Откуда и что на флоте пошло - Дыгало Виктор Ананьевич (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
10 ноября 1728 г. первый генерал-адмирал Российского флота граф Федор Матвеевич Апраксин скончался и был погребен в московском Златоустовском монастыре.
При Петре Великом Адмиралтейств-коллегия как высший орган управления военно-морским ведомством действительно работала под председательством генерал-адмирала.
После кончины императора коллегия обратилась в безответственное учреждение. Флот быстро пришел в упадок, денег на него не отпускалось, корабли ветшали в гавани и не ремонтировались. Все чаще раздавались голоса высокопоставленных чиновников о бесполезности флота и возможной полной его ликвидации. Но к счастью, у власти были и такие люди, которые свято хранили заветы Петра, глубоко понимали цели и стремления Великого Моряка. Одним из таких сподвижников, «птенцов гнезда Петрова», был Андрей Иванович Остерман.
Сын пастора из местечка Бохум в Вестфалии, молодой студент Остерман был перевезен в Россию К. И. Крюйсом в 1704 г. Он быстро научился русской речи и из Генриха Иоганна был переименован в Андрея Ивановича. Немец по национальности, Остерман отдал России все свои силы и способности; его удивительное упорство в осуществлении предначертаний и планов Петра Великого во многом спасло Российский флот. Когда однажды Остерман извинялся за ошибки в русской речи, объясняя их тем, что он не русский по происхождению, один из главных его противников, Бестужев, ответил ему в присутствии других: «Вы не только русский, но русский, который стоит двадцати других». Бестужев был прав, так как, по словам историка войны с Турцией А. Кочубинского, этот немец не переставал и в далекой Сибири думать о турках и вздыхать о Босфоре. Карьеру свою Андрей Иванович начал на дипломатическом поприще и сопровождал Петра в его путешествиях на морях и в военных походах. Был он с царем и на Пруте, и в Ревеле, вместе с Брюсом заключил мир со шведами в Ништадте в 1721 г. Благодаря настойчивости и энергии Остермана условия мирного трактата были настолько выгодны для России, что, по словам государя: «Ему самому не можно бы лучше оного написать для подписи господ шведов. Славное сие в свете дело ваше (Остермана. — В. Д.) останется навсегда незабвенным. Никогда наша Россия такого полезного мира не получала». За эту услугу России император пожаловал Остермана чином тайного советника и сделал бароном.
В царствование Екатерины I А. И. Остерман был членом Верховного тайного совета и после смерти генерал-адмирала Ф. М. Апраксина был назначен председателем Воинской морской комиссии для рассмотрения и проведения в добрый и надежный порядок флота, адмиралтейств и всего, что к тому принадлежит.
8 период царствования Анны Иоанновны Остерману был пожалован графский титул, и он фактически стал руководить внешней и внутренней политикой России.
9 ноября 1740 г. А. И. Остерман был пожалован званием генерал-адмирала и вступил в полное управление Морским ведомством, оставаясь по-прежнему во главе Коллегии иностранных дел.
Не будучи моряком по профессии, Остерман пользовался советами и указаниями лучших и опытнейших русских моряков. Одним из них был адмирал граф Николай Федорович Головин, остававшийся президентом Адмиралтейств-коллегий с 1733 г. до падения Остермана.
Примечательно, что в то время морские чины всех рангов не любили моря и корабельной службы, приискивая место на суше. Это несчастье Головин смог пресечь при помощи генерал-адмирала, который подписал подготовленный им приказ «О неназначении морских офицеров к не принадлежащим их званию должностям и о возвращении во флот офицеров, откомандированных в различные береговые службы».
Экспедиции Беринга и Чирикова были исполнением завета Петра Великого, так же свято и упорно доведенного до конца его достойным учеником — Андреем Ивановичем Остерманом. Но сам он закончил свою карьеру печально.
Остерман, как известно, был осужден к смертной казни, замененной ссылкой в Березов. В числе обвинений значилось и следующее: «...из адмиралтейских команд о всем состоянии рапорты приказывал к себе присылать, а не в Адмиралтейскую коллегию, и о получаемых прежде рапортов в коллегию не сообщал». Как видим, обвинение надуманное, но тем не менее...
Второй генерал-адмирал Российского флота, Андрей Иванович Остерман, скончался в Березове 20 мая 1747 г.
С удалением от флота генерал-адмирала А. И. Остермана в духе времени начались преследования и заведенных им порядков и улучшений. Однако возвращение к старому ограничилось мелочами. Так, например, во флоте вместо одного флага ввели снова флаги трех цветов, а промежуточной инстанцией между флотом и императрицей вместо кабинета министров стала конференция министров. Вступив на престол, императрица Елизавета Петровна застала флот в более чем неудовлетворительном состоянии и искала человека, способного поднять его до того уровня, на каком он был при Петре Великом. Наконец выбор ее пал на князя Михаила Михайловича Голицына.
Князь Голицын был принят на службу во флот по выбору самого Петра в 1703 г. и отправлен в Голландию для обучения морскому делу в 1708 г. В Россию он возвратился лишь в начале 1717 г., когда самый трудный период в Северной войне был уже позади. Командовал одним из отрядов галер гребного флота, который 27 июля 1720 г. одержал победу над шведской эскадрой парусных кораблей у о. Гренгам. С 1726 г. — советник Адмиралтейств-коллегии. В царствование Анны Иоанновны Голицын строил суда на Дону, в Таврове; затем, с 1740 г., был астраханским генерал-губернатором, а в 1745 г. отправлен послом в Персию.
24 апреля 1749 г. князю М. М. Голицыну было высочайше повелено иметь над флотом главную команду, и он через год стал президентом Адмиралтейств-коллегии. Во исполнение воли императрицы Елизаветы новому президенту надобно было усиленно работать с ломкою морских учреждений, заведенных в предыдущее царствование, и с восстановлением Петровских. Шестнадцать лет готовилась реформа, и наконец в 1757 г. по утверждении совместного доклада Сената и Адмиралтейств-коллегии флот получил новое управление и новые штаты. Но еще ранее реформы, 5 сентября 1756 г., Михаил Михайлович Голицын в возрасте 75 лет был пожалован в генерал-адмиралы. Однако это высокое звание не увеличило энергии Голицына. В 1757 г. он уже вовсе не присутствовал в Адмиралтейств-коллегии, хотя война с Пруссией требовала напряжения всех сил на суше и на море. Флот был в таком упадке, что некому было и думать о его будущем. Адмиралтейств-коллегия заседала и писала, корабли стояли в Кронштадтской гавани, но лишь выходили в море, как в их корпусах обнаруживались течи, и они спасались в Ревеле или Кронштадте. Адмирал Мишуков в 1757 г., имея уже 73 года от роду, был назначен главнокомандующим морскими силами и «для совета» получил в помощники адмиралов Лопухина и Мятлева. Но Мятлев не был в море с 1728 г. и давно занимал административный пост в Сибири. Безусловно, с прибытием на службу этих адмиралов флот не стал лучше. Не было над флотом, над его адмиралами и коллегией того, кто в былые времена наводил порядок «тростью» и железной рукой.
10 апреля 1762 г. генерал-адмирал князь M. M. Голицын за крайнею старостью и болезнею был уволен со службы с половинным окладом жалованья. По вступлении на престол императрицы Екатерины II ему повелено было присутствовать в Сенате и Адмиралтейств-коллегий. Но 21 декабря того же года он был уволен со службы с полным жалованьем (7 тыс. руб.). Во время проживания в столицах Голицыну дозволено было иметь почетный караул с оставлением при себе генерал-адъютанта.
Над флотом занималась новая заря, наступал век славных дел, громких побед, удивительных подвигов под предводительством «екатерининских орлов».
Вступившая на престол Екатерина II не желала видеть физического и нравственного падения флота.
Необходимо было поднять флот до уровня того состояния, какое предназначал ему Великий Моряк, как второй руке могущественной империи, как действительной части вооруженных сил государства. И вот не прошло и полугода после восшествия на престол новой императрицы, как 20 декабря 1762 г. последовал указ, гласивший следующее: «Ревностное и неутомленное попечение Ея Императорского Величества о пользе государственной и о принадлежащем к ней, между иным, цветущем состоянии флота, Ея Императорское Величество, желая купно с достойным в том подражанием блаженной и бессмертной памяти дела Его Императорского Величества Государя Императора Петра Великого, вперить еще при нежных младенческих летах во вселюбезнейшего сына и наследника Ея Императорского Величества Цесаревича и Великого Князя Павла Петровича, Всемилостивейше определяет Его Императорское Высочество в генерал-адмиралы и повелевает из Сената послать, куда надлежит в указе».
