявцева, Александра Новикова и Николая Якуты. Все четверо тоже были украинцами из числа перемещенных лиц, все прошли обучение в Бад-Висзее. Новиков был самым молодым из своих товарищей. В 1943 году в возрасте 17 лет он был угнан на принудительные работы в Германию и в конце войны оказался среди юношей, отобранных руководством НТС для получения высшего образования. Позднее он устроился на работу в мюнхенское представительство «Индиана фуд корпорейшен».
Якута за свою 29-летнюю жизнь пережил немало горестных приключений. Попав в 1942 году в плен после ранения, он провел три года в лагере для военнопленных и в 1945 году отказался возвращаться в Россию. В лагере для перемещенных лиц он близко сошелся с бывшим белогвардейцем, русским аристократом князем Белосельским, уже давно эмигрировавшим в Германию. Белосельский пообещал отправить Якуту в принадлежавшее ему поместье в Южной Америке, но вместо этого направил в Касабланку, где юноша проработал три года носильщиком. Здесь Якуту завербовал представитель НТС Болдырев, отправивший его обратно в Германию — сначала в диверсионную школу НТС в Бад-Хомбурге, а затем в Бад-Висзее. В Германии эта учеба продолжалась девять месяцев. Хмельницкому, старшему группы, бывшему сержанту Красной Армии, особенно доверяло руководство НТС и эксперты Гелена. Прежде чем переправить группу в Грецию, познакомиться с нею приехал в Бад-Висзее заместитель председателя НТС Околович — чтобы, по его словам, «пожать руку этим мужественным парням».
Удачно приземлившись недалеко от Минска, Хмельницкий смог без особых проблем установить радиосвязь с Пуллахом. Он сообщил, что, в соответствии с инструкциями, группа рассредоточилась, сам он направился к Минску, в то время как остальные двинулись в сторону Смоленска. От трех его товарищей ничего не было слышно, а вот Хмельницкий исправно передавал различную информацию и делал это целых три года. Было похоже, что он путешествовал по всему Советскому Союзу, обзаведясь огромным количеством новых знакомств и создавая «ячейки недовольных советской властью». Материалы, которые он передавал, были настолько хороши, что даже Даллес с Уиснером поздравили Гелена со столь перспективным агентом.
Однако достаточно скоро сам Гелен стал испытывать разочарование блестящими подвигами Хмельницкого — он был слишком опытен для того, чтобы обмануться успехами операции.
В начале 1955 года Гелен уже относился к радиодонесениям Хмельницкого с крайней осторожностью и даже перестал включать их в еженедельные сводки, переправляемые в ЦРУ.
