Автографы на картах - Попов Сергей Александрович "skein" (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации txt) 📗

В феврале 1775 года Якутская воеводская канцелярия направила на Ляховские острова землемера Степана Хвойнова с предписанием проследить за приемом в казну десятой доли «упромышленной им, купцом Ляховым, по объявлению ево, кости и песцов». В тот год Хвойнов сумел описать лишь Большой Ляховский, проехав вокруг него на собаках 364 версты. 25 мая он записал в своем журнале: «По объявлению якутского купца Ивана Ляхова имеется за сим первым островом второй остров, затем третий, которые велено мне указом описать и по тамошнему обращению воздуха и за недостатками харчевых припасов как людям, так и собакам и за погодами удержались на первом острову в малом Зимовье июнь до 6 числа, а по очищения погоды воздух стал теплы и ехать на собаках не мочно и отложено оные описи до предпудущаго 776 года майя до 1-го числа» [34].

Однако ни в 1776 году, ни в 1777-м Хвойнов не смог из-за непогоды перебраться на второй остров. Тем не менее по собранным у промышленников сведениям он нанес на карту и остров Малый Ляховский, и даже часть третьего острова — Котельного. В Якутск Хвойнов возвратился лишь 17 июля 1778 года.

Мы почти ничего не знаем о жизни Степана Хвойнова. Известно лишь, что он был «геодезии учеником», а его искусство и труды не принесли ему ни достатка, ни почета при жизни. В 1841 году полярный исследователь М. Геденштром писал: «Этот бедняк остался у Ляхова и помер у него в работниках». Бесследно исчезли подлинные материалы его съемок. Но в Центральном государственном архиве ВМФ хранится копия рукописи его журнала. В XVIII веке он был издан на немецком языке, а на языке подлинника такой чести пока не удостоился…

Острова Медвежьи в Восточно-Сибирском море были усмотрены казаками-первопроходцами. В 1740 году Дмитрий Лаптев самый большой остров архипелага даже назвал островом Св. Антония (теперь Крестовский). Но окончательное название они получили от составителя их первой карты полковника Ф. Плениснера, который в журнале снимавшего их в 1763 году сержанта Степана Андреева вычитал, «что на тех островах очень довольно медвежьих следов, да и живых медведей несколько видели, а иных убили» [35].

Недостатки описания Медвежьих островов, исполненного Андреевым, не очень-то грамотным в геодезии, исправляли в 1769–1771 годах прапорщики геодезии Иван Леонтьев, Иван Лысов и Алексей Пушкарев. В этой экспедиции участвовал чукча Н. И. Дауркин, который наряду с картой геодезистов составил свою — хоть и менее точную, но более подробную.

В 1763–1764 годах Дауркин исколесил всю Чукотку. Составленные им тогда карты и записки послужили основой для опубликованного Плениснером популярного описания Чукотки — «Известия о Чукотском Носе». В экспедиции И. Биллингса в 1786–1791 годах Дауркин вместе с И. Кобелевым высаживался на берег Северной Америки, совершил несколько больших походов по Чукотке, участвовал и в санном переходе Биллингса от Мечигменской губы до Анадырского острожка. Роль Дауркина как переводчика и посредника во взаимоотношениях с местным населением трудно переоценить. Совет Министров РСФСР постановлением № 168 от 30 марта 1973 года назвал полуостров, «расположенный в северо-восточной части Чукотского полуострова, ограниченный с запада Колючинской губой, с севера Чукотским морем, с востока Беринговым проливом, с юга Мечигменским заливом, полуостровом Дауркина».

Экспедиция Биллингса была самой большой и продолжительной (8 лет и 5 месяцев) в XVIII веке после Великой Северной. Собственно, она и снаряжалась для завершения описи северных берегов Чукотки, которую не удалось сделать Д. Лаптеву. Построенные на Колыме суда И. И. Биллингса и его помощника Г. А. Сарычева тоже не смогли преодолеть льды восточнее мыса Большой Баранов. Еще два года Биллингс и Сарычев тщетно пытались обогнуть Чукотку в обратном направлении на построенных в Охотске судах. Наконец в 1791–1792 годах, как говорилось выше, Биллингс сухопутным путем пересек Чукотский полуостров. Впервые была получена карта внутренних частей Чукотки. Это был большой научный подвиг.

И все-таки, как и Витуса Беринга, Биллингса в последующем винили в том, что он не смог описать берег от Шелагского мыса до мыса Дежнева, и во многих других грехах. Многочисленные научные заслуги экспедиции приписывались Г. А. Сарычеву. Лишь недавно была восстановлена справедливость в отношении этого мореплавателя: «Начальник этой экспедиции Иосиф Биллингс, англичанин по происхождению, — писал профессор М. И. Белов, — принадлежал к числу тех иностранцев, которые, находясь на русской службе, служили России честно и с пользой для дела. Биллингс обладал незаурядной морской подготовкой; до службы в России оп участвовал в путешествиях капитана Кука, хорошо знал астрономию и навигацию» [36].

А. И. Алексеев недавно нашел в Архиве внешней политики России новое документальное подтверждение активного участия Биллингса в гидрографических работах на Чукотке: «В списке морских и береговых журналов, карт и планов, которые велись во время экспедиции и которые были сданы по окончании экспедиции в Адмиралтейств-коллегию, значится, что Биллингс составил 20 карт и планов, Сарычев — 15, Гилев — 14, Галл — 4, Прибылов — 3, Епистратов — 1. Но зато если Биллингс, Галл и Беринг вместе заполнили только 13 журналов с описями, то на одного Сарычева приходится 29 журналов» [37].

Лейтенанты Христиан Беринг (внук руководителя Великой Северной экспедиции) и Роберт Галл, штурман Гавриил Прибылов, геодезии сержант Алексей Гилев— лишь немногие из 141 участника экспедиции. Помимо них карты составлял также казачий сотник Иван Кобелев, а участника экспедиции профессионального художника Луку Алексеевича Воронина по праву можно считать первым русским живописцем, рисовавшим в Арктике.

Гавриил Андреевич Сарычев — ближайший помощник И. И. Биллингса, как видим, был самым активным и результативным участником Северо-Восточной экспедиции. Одним из первых он использовал для астрономических работ только что появившиеся в России секстаны, хронометры и ахроматические телескопы, ввел в практику метод прибрежной описи с байдар или малых гребных судов, оказавшийся весьма удобным при работах в шхерных районах. Вышедшая в двух частях в 1802 году книга Сарычева с описанием экспедиции и посещенных ею мест, по словам А. И. Алексеева, «служила мореплавателям таким же неизменным пособием для мореплавания, каким является лоция» [38]. Она до сих пор не утратила своего научно-исторического значения и, изданная в 1952 году под сокращенным названием «Путешествие по северо-восточной части Сибири, Ледовитому морю и Восточному океану» массовым тиражом, давно снова стала библиографической редкостью.

К первой части первого издания книги Сарычева в 1803 году был подготовлен атлас, содержащий 50 карт, составленных участниками экспедиции, — первых в России карт, на которых ведется счет долгот от Гринвичского меридиана.

В 1804 году выходит важнейший теоретический труд Сарычева по гидрографии — «Правила, принадлежащие к морской геодезии, служащие наставлением, как описывать моря, берега, острова, заливы, гавани и реки, плавая на больших парусных и малых гребных судах, также и идучи с мерою по берегу, с показанием, как сочинять морские карты и на оных располагать описанные места». В предисловии Гавриил Андреевич писал, что для этого труда долгие годы накапливал «из своего журнала особенные лучшие правила». Второе издание этой работы вышло под более коротким и менее пространным заголовком и более полувека служило гидрографам.

20 марта 1808 года Г. А. Сарычев назначается почетным членом Государственного адмиралтейского департамента (к этому времени заменившего Адмиралтейств-коллегию) с присвоением звания гидрографа русского флота. «Несмотря на то, что в эти годы не было официального гидрографического органа, гидрографическими исследованиями занималась группа офицеров Адмиралтейств-коллегии, а затем Адмиралтейского департамента во главе с Сарычевым. Очень трудно проследить непосредственное участие и роль Сарычева в решении вопросов по гидрографическому исследованию морей, омывающих страну, и в кругосветных русских плаваниях. Вся переписка шла через Адмиралтейств-коллегию, и можно только угадывать за этой перепиской большую работу гидрографа вице-адмирала Сарычева и его группы» [39],— пишет А. И. Алексеев и тем не менее приходит к выводу, «что именно при Сарычеве морская гидрография стала ведущей наукой среди географических наук. По существу, она по-настоящему получила права гражданства в 1808 г., когда во главе ее встал Сарычев. Затем в 1827 г. вместо существовавшего Государственного адмиралтейского департамента было образовано два совершенно самостоятельных учреждения: Управление генерал-гидрографа и морской ученый комитет» [40].