Крушение России. 1917 - Никонов Вячеслав (читаем книги онлайн бесплатно полностью .txt, .fb2) 📗
Когда эти круги пришли к мысли о свержении? О вендетте Гучкова с императором нам уже известно. А что другие лидеры прогрессивной общественности? Сергей Мельгунов обратил внимание на рассказ одного из лидеров Союза городов кадета Николая Астрова о том, как при встрече Николая II в Москве летом 1914 года князь Львов вынес впечатление, что с таким царем победить немцев нельзя. «Что же, в таком случае — «президент республики»?» — формулировал свое впечатление Львов, садясь с Астровым в автомобиль. Оба собеседника промолчали. Мельгунов делает вывод о том, что идея отстранения царя промелькнула в голове Львова уже в первые дни войны. Впервые же вполне конкретно мысль о негодности монарха или даже замене династии прозвучала в июне 1915 года на совещании оппозиционеров, проходившем дома у Коновалова [751]. После этого на самых различных совещаниях эта мысль озвучивается снова и снова.
Начало борьбы ВПК и Земгора с императором следует отнести к концу лета 1915 года, когда они вслед за Прогрессивным блоком Думы призвали к созданию кабинета народного доверия, а их лидеры стали усиленно доказывать, что правительство не в состоянии выиграть войну. На приватном совещании в начале августа дома у Рябушинского, которого посетили Челноков, депутаты Мосгордумы и полтора десятка крупных предпринимателей, гостеприимный хозяин произнес речь, «в коей, указывая на серьезное внутреннее положение, переживаемое страной, на бездарность, полную бездеятельность правящих классов и неспособность правительственного элемента сорганизовать страну для победы, доказывал необходимость для всех общественных элементов, своевременность вступить на путь полного захвата в свои руки исполнительной и законодательной власти» [752].13 августа принадлежавшая Рябушинскому газета «Утро России» напечатала циркулировавший в думских кулуарах список «кабинета обороны», где премьером был князь Львов, министром внутренних дел — Гучков, главой МИДа — Милюков, министром финансов — Шингарев, путей сообщения — Некрасов, торговли и промышленности — Коновалов, земледелия — Кривошеин. В списке были также Поливанов, Савич, Ефремов, Владимир Львов, Василий Маклаков и граф Игнатьев. Забегая вперед, скажу, что во Временном правительстве, которое будет сформировано 2 марта 1917 года, не из этого списка будет только четыре фамилии (Терещенко, Керенского, Годнева и Мануйлова). Всех этих людей объединяла принадлежность к Земгору, ВПК, Прогрессивному блоку Думы, либеральному крылу правительства. И очень многие из них, как потом выяснилось, состояли в масонских ложах.
Еще в конце августа 1915 года земгоровцы были настроены на мирные методы борьбы за новое правительство. На собрании московской общественности на квартире Челнокова, где были также Львов, Рябушинский, Коновалов и другие, возобладало мнение городского головы, который заявил, что «еще далеко не исчерпаны все средства воздействия со стороны общества, что переговоры с правительством вести еще можно, и требования Прогрессивного блока не должны ставиться ультимативно» [753]. Событием, приведшим к переходу самодеятельных организаций к тотальной и радикальной оппозиции, стало объявление 3 сентября перерыва в заседаниях Думы. На 7 сентября были назначены экстренные съезды Земского и Городского союзов.
А накануне на квартире московского мэра состоялось подготовительное собрание с участием думцев, где тон задавали сам Челноков, князь Львов, Милюков, Шингарев, Коновалов, Маклаков, лидеры Союзов и ВПК. Именно на этом собрании было решено, что земгоровцы примут знамя борьбы с режимом из рук обреченной на длительное бездействие Думы. И именно на нем был впервые озвучен тот анализ внутриполитической ситуации в стране, от которого оппозиция уже не откажется до самой революции и который основывался на детально выстроенной концепции «блока черных сил». Суть этой концепции внимательно записали осведомители Московского охранного отделения. «В противовес «Прогрессивному блоку» и всей стране, жаждущей победоносного конца войны, образовался другой блок, черный блок, в состав которого входят германофильская придворная военная партия, меньшинство Совета министров в лице Горемыкина и Хвостова и правые крылья обеих законодательных палат. Первой целью этот блок поставил захват в свои руки Государя. Для этого необходимо было удаление от Государя наиболее верных ему людей… Вторая цель придворной партии — создание бессильного и безвольного правительства, которое не хотело бы или не смело бы сказать Государю правду в глаза. Для осуществления этой цели необходимо поддерживать во главе правительства такого старца, как Горемыкин… Третьей целью блока было удаление великого князя Николая Николаевича… Государь становился непосредственно ответственным за поражение армии, каковое обстоятельство, при нерешительности Государя, открывает возможность всегда отговорить его от принятия решительного сражения, которое подвергло бы риску целость армии. Это обстоятельство, в свою очередь, открывает надежду, что Государя при известной обстановке легче будет уговорить изменить союзникам и заключить сепаратный мир, чем решиться на генеральное сражение… Заключение же сепаратного мира составляет основную цель стремлений черного блока… Для германофильской придворной партии, связанной тесными и неразрывными кровными и национальными узами с германской военной аристократией и вместе с нею преклоняющейся перед Вильгельмом, сепаратный мир это не только поддержание вековых и милых сердцу связей, но и сохранение своего положения при русском дворе» [754]. Главой немецкой партии объявлялась императрица Александра Федоровна.
Эта концепция ляжет в основу идеологии, агитации и пропаганды всех оппозиционных партий и групп, знаменем Прогрессивного блока и социалистов, ляжет в основу донесений всех западных дипломатических миссий. Ее озвучат тысячи ораторов и авторов, миллионы голосов в России и по всему миру. Концепция не была основана ни на чем, кроме воспаленной фантазии ее авторов.
На следующий день ее озвучат на объединенном съезде Земгора. «С утра 7 сентября и в течение следующих суток происходило ознакомление членов съезда, действительно представляющих земские и городские самоуправления империи, с результатами, к которым пришло подготовительное совещание на квартире у Челнокова. Разоблачения эти произвели на членов съезда ошеломляющее впечатление. Общее возмущение непрерывно растет» [755]. Многие приписывали авторство концепции Гучкову. Он славился как мастер производства и распространения слухов. Точных сведений нет. Но что абсолютно достоверно, так это участие пропагандистского аппарата ЦВПК и Земгора в устном и печатном доведении концепции «черных сил» до широких слоев трудящихся масс города и деревни.
27 сентября 1915 года в «Русских ведомостях» появляется статья одного из лидеров Прогрессивного блока кадета Василия Маклакова, старшего брата министра внутренних дел, под заголовком «Трагическое положение», которую справедливо расценили как едва закамуфлированный призыв к перевороту. «Вы несетесь на автомобиле по крутой и узкой дороге. Один неверный шаг, и вы безвозвратно погибли. В автомобиле — близкие люди, родная мать ваша. И вдруг вы видите, что ваш шофер править не может; потому ли, что вообще не владеет машиной на спусках, или он устал и уже не понимает, что делает, и ведет к гибели и вас, и себя… К счастью, в автомобиле есть люди, которые умеют править машиной, им надо поскорее взяться за руль. Но задача пересесть на полном ходу нелегка и опасна; одна секунда без управления — и автомобиль будет в пропасти. Однако выбора нет — вы идете на это. Но сам шофер не идет». Описывая все опасности выкидывания шофера, Маклаков заключал: «Что будете вы переживать, если ваша мать, при виде опасности, будет просить вас о помощи и, не понимая вашего поведения, обвинит вас за бездействие и равнодушие» [756].
