Новейшая книга фактов. Том 3. Физика, химия и техника. История и археология. Разное - Кондрашов Анатолий Павлович
Как в российском обществе в начале Крымской войны 1853–1856 годов относились к перспективам военного конфликта с Францией?
В начале 1850-х годов в памяти российского общества еще жива была великая победа 1812 года, представлялось совершенно немыслимым, что племянник непобедимого корсиканца, «маленький Наполеон», может добиться успеха в том, что не удалось его гениальному дяде. Русские «патриоты» распевали положенные на музыку слова неизвестного автора:
Графиня Растопчина предостерегала нового французского императора:
Ей вторил друг А. С. Пушкина, именитый поэт князь П. А. Вяземский, напоминая о герое:
Легко представить, каким обжигающе холодным душем стало бесславное поражение русских войск 8 сентября 1854 года на реке Альме в первом же бою с высадившимися в Крыму объединенными силами французов, англичан и турок.
Чем была морская служба для П. С. Нахимова?
Павел Степанович Нахимов (1802–1855) – один из самых прославленных адмиралов российского флота. В наиболее полной мере его дарование флотоводца и военачальника проявилось во время Крымской войны 1853–1856 годов. Командуя эскадрой Черноморского флота, Нахимов обнаружил и заблокировал главные силы турецкого флота в Синопе, а затем 18 ноября 1853 года разгромил их. Во время Севастопольской обороны 1854–1855 годов Нахимов правильно оценил стратегическое значение Севастополя и использовал все имевшиеся в его распоряжении силы и средства для усиления обороны города. Официально занимая должность командующего эскадрой, а с февраля 1855 года командира Севастопольского порта и военного губернатора, Нахимов фактически с самого начала обороны Севастополя возглавлял героический гарнизон защитников крепости, проявив выдающиеся способности в организации обороны базы флота с моря и суши. Во время одного из объездов передовых укреплений 28 июня 1855 года он был ранен пулей в голову на Малаховом кургане. Похоронен Нахимов в Севастополе во Владимирском соборе. По единодушному мнению товарищей Нахимова, его сослуживцев и подчиненных, главной чертой этого замечательного человека, проявившейся уже в 15-летнем гардемарине и оставшейся господствующей в седеющем адмирале вплоть до его героической гибели, состояла в следующем: морская служба была для него не важнейшим делом жизни, как для многих других выдающихся флотоводцев, а единственным делом – никакой личной жизни, помимо морской службы, он не знал и знать не желал, не признавая для себя возможности какого-либо существования вне военного корабля или военного порта.
Кого адмирал П. С. Нахимов считал главной движущей силой на военном корабле?
Одной из самых излюбленных мыслей адмирала П. С. Нахимова, которую он никогда не уставал повторять подчиненным ему офицерам, состояла в следующем: «Матрос есть главный двигатель на военном корабле, а мы только пружины, которые на него действуют. Матрос управляет парусами, он же наводит орудия на неприятеля; матрос бросится на абордаж, если понадобится. Все сделает матрос, если мы, начальники, не будем эгоистичны, ежели не будем смотреть на службу как на средство для удовлетворения своего честолюбия, а на подчиненных – как на ступени для собственного возвышения».
Почему П. С. Нахимов иногда рисковал жизнью без особой необходимости?
В 1842 году командир линейного корабля «Силистрия» капитан I ранга П. С. Нахимово чуть не погиб, бросишись без особой необходимости в самое опасное место, когда на «Силистрию» наскочил корабль «Адрианополь». На вопрос недоумевающих офицеров, зачем он так дразнит судьбу, Нахимов ответил: «В мирное время такие случаи редки, и командир должен ими пользоваться. Команда должна видеть присутствие духа в своем командире, ведь, может быть, мне придется идти с ней в сражение». Во время Севастопольской обороны адмирал Нахимов был символом бесстрашия для защитников осажденного города. Один из участников обороны вспоминал: «Начнут ли стрелять сильнее обыкновенного, Павел Степанович тотчас настороже, смотришь на коне и несется к опасному месту». Нахимов никогда не «кланялся» вражеским пулям и ядрам, очень часто надолго останавливаясь в самых опасных местах, в том числе на банкетах и вышках бастионов, и привлекая внимание вражеских стрелков своими адмиральскими эполетами. Это, однако, не мешало ему запрещать своим подчиненным рисковать жизнью без должных на то оснований. Так, в первый день бомбардировки Севастополя адмирал Нахимов заявил инженеру Ватовскому: «Господин офицер, я вас должен буду отправить на гауптвахту; мы нуждаемся в инженерных офицерах, зачем же вы под ядрами стоите и сами пушку наводите?»
Почему адмирал П. С. Нахимов ценил жизнь инженер-полковника Э. И. Тотлебена выше собственной?
Военный инженер Эдуард Иванович Тотлебен (1818–1884) сыграл в Севастопольской обороне 1854–1855 годов исключительно важную роль. Хорошо подготовленный к обороне с моря (8 береговых батарей с 610 орудиями), с суши Севастополь был практически беззащитен. Укрепления Северной стороны, например, были расположены так неумело и нелепо, что окрестные возвышенности господствовали над некоторыми из них, сводя тем самым их значение к нулю. Орудий, предназначенных защищать Северную сторону, было всего 198, причем в основном малого калибра. На Малаховом кургане, центре позиции, ключе к Севастополю, находилось всего 5 орудий! Во многом лишь благодаря кипучей работе и фортификационному искусству Тотлебена, которому всемерно содействовали руководившие обороной адмиралы В. А. Корнилов и П. С. Нахимов, в короткий промежуток времени между 2 сентября 1854 года, когда войска противника начали высадку на крымский берег у Евпатории, и 5 октября того же года, когда началась первая бомбардировка Севастополя, морская твердыня стала и сухопутной крепостью. Тотлебен продолжал руководить инженерными работами и в ходе дальнейшей обороны Севастополя. Работа Тотлебена по укреплению оборонительных сооружений осажденной крепости вызывала восхищение даже у противника. Французский генерал Боске писал: «Поистине кажется, что русский инженер день за днем дает ответ на все наши идеи, на все наши проекты, как если бы он сам присутствовал на наших совещаниях». О высочайшей оценке деятельности Тотлебена адмиралом Нахимовым свидетельствуют слова последнего: «Не беда, как вас или меня убьют, а вот жаль будет, если случится что с Тотлебеном… Берегите Тотлебена, его заменить некем».
