Грозные версты (Днепропетровщина 1941-1944 гг.) - Суворов Рем Николаевич (книги без регистрации бесплатно полностью .TXT) 📗
Всю ночь комдив провел в 544-м полку, который вышел к Днепру у Сугаковки. Левее, вниз по течению, к штурму реки готовились батальоны 646-го полка, 480-й пока стоял во втором эшелоне.
Вместе с командным составом полка генерал побывал в подразделениях, проверил, как проходит подготовка к форсированию.
— Сколько сделали лодок и плотов? — поинтересовался он у командира полка. — Все переправочные средства пока что надежно замаскируйте в прибрежных кустах…
Только на рассвете генерал поспал часа два в блиндаже командира полка, укрытый шинелью адъютанта капитана Родина. Утром Каруна был уже в Подгородном, где в единственно уцелевшем кирпичном здании школы разместился штаб дивизии. В освобожденном поселке вновь рождалась жизнь, красный флаг развевался над сельсоветом. Следом за войсками сюда прибыли партийные и советские работники Днепропетровского района.
Начальник штаба подполковник А. М. Столяров доложил комдиву обстановку на переднем крае, о ходе подготовки к форсированию, как идет обучение молодого пополнения. Саперные подразделения соорудили для пехоты и артиллеристов 600 лодок и 100 плотов. Все это перебросили поближе к местам переправ. Эту огромную работу под огнем противника проводили в войсках опытные командиры и политработники. Очень много энергии и сил вложили в подготовку инженер дивизии подполковник Березовский, начальник связи майор Плоткин, начальник разведки майор Кожевников, начальник артиллерии полковник Сластюнин, начальник политотдела полковник Михайлов, заместители командира дивизии полковник Нестеренко и подполковник Воронин.
Обо всем этом и рассказал в то утро генералу начальник штаба Столяров. Командир дивизии уважал и ценил этого энергичного и смышленого офицера. Выслушав его, Каруна подошел к карте и твердым, уверенным голосом сказал:
— Вот здесь, между Диевкой и Сухачевкой, высадим основной десант и захватим плацдарм. Пора, Меркулович, и штаб переводить поближе к Днепру.
…В бедной крестьянской семье в станице Морозовской родился Василий Каруна. С ранних лет познал горе и нужду, а когда подрос, пошел работать в паровозное депо, потом трудился на мельнице. В декабре 1917-го Василий вступает в красногвардейский отряд, а затем в составе 10-го Морозовского железнодорожного полка обороняет от белоказаков родную станицу и город Царицын. В эти грозные дни молодой красный кавалерист часто видел руководителей обороны города на Волге — командующего 5-й Украинской армией Клима Ворошилова, его боевых соратников — Пархоменко, Щаденко, Руднева. В 1921 году принимает участие в подавлении Кронштадтского мятежа.
С тех памятных героических лет Великого Октября Василий Каруна навсегда связал свою судьбу с Красной Армией. В 1926 году после окончания школы командного состава он вступает в ряды ВКП(б), в 30-е годы служит в должности начальника штаба и командира полка в прославленной 4-й Донской дивизии, которой в то время командовал Г. К. Жуков.
Не раз приходилось В. П. Каруне решать сложные тактические задачи, выходить победителем, казалось, из самых безвыходных ситуаций. В этом ему помогали прирожденная смекалка, незаурядный ум и дар полководца. Вот один из эпизодов его боевой жизни. Было это летом 1943 года. К тому времени важность захвата пленного на участке фронта, где располагалась 152-я дивизия, приобретала особый смысл. Дивизия уступом далеко выдвинулась в расположение немцев в районе города Змиева. Выгодность расположения позиций не осталась без внимания нашего высшего командования. За короткий срок дивизию дважды посетил командующий фронтом Р. Я. Малиновский. Побывал и представитель Ставки Верховного Главнокомандования Маршал Советского Союза А. М. Василевский. Командованию фронтом надо было установить, не снимает ли противник части с этого участка и не производит ли какие-либо перегруппировки в Орловско-Курском направлении. Задание высшего командования было выполнено с честью. Многие разведчики и саперы были отмечены высокими правительственными наградами, а командиру дивизии В. П. Каруне вручили орден Суворова III степени.
— Солдаты и офицеры любили своего генерала за храбрость в бою, за душевную простоту в обращении с ними. Он постоянно находился в подразделениях, на переднем крае, одинаково со всеми делил тяготы и лишения. Бывало, присядет в окопе и поведет задушевную беседу о нелегком ратном пути солдата, поинтересуется наличием боеприпасов и продовольствия, пишут ли из дому. И сразу становится как-то легче воевать, — рассказывал ветеран дивизии С. С. Романкевич.
— Сила воли в этом человеке была могучая, — вспоминал бывший помощник начальника штаба 646-го полка Т. Д. Беличенко. — Бывало, придет комдив на передний край. Высокий ростом, в новой генеральской форме… Идет подчас на виду у противника, вокруг свистят пули и рвутся мины. Заколдованный, что ли, наш генерал, твердили солдаты. И еще сильнее уважали его за смелость…
Однажды во время наступления в направлении Днепропетровска дивизия натолкнулась на сильный опорный узел противника. Движение полков приостановилось. Генерал Каруна приказал командиру 333-го артиллерийского полка выдвинуть на фланг пушки и уничтожить гитлеровцев. Через некоторое время майор Галкин доложил комдиву:
— Впереди болото. Пройти невозможно!
Генерал сам выехал на место и приказал через болото навести настил из бревен и досок. За одну ночь артиллеристы дивизиона капитана Данилова проложили деревянную дорогу, перетащили орудия и на рассвете ударили по врагу. Огонь был настолько неожиданным и уничтожающим, что гитлеровцы не выдержали и отступили. Путь вперед был открыт.
Более трехсот километров с боями прошли полки дивизии от Северского Донца до Днепра, преодолев так называемую «мертвую зону», созданную оккупантами. Ненависть к захватчикам кипела в груди солдат и офицеров. Своими глазами они видели поруганную и оскорбленную землю, виселицы, расстрелянных людей, дым пепелищ. Воины видели все: омерзительное лицо фашизма, его беспощадность к беззащитным, воочию убедились в том, что испытывали советские люди на захваченной врагом территории.
— В лоб, фронтальной атакой нам города не взять, — говорил Каруна, — это подтверждают все разведданные наших разведчиков и соседей из 195-й стрелковой дивизии. Основные десанты и штурмовые отряды мы высадим под Дневкой и Сухачевкой. На левом фланге помогут гвардейцы 39-й стрелковой дивизии.
Принимая такое решение, Каруна заботился, в первую очередь, о сохранении города металлургов от лишних разрушений, стремился взять его меньшим числом жертв.
Важные сведения накануне форсирования Днепра на левый берег доставили подпольщики из группы, которую возглавлял в Диевке отважный патриот В. М. Мараховский. Они сообщили в штаб дивизии и о коварных планах гитлеровцев — взрыве важных городских объектов.
Члены группы В. М. Мараховского переставляли на перекрестках таблички с указанием направлений, вследствие чего не только нарушалось движение вражеских частей, но нередко создавались скопления войск, что позволяло советской авиации наносить большой урон противнику.
Напротив Диевки днепровский фарватер разрезают два небольших, поросших лесом острова. По отлогому берегу к ним можно было подводить из Сугаковки войска, а Обуховский лес надежно прикрывал резервы от налетов авиации. Сюда, в прибрежное село, по совету Каруны подполковник Столяров и перевел свой штаб. Он разместился в подвале одного из уцелевших домов. Говорили, что до войны здесь находился колхозный детский сад.
Почти на тридцатикилометровом участке левого берега Днепра шла подготовка к решительному штурму широчайшей водной преграды. Наступило утро 2 октября 1943 года.
— Неподалеку от Сугаковки, — вспоминал полковник в отставке А. М. Столяров, — генерал Каруна проводил рекогносцировку. По обмелевшей части русла реки, так как Днепрогэс был разрушен, командиры перешли с берега на остров. Работа уже подходила к концу, однако наблюдатели противника, по-видимому, заметили группу в кустах. С противоположного берега по нам был открыт сильный артиллерийский и минометный огонь.
