Неизвращенная история Украины-Руси. Том II - Дикий Андрей (книги хорошего качества txt) 📗
Широкие же народные массы, как уже указано, интересовались (поскольку интересовались вообще) только вопросами социальными.
Говоря об этом периоде (последняя четверть 19-го века), Грушевский пишет: “наиболее живые и энергичные общественные элементы пренебрежительно покидали украинство, ибо оно казалось им каким то устаревшим романтизмом. Шли в российские партии, где была хоть видимость какой-то более живой деятельности, смелые задачи и острый риск опасности, что всегда привлекает смелых, а не было всего этого в культурницких кружках российского украинства” (Ист. Укр., стр. 521).
Тем не менее, украинская национально-культурная самодеятельность и в этот период не прекратилась, а, после некоторых послаблений и уменьшения ограничений, даже усилилась. В 1882-95 гг. в Киеве выходил толстый ежемесячный журнал “Киевская Старина”, посвященный главным образом вопросам истории и этнографии Украины. Вокруг этого журнала группировались высоко-культурные силы тех, кого Грушевский, полупрезрительно, называет “культурниками” и “украинофилами”.
Один из доживших до революции активных сотрудников “Киевской Старины” В. П. Науменко, был расстрелян в 1919 году украинцами же («боротьбистами»).
Вышло в этот период и несколько альманахов: “Луна”, “Рада”, “Нива”. Были разрешены театральные представления на украинском языке. Украинский театр завоевывает широкие симпатии не только на Украине, но и во всей России.
Появляются произведения новых писателей: Коцюбинский, Гринченко, Самойленко и др., с темами, главным образом, из народной жизни и, в общем, созвучными с настроениями русских писателей того времени.
Конечно, как и вся печать в России в то время, украинская печать была подцензурной и цензоры старого следили, чтобы в печати не протаскивались галицийские сепаратистические настроения.
Но, несмотря на все старания правительства, из Галиции все же кое-что проникало, как нелегальная литература, но особенного виляния на настроения Российской Украины она не оказывала. Только единицы интересовались тем, что шло из Галиции, а некоторые даже и материально поддерживали разные галицийские организации. Так, например, основанное еще в 1873 г. во Львове “Товариство iменi Шевченка”, после многих лет острого недостатка в средствах, смогло развернуть свою деятельность только в конце 80-х гг. в результате щедрого пожертвования одной черниговской богатой помещицы (Милорадович).
Украинские политические партии
Под влиянием галицийского украинского движения, которое Грушевский называет “радикальным” (по духу оно было сепаратистическим), к концу 90-х гг., все же появляются и на Великой Украине микроскопические ячейки созвучных настроений, преимущественно среди учащейся молодежи и, так называемой, «полуинтеллигенции». Они называют себя «украинцами», слово “малоросс” считают оскорбительным, а умеренных украинцев, презрительно, именуют “украинофилами”. Никакой культурной деятельности эти “украинцы” развить не могли, по той простой причине, что не имели никаких культурных сил, каковые находились в рядах “украинофилов”. Деятельность же политическая не могла развиться благодаря раздробленности на маленькие партийные группы – сколки партий общероссийских: были группки марксистские (разных фракций), были и группки народнические (разных оттенков). Не могли они сговориться ни на программах, ни на хотя бы общей тактике.
Ничего не вышло из попыток создать (в 1904 г.) “украинскую демократическую партию”; не вышло ничего и в 1905 г., когда эта партия была переименована в “радикально-демократическую”.
Так же неудачно кончилась и попытка создания “Революционной Украинской Партии” (1900 г.), которая по замыслу, должна была объединить левые элементы украинской общественности. С таким же успехом, закончилась и попытка создать “Украинскую Радикальную Партию”, народно-социалистического направления. кое-как удалось (в 1905 г.) сколотить, малочисленную и анемичную “Украинскую социал-демократическую рабочую партию”, которая ни чем себя не проявляла.
Несколько большее успеха имела попытка сорганизовать украинских автономистов, которые стояли на платформе автономии Украины, в пределах единого Российского Государства. Платформа эта оказалась приемлемой для многих и было основано “Товарищество Украинских Постепенцев” (ТУП), которое тихо и мирно продремало до революции 1917 г.
Снятие ограничении украинской печати
Все вышеизложенное, только значительно подробнее, было отлично известно российскому Правительству, которое в декабре 1904 г. в одном из своих заседаний занялось “украинским вопросом” и вынесло решение, что “украинское движение, как кажется, не содержит в себе сколько-нибудь сериозной опасности». Последствием этого решения было ослабление ограничений для украинской печати (в 1905 г.) и полная отмена всех ограничений (в апреле 1906 г.). “Принципиально, украинское печатное слово было сравнено с русским” – пишет, по этому поводу, Грушевский.
Появилось множество газет и журналов на украинском языке (“Хлiбороб”, “Рада”, “Село”, “Нова Громада”, “Вiльна Украiна”, «Лiтературно-Науковий Вiстник» и много др.) Но,… читателей не было или почти не было. Несмотря на все усилия и на крупные частные пожертвования органы печати не выдерживали долго и многие из них закрылись.
Из отчетов “Главного Управления по Делам Печати”, за десятилетие перед первой мировой войной, видно, что тираж изданий на украинском языке был самым низким из всех нерусских печатных изданий. Даже, микроскопическая Латвия, с населением около миллиона латышей, имела больший тираж своих газет, чем 35-миллионная Украина. Факт этот настолько известен и неоспорим, что его не решаются оспаривать далее сепаратисты. Они только дают этому свое объяснение: будто бы российская администрация препятствовала распространению органов печати на украинском языке и репрессировала подписчиков этих изданий. Но ни одного документального доказательства своих голословных утверждений привести не могут.
Украинские печатные органы, по словам Грушевского (Ист. Укр. стр. 529), “не только запрещали выписывать служащим людям или наказывали за выписывание, но и просто приказывали почтам или сельским управам не выдавать адресатам в селах”. Бросая это тяжелое обвинение Российскому Правительству, Грушевский не счел нужным привести доказательства, что бы он несомненно сделал, если бы эти доказательства существовали. Поэтому, с полным основанием, это обвинение можно назвать голословным и не доказанным. Это не означает, конечно, что отдельных безответственных действий против украинской печати не было, тем более, что по своему содержанию, она, в подавляющем большинстве, была оппозиционной и могла внушить подозрение какому-нибудь мало разбирающемуся чиновнику. Но общих правительственных распоряжений о “запрещении выписывать”, правительством же разрешенные, издания, о “наказании” за их выписывание и о распоряжении почтам “не вручать адресатам”, конечно, не было, что отлично знал и Грушевский, бросая свое обвинение.
В те времена, если бы нечто подобное позволил себе какой нибудь представитель администрации – поднялся бы шум на всю Россию, были бы запросы в Государственной Думе, протесты.
Возвращение центра в Киев
Оживление украинской культурной деятельности, в последнее десятилетие перед первой мировой войной, совпало с давлением поляков в Галиции на украинское движение.
Давление это было результат конфликта между поляками, занимавшими высшие административные посты в Галиции, и той частью галичан, которые называли себя “украинцами”. В течении ряда десятилетий они пользовались всемерной поддержкой австрийской администрации в их борьбе с другой частью галичан – «москвофилами».
Во время же выборов в Галицийский Сейм в 1908 году галичане – “украинцы” были лишены этой поддержки и из выборов вышли настолько ослабленные, что все галицийские партии «украинского» направления вместе взятые едва смогли получить одну четверть депутатских мандатов в Сейм.
